Михаил Серегин - Детектив на троих

– Зачем? – спросил Седой.

– Просили с деньгами помочь.

– С деньгами? – встрял в разговор Дынин.

– Так, так... Тихо, – сказал я. – Давайте не будем пороть горячку и не спеша поговорим. А то что-то я снова стал плохо соображать.

И я поднял упавшую табуретку и поставил ее рядом с кроватью вместо стола. Сам же, взяв стоявший в углу стол, сел на него и налил себе еще одну порцию водки.

– Андрюша, сбегай, сними с грядки овощей.

Исмутенков нехотя повиновался. Седой тем временем без спроса открыл стоявшие на столе консервы и выставил их на табуретку.

– Может, вы все-таки выйдете из комнаты? – с некоей претензией обратился к нам Леха.

– Зачем? – спросил его Дынин.

– Я должен одеться.

– Ну и одевайся, – продолжал недоумевать Дима. – Мы тут все мужики, а женщина тут одна, и ты с ней... уже это... того... гы-гы-гы...

Вопрос решился просто – девица, прикрываясь простыней, вдруг вскочила с кровати и, подхватив по пути свою одежду, помчалась в кухню переодеваться, оставив Леху совершенно голым на сломанной кровати. Мы все трое, словно по команде, проводили взглядом ее белеющий голый зад и переключили свое внимание на Леху.

– Да, – улыбнулся я. – Было бы что скрывать...

– Собственно, и показывать особенно нечего, – оценивающе резюмировал Дынин, пристально разглядывая Лехины чресла.

– Ну что вылупились, как гомосеки? – раздраженно сказал Леха, приглаживая прядь густых рыжих волос.

Он рывком встал с кровати и, пошарив под ней, отыскал там трусы и надел их. Парень был худощав, но сложен неплохо.

Тут неожиданно с кухни раздался вопль. Это идущий с огорода Дрюня застал переодевающуюся в кухне девицу. Когда он зашел в комнату, его лицо было вполне сравнимо по цвету с помидорами, которые он принес.

– Так, рассказывай, – сказал я, когда мы вчетвером осушили по первой, – кто такой Карцев и зачем ему нужны деньги?

Леха надкусил помидоры и сказал:

– Знакомый Танькин, бизнесмен какой-то. Чем занимается точно – не знаю. Какие-то акции скупает. Наверное, фарцует помаленьку. Знаю только, что недавно они с товарищем собирались цех открыть. Да видать, облажались...

– А где он живет? – спросил я.

– Откуда я знаю! – протянул Леха. – Я с ним встречаюсь только в компаниях. Где-то в Заводском районе.

Мы налили по второй, и, закусив водку помидорами, я снова спросил:

– А что за производство он собирался открыть?

– Фабрика по сборке мебели, где-то в области, – нехотя ответил Леха. – Они вместе со своим приятелем, Юркой Савелкиным, этим занимаются. Но что-то у них там не заладилось, деньги куда-то просрали. Поэтому их теперь и ищут...

– Кто ищет? – спросил я.

– Я не знаю, – протянул Леха. – Кредиторы, наверное... Откуда у них у самих деньги? У этого Славки, кроме «Форда Скорпио» семилетней давности, по-моему, ничего больше и нету.

– Номер машины не помнишь? – снова спросил я.

– Я что – инспектор ГАИ? Нет, конечно. «Форд» как «Форд», черного цвета.

– А кто такой Савелкин? – спросил я.

– Друган его. Я его, – почесал Леха голову, – тоже не очень хорошо знаю.

– Ну а где этот Славка бывает?

Леха задумался и снова почесал голову:

– Вообще-то есть одно местечко. Бар «Мустанг» называется.

– Это где?

– На Московской, недалеко от Волги.

– Раньше, – прокомментировал Седой, – на питейных заведениях вешали лошадиные подковы, а теперь ограничиваются лошадиными названиями.

– Там есть один такой бармен, Костя, – продолжил свой рассказ Леха. – По кличке Крошка, килограмм сто пятьдесят весит. Можете у него проконсультироваться, он очень разговорчивый малый.

Леха усмехнулся и посмотрел на нас, как мне показалось, несколько снисходительно.

– Шейкером работает как пропеллером, коктейли делает изумительные, особенно клюквенные.

Глаза у Лехи загорелись, видимо, он углубился в приятную для него сферу.

– Значит, говоришь, Костей зовут? – прервал его Дынин. – Ну что, мужики, будем «щемить» Костю, иначе мы на этого Карцева не выйдем.

– Слушай, Леха, – еще раз обратился я к нему, – этот самый Карцев похитить Таньку мог?

– Да она сама кого хочешь похитит! – заявил Леха, опрокидывая в себя очередную порцию водки. – Она же ненормальная.

– Ну ты, щенок! – высокомерно посмотрел на него сквозь очки Исмутенков. – Как ты смеешь так о ней говорить! А еще другом ее называешься.

– А чего я такого сказал? – завелся Леха. – Она действительно у вас какая-то странная. Ездит, для Славки деньги добывает, зачем-то старые газеты из туалета у меня взяли, жопу теперь подтереть нечем.

– Что-что? – переспросил Седой. – Старые газеты?

– Ну да, – подтвердил Леха. – Целую пачку из сортира уперли!

– Теперь мне многое становится ясным, – задумчиво протянул я.

– Чего тут ясного-то? – быстро спросил Дынин.

Я повернулся к Диме и пояснил:

– Записка-то была наклеена из букв, вырезанных из газет. Похоже на то, Андрюша, – посмотрел я на Исмутенкова, – что твоя Танька решила обуть тебя на кругленькую сумму, чтобы выручить своего дружка из беды.

– А почему она не обратилась ко мне напрямую? – спросил совсем растерявшийся Андрей.

– А ты что, отдал бы кругленькую сумму неизвестному тебе Славе Карцеву, продав при этом свой желтый «Линкольн» и трехэтажную дачу с бассейном? – ехидно спросил Борисов.

– Не знаю, – неуверенно ответил Исмутенков.

– Но она, похоже, точно знала.

– Так, мужики, – своей излюбленной фразой прервал наш разговор Дынин. – В общем, по коням. Ломимся в бар «Мустанг», берем там за яйца всех, кого надо, и копаем информацию о Карцеве. Если мы его не найдем, то и Таньки нам не видать. Вопросы есть?

– Нет, мой маленький фюрер! – помпезно ответил я и налил всем, кроме Исмутенкова, по рюмке.

Покончив с выпивкой, мы дружно поднялись и в наступающих сумерках направились по садовой дорожке к желтому «Москвичу». Выходя из калитки, я обернулся: Леха стоял на крыльце и провожал нас задумчивым взглядом. Юная подруга выглядывала из-за его плеча.

Машина завелась, по установившейся традиции, с третьего раза и недовольно тронулась по дороге дачного кооператива. Еще через полчаса блужданий мы выехали на проселочную дорогу и направились к городу. Я посмотрел на часы – было десять вечера.

– Да, доберемся как раз к закрытию, – задумчиво произнес я, глядя на огни встречных автомобилей.

– Публика нам не нужна, – зловеще сказал Дынин и залудил очередную дорожную песню с такой силой, что Исмутенков чуть не уехал в кювет.

«Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой!» – децибеллы, рожденные в мощной глотке Дынина, концентрировались в тесном салоне «Москвича» и нестерпимо давили на наши ушные мембраны. Седой с тоской посмотрел на затылок Дынина и, пошарив сзади в автомобильной аптечке, вынул оттуда два кусочка ваты и заткнул уши. Я последовал его примеру.