Наталья Никольская - Зловредная жертва

Освободить заложников и задержать преступников оказалось делом техники.

– А где ты была до сих пор? – спросил Игорь после того, как Евдокия Тимофеевна закончила свой рассказ.

– Да так, предположение одно проверяла, – отмахнулась она, не сдержав лукавых искорок в глазах.

– Что еще за предположение? – не понял Игорь, – преступники пойманы, преступление практически доказано, что еще надо?

– Трудно найти черного негра в темной комнате, – загадочным тоном поведала бабуся, – а у нашего негра еще и выбиты зубы и выколоты глаза! Всего-то сам Господь Бог не знает. Что уж про вас, грешных, говорить-то.

Как не просили Костиковы хоть намеком дать понять им то, что она скрывает, бабуся только довольно щурилась на лампу, да позевывала, деликатно прикрывая рот ладошкой. Да и то: поздно уже было, не до длинных разговоров. А утром она опять пропала.

Сашенька светилась от счастья. Ее Модест был, наконец-то, с ней. Обвинения с него были полностью сняты. Она птицей носилась из кухни в комнату, подавая и подавая новые, изысканные блюда и напитки немногочисленным гостям, призванным отметить благополучное завершение этой неприятной истории. Счастье ее было полным, настолько полным, что ей даже жалко было делиться им с Модестом. Единственным темным пятнышком оставалось отсутствие Евдокии Тимофеевны, ее спасительницы, ее утешительницы, ее подруги. Правда, молодые Костиковы сидели на самом почетном месте. Но Сашеньке их приход был неожиданно не так приятен, как Модесту. Еще жила в памяти ее маленькая, но досадная вольность, которую она допустила в отсутствие любимого.

Праздник был в самом разгаре, когда в дверь раздался длинный, слишком длинный для случайного гостя звонок. А неслучайных никто и не ждал…

Истошный визг Сашенькиной подруги, открывшей дверь, возвестил о приходе по меньшей мере Кинг-Конга. Так оно и было. В широком дверном проеме мелькнула щупленькая фигурка бабуси. За ее спиной громоздилась приведение. Да, именно приведение. А как еще можно было назвать восставшую из гроба и явившуюся прямо на веселую пирушку бывшую завуч кулинарного училища Асю Гордеевну?

Звякнула выпавшая из чьей-то ослабевшей руки ложка, весело и освобожденно забулькала водка, убегающая из опрокинутой кем-то бутылки, взвизгнул и зажевал ленту новый качественный магнитофон. Тишина. В обычных случаях выручает муха, отчаянно бьющаяся о стекло и создающая хоть какую-то озвучку ситуации, но сейчас ситуация была столь необычна, что не помогла бы даже муха.

– Ну, что скажите? – попыталось разрядить обстановку приведение.

Взглянув на элегантного Модеста с отвисшей челюстью, она презрительно усмехнулась:

– Эх, внучек! Бабушка родная в сырой земле лежит, а он на гулянках веселиться! Не ожидала от тебя!

Это было слишком даже для ироничных и не верующих в потусторонние силы мужчин. Поднявшиеся визг и паника грозили добавить в союзники к бабе Асе еще парочку трупов, но неожиданно раздавшийся хладнокровный и громкий голос бабуси заставил всех застыть во второй раз.

– Цыц! – гаркнула она, – угомонитесь, дурные! Разберитесь сначалова, что к чему, а потом вопите! Проходите, Асечка Гордеевна, – обратилась более вежливо она к приведению, – покушайте, беленькой отведайте. Дорогу!

Последнюю просьбу не надо было повторять дважды. Те, кто стоял на пути у приведения бабы Аси и так шарахался во все возможные стороны. Когда оно уселось и вполне реально взяло в руку вилку, бабуся опять скомандовала:

– А теперь все слухайте, я говорить буду. Не пугайтесь, не мертвая она, а живая, как есть перед вами. Убитой-то другая оказалась, бродяжка несчастная, а эта – обличающе ткнула в сторону аппетитно хрустящей куриной ножкой тетки, – вовсе не помирала.

