Ирина Ломакина - #Детективная_чепуха

– Леонтий Маркович, я рассказываю, как всё было, а вы только киваете. Да или нет. Понятно? Ни слова, пока я не разрешу. Иначе сидеть будете вы. За всё и за всех.

Меркин испуганно кивнул.

– В 22:30 потерпевшая покидает кафе, предположительно, с гражданином Швейцарии, которого никто не приглашал, но неоднократно видели среди магов и колдунов. Из письма шантажиста вы узнаёте время и место передачи денег. Кладёте письмо в карман, как и когда исчез кусок письма ― не знаете. Узнав о трагической гибели Изольды, вы решаете присвоить деньги себе. Леонтий Павлович, а как вы собирались попасть в квартиру? Ну не магическим же способом?

– А вот как, ― Гордеев положил на стол справку. ― Меркин Леонтий Маркович отбывал наказание в колонии за квартирные кражи. Освободился пять лет назад и занялся оккультной деятельностью. А вот и справочка на Густава. Я не только за бутербродами бегаю, ― улыбнулся лейтенант.

Из справки выходило, что Степан Петрович Копытько, известный как Густав или Швейцарец, ― брачный аферист. Освободился год назад и уже дважды за это время поправлял финансовое здоровье за счёт одиноких женщин. В данную минуту Копытько находился в соседней допросной и ждал встречи с Савельевым. Старлей надеялся, к вечеру распутать магический клубок.

Савельев больше часа мёрз в сквере на Пролетарской. На разработку операции почти не было времени, но всё получилось. Даже людей хватило. Сотрудница отдела в шубке ясновидящей прохаживалась по аллее, каждый участок просматривался оперативниками. Шантажист не появлялся. Старлей чувствовал, что упускает что-то важное, но не мог поймать мысль. На допросе Копытько признался, что хотел нажиться на чувствах Изольды, но не успел. Они только разлили вино, как Изольде позвонили. Она попросила Густава перенести встречу. В 23:30 Густав-Копытько выехал из двора потерпевшей. Это подтвердили свидетели и камеры. Кто звонил Изольде выяснить пока не удалось.

Загорались фонари, на дорожках появились прохожие. Окончился рабочий день. Савельев подумал, что пора сворачивать операцию, сегодня уже ничего не произойдёт. В дальнем конце сквера заиграла музыка, ярко зажглась витрина. «Золотой гусь», ― прочитал старлей. Он вспомнил визитку на столе у Изольды, мысль снова мелькнула и пропала.

«Шантажист ― кто-то из своих, он уже знает, что Изольда мертва», ― думал Савельев по пути в ветклинику. Больше всего ему хотелось оказаться подальше от экстрасенсов, убийств и задержаний. Он думал о красавице- ветеринаре.

― А мы вас заждались! Как прошел ваш день? ― голубоглазая доктор улыбалась на пороге ветклиники. ― Вы меня извините, но я не смогу сегодня пойти на каток. Сменщица заболела, буду дежурить до утра. Но провожу, у меня есть полчаса, ― Александра принесла переноску, кот развалился в ней барином. ― Аппетит у нас хороший, вы уж котика не перекармливайте.

Доктор протянула фиолетовый пакет с кормом. Корм! События вчерашнего дня пролетели ускоренным темпом. Такой же пакет был у соседа, обнаружившего убитую. А в доме Изольды не было кошачьих мисок и туалета не было. Чей это кот? Как он туда попал?

– Я готова, ― Александра расправила белый шарф.

Сурков! Что он делал у дома убитой? Почему на чёрном пальто экстрасенса нагло белел женский шарф? А в прихожей Изольды валялось белое мужское кашне…

Мелкий декабрьский снежок падал на мостовую, превращаясь в грязную ледяную кашу и замедляя вечерний разъезд.

– Гордеев, клоуны, тьфу, колдуны ещё в отделе? ― Савельев ехал в сторону дома Изольды.

– Почти закончили с ними, галдят как школота, не расходятся.

–Витя, придержи их всех и пошли наряд за Сурковым, мне этот Кысь позарез нужен.

– Сава, да как я их придержу, они же неуправляемые! А Сурков… Кто ж добровольно в ментуру поедет? Давай на утро перенесём?

– Какое утро, Витя? Сегодня! Скажи, что он важный свидетель, что убийцу нашли и нужно закончить с формальностями. Сам прибежит.

– Ты думаешь, это он Изольду? ― Гордеев радостно хрюкнул. ― Да за такую скорость в раскрытии нам по звёздочке добавят!

– Витя, пришли ребят на квартиру убитой, улики нужно изъять, по всем правилам, чтоб ни адвокаты, ни судейские не придрались, ― старлей проигнорировал радость напарника. ― Колдунов изолируй, рассади по разным кабинетам, пусть пишут всё, что знают о Густаве. И покопайся в биографиях фигурантов, выясни, чей он знакомый. Не просто так Густав-Копытько на празднике появился. Витя, сам покопайся, как ты умеешь.

Савельев поднялся в квартиру потерпевшей, белый мужской шарф изъяли. На кухне, в банке с крупой, обнаружили драгоценности, под ванной ― пакет с валютой. «Никакой фантазии!» ― чертыхнулся старлей. Приготовленной для шантажиста суммы не нашли. В стенном шкафу в спальне обнаружили хитро запрятанный сейф, в нём ― три письма от вымогателя. Из писем выходило, что Леночка-Изольда совершила какой-то серьёзный проступок и скрыла его от закона, шантажист с каждым разом требовал сумму всё больше, место передачи денег оставалось неизменным ― парк на Пролетарской.

Старлей покидал квартиру убиенной последним. Топтался на пороге, тщетно пытаясь поймать ускользающую мысль. Зачем-то снова обошёл странное жилище, обнаружил источник неприятного запаха ― кресло ясновидящей. От безысходности взаперти котяра почему-то выбрал его для справления своих надобностей. Вот откуда запах! Кошачий туалет в кресле экстрасенши и царапины на ноге старлея были единственными доказательствами присутствия кота. Савельев заглянул в кухню.

– Вися-я-яук. Каук есть висяук, ― усмехался с постера черный котилла.

– Брысь, ― старлей прикрикнул на картинку и решительно шагнул к выходу.

– Да никуда он не денется, найдётся. Не паникуй, не в первый раз, ― Савельев отчётливо услышал старушечий голос. ― Погуляет и придёт, кому такое счастье нужно. Сиди тихо, не суетись.

Саня стоял в прихожей и пытался понять, откуда идёт звук.

– Тебе легко говорить, а мне он как сын, ― возразил мужской голос за стеной.

– Сын! ― проскрипела старуха. ― О деле думай. А этот никуда не денется…

Савельев постучал по стене, проверяя её на прочность, голоса стихли. «Глупо делать роскошный ремонт и перепланировку в картонном доме», ― подумал старлей, захлопнул дверь и опечатал квартиру. Мысль снова появилась и ускользнула. Саня злился, что-то важное лежало на поверхности, но он это упускал. Старлей смачно выругался, воровато оглянулся ― не слышал ли кто площадной брани от представителя закона, и помчал в отдел.

Оставив машину во дворе экстрасенши, Савельев перебежал проспект по ледяной каше и оказался напротив кулинарии. Ноги промокли, летние кроссовки не вынесли натиска холодной жижи, живот издавал неприличные звуки. Саня не успел задуматься, как оказался у прилавка.