Анатолий Половинкин - Истина где-то рядом

Ответ Макеева был так прост, что Данила на мгновение даже испытал растерянность.

– Я доверяю вам, – сказал раненый.

Как же это наивно и беспомощно звучало.

– Как же вы можете мне доверять, когда не знаете ни моих целей, ни моих стремлений?

– Вы моя единственная надежда.

Данила почувствовал жалость к раненому. Либо он настолько чувствует себя обреченным, что готов передать ценный материал первому встречному, либо… Либо что? Это вообще походило на акт отчаяния. Чисто человечным поступком было бы сейчас успокоить раненого, заверив, что Данила непременно исполнит его просьбу, и передаст флэшку кому нужно. Но у Данилы почему-то не поворачивался язык сказать так. Может, он не хотел обманывать умирающего, не хотел воспользоваться его заблуждением, его наивностью. Он открыл было рот, чтобы так и сказать, но вместо этого произнес:

– Вам нужен врач.

Олег Макеев повернул голову к сидящему рядом мужчине, и что-то спросил его по-арабски. Последовал довольно длинный ответ, который, видимо, удовлетворил Макеева.

– «Скорая» уже едет. Давай уходи отсюда. Спрячь флэшку, и никому ее не показывай.

– Я поеду с вами, – заявил Данила. – Я должен убедиться в том, что с вами все будет в порядке.

– Нас не должны видеть вместе. Никто не должен догадаться, что флэшка у вас. Уходите, быстрее. – Макеев снова перешел на «вы», возможно, сам этого не заметив. – Вы и так провели со мной слишком много времени. За мной следили. Если они напали на мой след… Одним словом, бегите, скрывайтесь.

Он посмотрел на женщину, приведшую Данилу, и что-то сказал ей. Та кивнула.

– Идите, она вас выведет.

Беркутов машинальным движением сунул флэшку в карман брюк, и повернулся к женщине. Та повела его к выходу. Он вышел, даже не попрощавшись с раненым. Слишком был потрясен случившимся.

Проводница вывела Данилу на улицу, и молча поспешила обратно. Беркутов остался посреди улицы. Небо уже темнело, и скоро должна была наступить темнота. А оказаться одному в темноте посреди сирийских трущоб совершенно не улыбалось Даниле.

Но и взять вот так просто и уйти он теперь тоже не мог. Его беспокоила судьба Олега Макеева. Как бы там ни было, но он должен убедиться в том, что с ним все будет в порядке. Пока он не увидит, как сюда прибудет «скорая» он никуда не уйдет.

Макеев утверждал, что за ним следили. Если это правда, то вполне возможно, что слежка теперь установится и за Данилой. Макеев, отдав ему флэшку, как бы передал ему эстафету, и теперь охота, если она действительно ведется, будет идти за ним.

Данила осторожно огляделся по сторонам, но в надвигающемся сумраке не смог никого увидеть. Однако это не значило, что слежки не ведется. Если здесь действуют профессионалы, то было бы, мягко говоря, наивным суметь увидеть их.

Беркутов укрылся между двумя зданиями, стараясь держаться в тени. Это было рискованно, так как именно там его и могла поджидать засада. Темнота, тени и сумрак были не его друзья, и больше всего Даниле сейчас хотелось броситься наутек, подальше от этого места. Но он не мог оставить своего соотечественника и коллегу на произвол судьбы, хотя именно эти обстоятельства его всегда меньше всего волновали. Что ему до соотечественника, когда люди в его родной стране живут по принципу «человек человеку волк». А то, что Макеев корреспондент, означало, не более, не менее, как то, что этот человек был его конкурентом, а значит, недругом.

Но может, именно то обстоятельство, что он находился на чужбине, среди тех, кто ненавидел его страну и его народ, в корне меняло все дело. Как бы там ни было, но мысль о раненом корреспонденте не давала ему покоя.

Тьма быстро сгущалась, и вскоре послышался вой сирены. Это могла быть «скорая помощь», но с таким же успехом могла оказаться и полиция или военные.

На улице показалась машина с мигалками, и Данила увидел, что это действительно была «скорая помощь». Она въехала в трущобы, и Беркутов украдкой последовал за ней. Ему необходимо было удостовериться в том, что карета прибыла по адресу.

«Скорая» остановилась возле дверей дома, где скрывался раненый. Из машины вышли врач и двое санитаров с носилками. Все трое исчезли в дверях. Кажется, все в порядке, но Данила продолжал ждать. Через несколько минут, показавшихся Беркутову целой вечностью, санитары вновь показались на пороге, неся на носилках Олега Макеева. Врач замыкал шествие. Данила вздохнул с облегчением, теперь можно было возвращаться со спокойной совестью.

Он снова укрылся в тени, и подождал, когда «скорая» уедет, после чего быстрым шагом направился в сторону отеля, где для него был зарезервирован номер. Путь показался Даниле бесконечным, он все время ожидал нападения, выстрелов в спину, засады или еще каких-нибудь ловушек. Он тщательно смотрел себе под ноги, так как вполне мог наступить на мину или подорваться на растяжке.

Кроме того, встреча с Макеевым, и получение от него ценной флэшки, добавляли новой опасности. Теперь следовало опасаться не только боевиков ИГИЛ, но и безликих и таинственных «их», которые могли напасть на Данилу, с целью завладения флэшкой. А может, следовало ожидать и похищения иностранными спецслужбами. Его вполне могли принять за сообщника Макеева. Господи Боже, ну почему эта тетка выбрала именно его?! Что, во всей округе не было других журналистов? Не мог же сам Макеев ткнуть в сторону Беркутова пальцем, и велеть привести к нему именно него, и никого иного. Флэшка жгла ему карман, и в Даниле боролись два противоречивых чувства: избавиться от флэшки, и непременно выяснить ее содержимое. Но больше всего его сейчас занимала одна проблема, сумеет ли он добраться до гостиницы или же нет.

А, может, и нет никакой слежки, как нет и никаких шпионов? Что если этот Макеев обычный сумасшедший, параноик, возомнивший о себе, что он раскрыл какой-то секретный заговор? А на флэшке записана какая-нибудь никому не нужная ерунда. Или обычный, ставший бытовым, трагический случай. Скажем, расстрел сирийским командиром своих подчиненных. Или же наоборот, убийство солдатами своего командира. Падение самолета, захват боевиками пилота, да мало ли еще что. Что если этот Макеев вообще не журналист, а так, любитель острых ощущений или сенсаций? Свободное радио. Ну-ну, так себя отрекомендовать может каждый. Но Данила никогда не слыхал ни о каком корреспонденте по имени Олег Макеев. А он знал многих лично, а уж понаслышке-то и вовсе. Свобода, правда, истина: всеми этими терминами любит разбрасываться и он сам.

Может, выбросить эту флэшку, и всех дел-то. Сразу станет одной головной болью меньше. Но Данила знал, что никогда не сделает этого, пока не узнает, что записано на ней.

Данила добрался до отеля без происшествий. Никто на него не напал, не пытался завладеть флэшкой. Стало быть, никому эта запись не нужна? Просто очередной сумасшедший или психически нездоровый человек, возомнивший себя спасителем человечества? Можно забыть о нем, и о самой флэшке?