Перепуганные гости, понемногу приходя в себя, с нарастающим интересом слушали повествование о том, как Ася Гордеевна, получив компенсацию и обновив гардероб, потихоньку от всех собралась и уехала на престижный черноморский курорт, подарив на радостях кое-какие вещички самой добросовестной из подопечных бомжих. Кстати, именно эту бродяжку и приняли за Асю Гордеевну Колян с Вовчиком. Внешнее сходство сыграло с и так обиженной жизнью женщиной злую шутку. Бандиты, общающиеся с бабой Асей через узкую дверную щель с наброшенной цепочкой, ориентировались больше по одежде и фигуре, чем по чертам лица.

Проследив за несговорчивой жертвой и приметив ее частые визиты в подвал, они решили поговорить с ней в более располагающей обстановке. Бандиты спустились за двойником бабы Аси в подвал и, разозленные непониманием жертвы, принятым ими за несговорчивость, дали волю рукам. На следующий день они предприняли попытку поискать деньги у нее дома, но ничего, кроме понравившихся Вовчику немецких сувениров, не нашли. И немудрено! Ася Гордеевна в это время славно проводила время в Сочи, пустив на ветер все причитавшиеся ей марки.

Но это еще не все. Оказывается, Ася Гордеевна была в курсе всех событий, творившихся без нее в городе. У нее был соучастник, который не просто регулярно звонил ей в Сочи, но выполнял мелкие пакостные поручения. Когда баба Ася узнала о своей «смерти», она решила использовать ее в своих интересах. К сожалению, ей было известно о темном прошлом Сашенькиной прабабки и фобии девушки. Поэтому она и велела подкинуть свою сумку в вещи невесты внука, в надежде, что ту посадят или, в худом случае, Модест сам выгонит из дома погубительницу родной бабушки.

Правда, судьба распорядилась несколько иначе, но, узнав о том, что в тюрьме сидит Модест, а не его невеста, зловредная пенсионерка не кинулась выручать единственного внука, а спокойно грелась под еще теплым южным солнцем, посчитав, что непослушный мальчик заслужил небольшое наказание.

Откуда баба Дуся узнала о том, что убит на самом деле двойник Аси Гордеевны? Ее очень заинтересовал рассказ путан о нетипичной старушке. Она довела до посинения всю справочную службу вокзала, но узнала, что в день пропажи бабы Аси дама ее возраста и с ее фамилией выехала в Сочи. Рядом с этим фактом очень симпатично смотрелся рассказ рыжей Махи о том, что жадноватая Ася Гордеевна подарила пьянчужке целый комплект ношеной, но добротной одежды со своего плеча и о том, после чего осчастливленную бродяжку никто не видел. Еще в милиции бабуся договорилась с вокзальными девицами и бродягами, что они по возможности оповестят ее о возвращении подозрительной бабушки на родину.

Новые друзья не подвели, а оживление в квартире Садикова и мелькание за плохо зашторенными окнами далеко не хрупкого женского силуэта сигнализировали о том, что у одинокого пенсионера уже пару дней гостит дама. Выманить ее из дома и привести к Модесту бабусе удалось с помощью той же Таиски. Как только Евдокия Тимофеевна поведала дворовому совету всю правду о их лидерах – Садикове и Асе Гордеевне, в пенсионерах забушевал праведный гнев, проснулась прикорнувшая было справедливость и родилось долгожданное сострадание к Сашеньке. Таиска тайфуном ворвалась в квартиру Садикова, артистично скрыв презрение, расцеловала восставшую из гроба бабу Асю и поведала ей, что недостойная Шурка с позором изгнана из дома внука, а тот бьется головой о стену и рыдает из-за своей ошибки в выборе спутницы жизни.