Ирина Ломакина - На Краю

Вот уже неделю я загорал на Красном Небе — как в прямом, так и в переносном смысле. Сначала я еще ходил в бар, поболтать и поделиться новостями, как всегда, но потом мои новости устарели, а болтовня наскучила, так что последние три дня я почти все время проводил возле корабля. Определенная польза в этом была — надо же хоть иногда самому заняться диагностикой и отладкой барахлящих систем, — но большую часть времени я смертельно скучал. Лежал на обшивке, наблюдал за взлетами и посадками и мечтал побыстрее убраться с этой планеты. Небо здесь действительно было красным, и это плохо действовало на мою психику. А заказчик все медлил: обещанный со дня на день транспорт не приходил.

Это был не первый мой постоянный контракт, но, пожалуй, наиболее удачный: я мотался по всему Краю вместо какого-нибудь одного быстро надоедающего маршрута. Мой клиент занимался перепродажей всего и всем, и «Птаха» (не слишком вместительная, но шустрая посудина) как нельзя лучше подходила ему для этой цели. Моя работа заключалась в том, чтобы встречать на планете агентов этого бизнесмена, сдавать с рук на руки груз и тут же оформлять следующий. Я нигде не задерживался дольше, чем на два-три дня. Разумеется, случались и исключения. Иногда они могли быть даже приятными, но к Красному Небу это не относилось. Здесь практически не было местного населения, кроме как в поселках при рудниках, а единственный городок возле космодрома наводил на меня уныние. Заняться тут было совершенно нечем, и оставалось только лежать на обшивке да смотреть в местные зловещие небеса.

Двух человек, прогулочным шагом идущих по полю космодрома, я заметил издалека, и сразу догадался, что они выбирают корабль. Про экипажи торговых кораблей все кому ни лень обожают сочинять байки. Например, почему-то считается, что заказчики договариваются с капитанами в основном в каких-то злачных местах. На самом деле, все происходит немного иначе. Опытный заказчик прежде всего выбирает корабль. Доступ на взлетное поле свободный. И стоит на это поле попасть, становится ясно, на что в данный момент на этой планете можно претендовать. А к капитану уже потом. Называешь в диспетчерской бортовой номер, узнаешь фамилию капитана, и вперед, в трактир, где наш брат так любит отдыхать. «Капитан Хатчинс! Капитан Хатчинс!» Или Соболев, или Мартинес. Свой нынешний постоянный контракт я заключил именно так.

Те двое, что не спеша двигались в мою сторону, время от времени скрываясь в тени кораблей, похоже, как раз искали себе что-то подходящее. Меня это не касалось, но смотреть все равно было больше не на что, и я продолжал наблюдать. Вскоре они подошли совсем близко: мужчина лет пятидесяти и девушка, по виду моя ровесница или чуть моложе. Мужчина был похож на преуспевающего начальника — грузный, хорошо одетый господин, совершенно неуместный на этом взлетном поле. Девушка была высокой, почти как ее спутник, с копной светло-русых волос, слегка курносым носом и большой грудью. Это я рассмотрел, когда они подошли поближе. Она выглядела слегка рассеянной и как будто не очень интересовалась процессом поисков. Видимо, полностью доверяла «папику».

Оба казались уставшими, и неудивительно. От здания космопорта до места стоянки моего корабля было не меньше нескольких километров. «Странно, что они не взяли машину», — равнодушно подумал я, продолжая следить за ними взглядом. Меня они увидеть не могли, я удачно скрывался за выступом обшивки.

Они остановились напротив «Птахи» и о чем-то тихо заговорили. Я вдруг понял, что сейчас они захотят нанять именно меня. И понятно: единственный полугрузовой звездолет на поле… Я не собирался соглашаться и уже хотел сделать вид, что меня нет на корабле, но потом представил, как они пойдут по барам, выкрикивая мою фамилию (которую им, конечно, любезно сообщат в диспетчерской), и передумал.

Мужчина потянулся к сенсорной кнопке возле аппарели. Осторожно, не желая, чтобы меня увидели, я прокрался по обшивке и нырнул в верхний люк, на ходу застегивая рубашку и лихорадочно вспоминая, где валяется мой капитанский китель. Именно в нем я предпочитал общаться с клиентами и с таможенниками, это придавало мне уверенности. Официально формы капитана торгового звездолета не существовало. Но на Краю можно было встретить много всякого, что официально в Союзе не существует.

Синий китель нашелся на спинке капитанского кресла и оказался почти не помят. Экраны внешнего обзора были выключены, зуммер требовательно верещал, извещая о гостях. Я включил экраны и взглянул на нежданных посетителей. В глаза бросилось их внешнее сходство. Отец и дочь, а вовсе не то, что я сразу подумал? Вполне вероятно. У девушки за спиной рюкзак, старший с легкой сумкой на плече. Не похожи на собравшихся в дальний путь. Оставили весь багаж в гостинице? Вовсе не планируют никуда лететь, а просто хотят передать посылку или письмо? На Краю это было принято. Я вздохнул и отправился вниз выяснять подробности.

— Капитан Артемьев к вашим услугам, — сказал я, спрыгивая на землю и внимательно разглядывая гостей. — С кем имею честь?

— Филипп Бовва, — услышав мою фамилию, мужчина заговорил по-русски. — А это моя дочь, Анна.

Мы обменялись рукопожатиями с Филиппом, Анна ограничилась кивком.

— Откровенно говоря, мы не ожидали застать вас на корабле, — сообщил Филипп. — Хотели навести справки о вашем маршруте у кого-нибудь из членов команды.

— У меня нет команды, — ответил я. — Мой звездолет не рассчитан на большой экипаж. Я летаю один.

— Тем лучше. Мы хотели бы нанять вас, капитан.

— Для перевозки груза?

— Для перевозки нас. Мы прилетели сюда по делу, на один из рудников. Договорились, что корабль — мы наняли яхту — через определенное время вернется за нами. Я заплатил вперед…

Он сделал паузу. Я внимательно слушал, не пытаясь вставить реплику, которой от меня явно ждали.

— Только половину суммы, — поспешил добавить этот респектабельный господин. — Но капитану, должно быть, оказалось достаточно и этого. Он не вернулся.

— Может, его что-то задержало? В космосе многое случается.

— На две недели? — возразил Филипп Бовва. — Даже если вы правы и он задерживается по уважительной причине, оставаться здесь мы больше не можем.

— Я вам сочувствую, — сказал я, — но, к сожалению, ничем не могу помочь. Я не беру пассажиров, у меня на корабле нет для этого условий.

На самом деле, иногда пассажиры на «Птахе» появлялись, еще в те времена, когда у меня не было постоянного контракта, зато наличествовала постоянная нужда в деньгах. Об этих рейсах я всегда вспоминал с содроганием. К счастью, сейчас у меня не было никакой необходимости брать на борт халтуру.