Владимир Хачатуров - Частный детектив Илья Муров

– Прости меня, Лексеич, не разобрал я с похмела что к чему!..

Илья Алексеевич миролюбиво отмахнулся, – жест, исполненный самой гуманной снисходительности: мол, какой может быть с тебя, Еремей, с человека, особых склонностей ни к чему, кроме пьянства, не проявляющего, спрос?

Доктору наконец удалось сладить с телефоном – набрать нужный номер, дождаться ответа и о чем-то с кем-то приглушенно и неразборчиво поговорить. Мурову, показалось, что он расслышал две смутно знакомые фамилии – Хлюзин и Седлов, но полной уверенности в этом не было.

– Значит, вы утверждаете, что попали в аварию не сами по себе, то есть не в результате несчастного случая, а вследствие чьего-то злого умысла?

– Именно, что умысла, – кивнул Илья Алексеевич, морщась от головной боли. – Тут факт бесповоротный.

– Какой-какой? – встрепенулся дежурный врач, уже было потерявший профессиональный интерес к пациенту.

– Бесповоротный, – подсказал фельдшер.

– Ну и что? – вызывающе икнул Пантюхин, всем своим видом демонстрируя готовность лечь костьми за правду и справедливость.

– Ну как же! Потерпели аварию на повороте, а теперь утверждаете…

– Не придирайтесь к словам, доктор! Не стройте из себя Зигмунда Фрейда!

– Ха! – сказал доктор. – Причем тут Фрейд?

– Фрейд всегда причем, – терпеливо объяснил Муров, – стоит только дать волю въедливости…

– Ну, допустим, что аварию действительно подстроили. Но с какой целью? Если они хотели вас «убрать» (я правильно выражаюсь? именно так это называется?), то цели своей не достигли…

– А с такой целью, Коновал Петрович, – не выдержал Илья Алексеевич, – что попятили мои вещественные доказательства! Все как есть попятили: и фотоаппарат, и пленку с уликами, и…

…Илья Алексеевич вдруг осекся и умолк, вовремя вспомнив о газетном клочке с неразборчивыми каракулями. В настрадавшейся головушке яркой звездой вспыхнула надежда, что не добрались до клочка супостаты, что не додумались. Все же не фотоаппарат и даже не фотопленка, а какой-то неопределенный обрывок газеты, пригодный только для конкретного употребления. Кстати, защемило на сердце у нашего отставника от собственной оплошности, я ведь так и не удосужился узнать, что это была за газета… Но тут встречное опасение вытеснило предыдущее – Илья Алексеевич похолодел, подумав о том, как легко мог такой клочок соблазнить какого-нибудь варвара употребить его по назначению. Так крошится печенье. Так обрываются последние путеводные ниточки невероятно запутанного клубка!..

– Этих убийц, подстроивших мне аварию, необходимо немедленно выявить, уличить и арестовать, иначе они таких неописуемых бед натворят…

– Так уж и неописуемых? – усомнился доктор, сам неоднократно баловавшийся в томительные часы ночного дежурства чтением детективов.

– Опять вы за свое! – не сдержал укора Илья Алексеевич. – Опять к буквам цепляетесь!..

– Помилуйте, какие уж тут буквы, тут целый роман получается, – возразил доктор.

– Слышь, Лексеич, может, мне за Федоровной сбегать? – внес предложение измаявшийся от борьбы с проклятой икотой Еремей.

– Стой, где стоишь, Ерёма! – сверкнул глазами Илья Алексеевич и, обратившись к медицинскому персоналу, просительно добавил: – Не надо Федоровну…

– Кто эта Федоровна, жена? – полюбопытствовал доктор.

– Тетка. Но такая, что почище любой жены будет, а то и двух, – объяснил Еремей и вдруг осерчал: – Да что же вы как неродные! Ни дырки не обработаете, ни укола не зашпандорите?! Ведь мается человек…

– Может ему еще и сто грамм налить? – осведомился задетый выговором фельдшер, и ехидно продолжил: – А тебе – двести?

– Зря веселитесь, – заметил Муров. – Пантюхин дело говорит. Алкоголь в небольших, но основательных дозах в нашем деле незаменимая вещь. Даже Арчи Гудвин, не признающий никаких других напитков, кроме молока, и тот, побывав в такой передряге, в какой побывал я, позволял себе выпить хорошую порцию виски с содовой.

– Содовой не держим-с, – буркнул фельдшер и выжидающе уставился на дежурного эскулапа, задумчиво протиравшего свои очки бархатным лоскутком.

– Можно водой развести, какие проблемы? – оживился Еремей.

– Ошибаетесь, любезный, – подал голос доктор. – Ни один уважающий себя детектив не позволит себе пить разбавленное водопроводной водой виски. Правильно я говорю, больной?

– Нет, ну почему же… Фил Марлоу иногда и с водой не брезговал, если обстоятельства не благоприятствовали, – пустился было в литературные воспоминания наш отставник, но вдруг умолк, осознав, как его назвали, вскочил, покачнулся, снова сел на табурет и, устало прикрыв глаза, с бесконечным терпением произнес:

– Кажется, я уже говорил вам, что я не больной, а раненный при исполнении профессиональных обязанностей частный детектив. Не пристало медицинскому работнику обладать столь короткой девичьей памятью: рискуете утратить квалификацию…

– Вишь как излагает! – не сдержал восхищения фельдшер. – Может, он действительно не совсем больной, а еще немножечко и раненный?

– Кто тут врач? – блеснул стеклами очков дежурный доктор. – Кому лучше знать, больной он или раненный? И я сейчас это докажу как дважды два четыре…

Доктор придвинул свой стул к табурету Ильи Алексеевича, взял последнего за руку и вдруг заговорил с профессиональным дружелюбием, сквозь которое изредка, как бы ненароком позволял пробиваться простому человеческому участию:

– Давайте рассуждать логически. Вы обнаружили труп неизвестного и в силу психологических обстоятельств, донимавших вас в последнее время, решили, что найденный вами покойник является жертвой преступления. Допустим, что так и есть, что этого несчастного действительно убили… Что ж, давайте последовательно проследим, что вы предприняли, чтобы поймать и обезвредить опасных преступников. Или, говоря языком вашего излюбленного жанра, какие поисково-розыскные мероприятия сочли нужным учинить. Итак, в поисках убийц неизвестного вы произвели следующие действия. Напугали до смерти (если не до летального исхода, то до непроизвольного мочеиспускания, а это иногда хуже смерти, я вам это как врач заявляю!) дворника. Напросились в кабинет к дознавателю под видом очень ценного свидетеля, где предложили ему держать пари на смехотворную сумму, затем привлекли к этому делу репортера желтой прессы. После чего навестив морг нашей больницы, подарили его смотрителю двести рублей, сфотографировали одного из постояльцев этого печального заведения и, узнав адрес сменщика смотрителя, понеслись к нему на собственном автомобиле, не разбирая дороги, не учитывая технических возможностей вашего драндулета. В результате естественнейшим образом угодили в дорожно-транспортное происшествие… Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать, уличить или арестовать? И если вы человек не больной, а только раненный, то вы сами ответите…