Наталья Никольская - Любой ценой

– Но… – Ольге явно не хотелось никуда идти. – Нельзя же беспокоить человека в таком состоянии, Поля! Ведь она только что перенесла смерть близкого человека, потом еще в милиции побывала, да и поздно уже…

– Все твои аргументы я считаю глупыми и не стоящими внимания, – парировала я. – И если уж ты хочешь помочь своему драгоценному Дрюне, то беги немедленно. Иначе я отказываюсь иметь с тобой дело!

При последних моих словах Жора встрепенулся. По-видимому, он дорого бы дал, чтобы Ольга никуда не пошла, но сестра нехотя, кряхтя, принялась сползать с дивана. Через некоторое время она уже хлопнула входной дверью.

Жора молча курил и посматривал на меня.

– Ты окончательно решила? – тихо спросил он.

– Да, – твердо ответила я. – И не надо лишний раз меня разубеждать. Если сможешь помочь – буду очень благодарна.

– Господи! – простонал Жора. – Ну до каких пор будет продолжаться этот бред? Вот уж никогда не думал, что моя жена заделается частным сыщиком.

– Никакой я не частный сыщик, – вздохнула я. – Так, любитель. И потом, я твоя бывшая жена.

– Это временно, – быстро сказал Жора – он всегда был оптимистом.

Тут вернулась Ольга вместе с Лариской. Глаза у той были красными, но сухими. Она была одета в строгий черный костюм, светлые волосы колоты на затылке в аккуратную ракушку. Вид ее был строг и серьезен.

– Еще раз здравствуй, Поля, – сказала она, проходя в комнату и повернулась к Жоре:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, следователь Георгий Овсянников из городского УВД. Вы можете называть меня просто Жорой, – улыбаясь, проговорил этот старый ловелас, две минуты назад пытавшийся уговорить меня вернуться к нему! Нет, какое хамство, а?

– Лариса Шаповалова, – представилась Лариска, усаживаясь в кресло. – Но я уже отвечала сегодня на вопросы следователя.

– Ларисочка, – мило улыбаясь, встряла я. – Георгий Михайлович здесь не совсем по долгу службы. Дело в том, что это мой муж, – на этот раз я не стала уточнять, что бывший. – Вся эта история крайне неприятна. Это усиливается еще и тем, что пострадал наш общий друг, и мы хотим ему помочь. А ты наверняка тоже заинтересована в том, чтобы найти убийцу своего дяди. Так что мы тебя помучаем еще немного вопросами, хорошо?

– Да ради бога, – пожала плечами Лариска. – Только что тут думать-то? И так ясно же все…

– Что ясно? – осторожно спросил Жора.

– Но ведь… Ведь это Андрей его убил! Мнее и следователь так сказал.

При этих словах Ольгу словно подбросило пружиной.

– Лариса! – звонко заговорила она, – все это чушь! Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но уверяю тебя, что Андрей не мог этого сделать! Я с детства его знаю! Да и незачем ему!

– Давайте оставим на время эмоции, – вклинился Жора, считающий себя супер-профессионалом, – и откинем пока версию о виновности Андрея Мурашова. Я вас прошу спокойно подумать и сказать – у кого из знакомых вашего дяди был мотив убить его?

Лариска озадаченно замолчала и потерла лоб.

– Я даже не знаю… – тихо проговорила она. – Дядя… В сущности, несмотря на свой крутой нрав, он был вполне безобидным человеком. Кому он мог мешать?

– А скажите, у вас дома ничего не пропало?

– Нет, – покачала головой Лариска. – Я не рылась специально, но на первый взгляд нет. Да у нас и нет особо ценных вещей.

– Значит, это не ограбление, – резюмировал Жора. – Вот я и прошу подумать, кто из знакомых – может, даже очень близких и на первый взгляд не возбуждающих подозрение – мог иметь мотив убить Николая Валентиновича?

– Да у него почти и не было никого из друзей, – подумав, ответила Лариска. – После смерти жены и дочери он жил словно отшельник. Пока не приехала я…

– А вас он как встретил? Не высказывал недовольства, что вы у него живете?

– Нет, что вы! Он был даже рад, что не будет один. Он тяжело переносил одиночество. Если бы я почувствовала какое-то недовольство, то ушла бы в общежитие. А так… Дядя даже мне эту квартиру отписал.

– Вот как? – поднял брови Жора.

– Да. И я так ему благодарна… – Лариска вдруг вспыхнула:

– А что… Вы что, считаете, что я могла…

– Ну что вы, нет, конечно, – успокоил ее Жора.

– Лариса же все время была вместе с нами, – вмешалась Ольга. – Не отлучалась ни на секунду!

– Оля, Оля, я просто разбираюсь, это обычные вопросы, которые я обязан задать. И не это меня сейчас волнует, а вот что. Я краем уха слышал от Ольги, что с дочерью Николая Валентиновича произошла не совсем понятная история. Вы не могли бы рассказать поподробнее?

– Да я ничего не знаю, – развела руками Лариса. – Знаю, что Наташа попала под машину, и все. Несчастный случай. Ну, что еще… Знаю, что Николай Валентинович очень страдал… Но это вам вряд ли может помочь.

– Понятно, – кивнул Жора. – Надо будет порыться в этом деле. А Николай Валентинович, значит, был на пенсии, да?

– Да, он же бывший военный. Он рано ушел на пенсию.

– И нигде не подрабатывал?

– Нет.

– И что же, у него совсем не было друзей? Он ни с кем не встречался, не общался?

– Если вы имеете в виду женщин, то, по-моему, у него никого не было. Во всяком случае для меня эта сторона его жизни была закрыта – я никогда никого не видела в доме. Думаю, что постоянной подруги у него все же не было. А что касается друзей… Да, у него был один друг, его бывший сослуживец. Его звали дядя Миша, а фамилию я не помню. Но я могу вам показать альбом с фотографиями, там они есть вместе. Если, конечно, это чем-то может помочь…

– Ну, я думаю, что этот дядя Миша, если он друг, должен обязательно появиться на похоронах, – вставила я.

– Да, если он узнает о смерти Николая Валентиновича. А он может и не узнать, – добавил Жора.

При упоминании о похоронах Лариска горестно вздохнула.

– Господи, – проговорила она. – Еще и похороны надо организовывать. Это и деньги, и нервы… У Николая Валентиновича есть небольшие сбережения, но их как раз в обрез и хватит на скромные похороны.

– Ты бы маму вызвала, – посоветовала я.

– Я, конечно, уже позвонила в Ершовск. Но мама, как назло, лежит в больнице и не сможет приехать. Я, как узнала о том, что ей операция предстоит, даже не стала говорить, что дядя умер. Потом сообщу. А то она только нервничать будет, а сделать все равно ничего не сможет. А у нее сердце слабое…

Ольга все это время сидела, молча уставившись в потолок и наморщив лоб. У меня было подозрение, что она совершенно не вникает в наш разговор, погруженная в свои мысли – наверняка снова о вечном! – и вообще решила перекинуть расследование полностью на меня. Мне жутко захотелось двинуть ей посильнее, чтобы вся дурь о вечности вылетела у нее из головы и сестрица наконец вернулась на землю к нашим общим проблемам. Но, сочтя момент неподходящим, я решила отложить это на потом. Тем более что Жора уже вроде как заканчивал свой допрос.