Наталья Никольская - Неразрешимая загадка

– Я же сказала, бледный какой-то, – напомнила Люся. – А что случилось? Алексей Валерьевич заболел? Он и правда не важно выглядел. Наверное, давление подскочило, он иногда жаловался. Кстати, как он сейчас?

– Он мертв, – спокойно сказал Костиков.

Девушка мгновенно побледнела и молча грохнулась на ковер.

– Вот на кого надо было внимание обращать с самого начала, – ворчала Бабуся в машине по дороге домой. – А не на какую-то вертихвостку.

Игорь насторожился: он тоже не сразу обратил внимание на скромную секретаршу Загорского. «Хотя, если разобраться, она очень даже ничего. – размышлял адвокат. – Волосы у нее красивые, ноги от ушей. Стоп, стоп! Она же общается со всеми в больнице, значит, у нее может быть повод…»

Для чего у бедной Люси может быть повод, детективу не дали придумать. Потому что баба Дуся продолжила свою мысль:

– Всем девка хороша. А ентот Лексей только на Катерину и пялился.

– Евдокия Тимофеевна, неужели Вы думаете? – Ирина в изумлении уставилась на старушку.

– А чего ж тут думать-то? – удивилась в свою очередь старушка. – Ни с того ни с сего в обмороки не падают. Вот если б с Горяшкой чего случилось, так ты бы тоже шлепнулась, – баба Дуся выжидающе посмотрела на Ирину.

Девушка изменилась в лице от одной мысли о чем-то плохом, и тут же согласно кивнула головой.

– А коли тебе про Малышева чего нехорошее сообщили, ты б стала на полу валяться? – задала провокационный вопрос Бабуся.

Напоминание о майоре заставило Костикова крепче вцепиться в руль. Девушка на секунду задумалась, и вдруг разулыбалась:

– Значит, Люся просто любила Бардина?

– Дошло, наконец-то, – наигранно-облегченно выдохнула Евдокия Тимофеевна и отвернулась к стеклу.

Игорь тоже улыбнулся, поняв, что из-за Олега его Иришка в обморок падать не собирается. По пути Костиков притормозил возле аптеки и купил по рецепту Катрин бромгексин и еще много всякой гадости, которую девушка глотать вовсе не собиралась. Кстати, баба Дуся неожиданно ее в этом решении поддержала:

– Народными средствами лечиться надо, – заявила она внуку. – А енти врачи до смерти могут довести, – добавила она зловеще.

– Но Вы же сами настаивали, что Ирину надо обязательно доктору показать! – удивился адвокат. – Как же Вас теперь понимать?

– А так и понимать, – не думала сдаваться Бабуся. – Показалась, и хватит! Я ее сама вылечу, без всяких твоих таблеток.

Спорить в машине Игорь не стал, но как только дома Ирина наконец заснула, он все-таки решил кое-что выяснить у родственницы, и пригласил ее в свой кабинет.

– Евдокия Тимофеевна, объясните мне, пожалуйста, зачем Вы больную Ирину сегодня по больнице таскали?

– А чего, по-твоему, надо было ее больную дома оставить одну? – невозмутимо спросила старушка и достала из кармана кисет.

– Не знаю, где ей следовало сегодня находиться, – отмахнулся Игорь. – Давайте по существу: зачем было брать рецепт, если лекарства пить все равно никто не собирался? Вам делать нечего, кроме того, чтоб людей от дела отвлекать?

– Почему это отвлекать?… А-а-апчхи!.. Это работа ихняя, врачебная, больных людей осматривать.

– Вы не темните, а четко на поставленные вопросы отвечайте, – начал выходить из себя Костиков.

– А чего тебе говорить, если ты и так сам все видишь? Правильно сказал, что лекарства енти никто пить не собирается. А рецептик нам для других целей надобен был. А-а-апчхи!.. – снова прервала повествование Бабуся.

Игорь решил терпеливо подождать несколько минут, пока старушка окончательно не прийдет в себя. Он отвернулся, достал любимую трубку и закурил. Баба Дуся деловито завязала кисет и сунула обратно в карман. Внук все еще не поворачивался и она сполминуты смотрела на его спину: «Высох совсем с этой работой, – жалостливо подумала старушка. – Надо завтра ему блинчиков напечь, пусть поправляется».

Бабуся прекрасно знала, как не любит адвокат горячие блинчики в летнюю жару. Но, по-ее мнению, это было единственно верное народное средство от истощения. Евдокия Тимофеевна несколько раз кашлянула, но Игорь никаких признаков жизни не подавал. Безмолвие начало ее тяготить.

– Горяшка, ну, чего ты? Обиделся, что ли? Я ж не со зла.

Голос, по-видимому, внука разжалобил, он сменил гнев на милость и повернулся лицом к его обладательнице.

– Я же сразу сказала, что Иришку исцелю, – сразу обрадовалась баба Дуся. – А рецептик-то я нарочно прихватила. Ты его с карточкой сравни, – с видом заговорщика подмигнула она детективу.

Игорь от неожиданности чуть не упал:

– Думаете, умершая Тетюшкина… как ее…?

– Глафира Мартыновна, – любезно подсказала Бабуся.

– Ну, да, она самая, – нетерпеливо отмахнулся адвокат, – думаете, она тоже у Катрин лечилась?

– Думаю, что должна бы, – авторитетно сказал Евдокия Тимофеевна и важно сложила губки бантиком:

– Ента Тетюшкина тоже в Заводском районе жила, аккурат на Катеринином участке.

Игорь тут же бросился к сейфу и замер – на рецепте и в истории болезни покойной старушки почерк был совершенно одинаковый!

– Выходит, последний врач, к которому Глафира Мартыновна обращалась перед смертью, был терапевт! – радостно воскликнул Костиков, польщенный собственной догадкой. – Нам остается только выяснить, по поводу чего…

– Так сам же говорил, что у нее простуда обыкновенная была, – напомнила баба Дуся. – И аспирин ей Катерина как раз выписала.

– Точно, – вспомнил разочарованный Игорь, и отложил обсуждение дальнейшего плана действий на утро.

«А я-то надеялся, что будет криминал какой-нибудь! Выходит, зря мы за этот листок зацепились, – вздохнул детектив. – Придется как-то по-другому Диану вытаскивать».

Утром в четверг по уже сложившейся традиции Костикова разбудил телефонный звонок. «Если это Гоша, я его придушу», – надеялся Игорь, заглушая полотенцем мобильник.

– Да, – рявкнул он в трубку, когда закрыл за собой дверь кабинета.

– Игорь Анатольевич? Здравствуйте, – раздался в ответ взволнованный женский голос.

– Я Вас слушаю, – отозвался адвокат уже помягче.

– Это Дашкова Вас беспокоит, – сообщили в трубке.

– Я Вас узнал, Екатерина Васильевна, – ответил Костиков, стараясь придать своему голосу оттенок равнодушия, потому что еще секунду назад он и понятия не имел, какой женщине он мог понадобиться в семь утра.

– Я вчера узнала, что в институте экзамены начинаются через три дня… – не дождавшись ответа, она спросила:

– Так Вы уже знаете?

– Да, я уже в курсе, – подтвердил детектив. – У Вас есть какие-то новые сведения? Может быть, что-то требуется Диане передать?

– Нет, ничего нового я сообщить не могу, – замялась Катрин. – Просто я волнуюсь за Диану, вот и позвонила, чтобы предупредить. Очень хочется, чтобы она поступила на свой любимый факультет, она так готовилась к этому. Даже в тюрьме.