Керри Гринвуд - Убийство в Балларатском поезде

– Это, верно, мисс Фишер, – ответил ей кто-то. – Надеюсь, она не забыла привезти пиво.

– Я не забыла про пиво, – откликнулась Фрина. – Но нести его придется вам самим.

Послышался топот, и несколько молодых людей выскочили из дома и сбежали по ступенькам.

– Ах, мисс Фишер, я так рад, что вы смогли приехать! Позвольте помочь вам выйти. Какая замечательная машина! Спасибо, что привезли немного прохладительного для парней… и девушек, конечно, чуть не забыл. Очень мило с вашей стороны. Коннорс, вы с Томми Джонсом отнесите пиво, хорошо? Вы помните меня, мисс Фишер?

Фрина не сопротивлялась объятиям. Она выбралась с водительского сиденья, тщетно пытаясь вспомнить имя обладателя этого ясного умного лица.

– Конечно, я вас помню, – проговорила она, стараясь выиграть время. – Аарон Бланк, вот вы кто. Ну? Как насчет пари?

– Я к вашим услугам, если решитесь прокатиться по реке в настоящей лодке, – сказал юноша, широко улыбаясь. – Эти девушки и впрямь знают песенки похлеще тех, что я слышал. Но мы учимся. Думаю, мы объединим два хора, мисс Фишер. Право, глупо в дни, когда царит равенство и женщины везде заправляют, я хочу сказать: женщины есть и среди студентов-медиков, и среди юристов; глупо петь по отдельности, если все партии в музыке имеют равное значение. Как вы считаете?

Фрина позволила очаровательному молодому человеку проводить ее по лестнице, мимо лодок, стоявших на кильблоках и напоминавших гробы. Наверху оказалась простенькая танцевальная площадка. С одной стороны располагалась барная стойка, а с другой – балкон.

– Народу полно, – извинился Коннор, который, отдуваясь, тащил за ними ящик с пивом. – Я постоянно боюсь, что балкон не переживет очередной вечеринки, но пока он держится.

– Пиво? – громко поинтересовался какой-то здоровяк, выхватывая ящик и доставая бутылку. Он зубами снял крышку и выхлестал добрую половину содержимого, прежде чем опомнился его остолбеневший приятель.

– Пиво! – повторил он с довольной улыбкой и схватил еще одну бутылку.

– Веди себя прилично, неотесанный болван! Это мисс Фишер, она снабдила нас сим янтарным напитком да еще винцом для девушек, так что следи за своими манерами.

Огромный темноволосый парень с трепетной деликатностью поднес к губам обтянутую перчаткой руку Фрины и запечатлел на ней почтительный поцелуй.

– Мадам, мы потрясены вашей добротой… Ну что, могу я теперь получить свою бутылку назад, Аарон?

Аарон, видя, что Фрину позабавило это происшествие, вернул бутылку. Хор затянул печальную историю о молодой девушке – бедной, но честной. Фрина приметила хмурого Аластера на другом конце комнаты, а рядом с ним – неунывающего красавчика Линдсея; тот выглядел смущенным. Но тут на Фрину налетели две девицы, требовавшие вина, так что она, работая локтями, поспешила пробраться на балкон, где стояли плетеные садовые кресла.

– Что вы думаете об идее объединения двух хоров, мисс Фишер? – поинтересовалась у нее блондинка, грызя ноготь на испачканном чернилами пальце. – Среди этих лодочников-хористов есть настоящие грубияны.

– Чепуха, Мэрион! – возразила ей подруга, худенькая, изящная девушка. Вот начнет носить чулки, станет по-настоящему элегантной, с одобрением подумала Фрина. – Просто они взволнованы из-за нашего прихода. А когда убедятся, что нас вульгарными шуточками не собьешь, то поуспокоятся. А нам нужны басы, раз мы решили взяться за мессу си минор, о которой ты столько твердила.

– Наверное, ты права. В мире полно мужчин. Бессмысленно делать вид, что они не существуют. Мисс Фишер, мы ваши преданнейшие поклонницы. Мы читали про все ваши расследования. А сейчас вы тоже ведете какое-нибудь дело?

– Да, я занимаюсь делом о пропавшей и внезапно возникшей дамах: одна умерла, а другая жива.

– О, какая загадка! Посмотрим, сумеем ли мы ее разгадать. Хотите вина? Оно совсем недурственое, – предложила Мэрион. – Давайте подключим к этому Аластера, он мастер разгадывать загадки.

– Аластер! – окликнула другая девушка.

Но Аластер, казалось, ее не слышал. Он повернулся спиной к балкону и о чем-то спорил с Линдсеем.

– Что это нашло на него в последнее время? – удивилась Агнес. – Вечно ходит раздраженный. А был такой славный парень, хотя, пожалуй, чересчур рьяно глотал книги.

– Я изучаю искусство, – сообщила Мэрион. – А Агнес занимается медициной, как и этот Аластер; он был вполне забавным, а в последний год стал таким занудой. Только и разговору, что о деньгах.

Фрина взяла бокал вина – хороший рислинг из долины Хантера, она сама выбрала его за то, что он был легким и сладким – именно то, что нравится студентам. Не дождавшись бокалов, она отпила прямо из бутылки, разделив ее с двумя студентками.

– А эту песню я не знаю, – заметила Агнес. – Что это поют парни?

– Вернется домой, – выводили тенора.

– Вернется домой, – рычали басы. – Он отвечал: для студента, коли вернется домой.

– Отличная песня, надо ее разучить! Знаешь, Агнес, думаю, ты права. Когда мы поем вместе, получается гораздо лучше. Более гармонично. Нет той резкости и высоты, которой мы частенько грешили.

– Слышали бы вы нас! – произнес Линдсей, появившись за спиной Фрины. – Мы рычали, как охрипшие медведи. А теперь звучание просто превосходное.

– Ну, не совсем, – возразил Джонсон, просовывая голову под руку Линдсея. – Диссонансов еще много, от них надо будет избавляться во время спевок. А еще надо убрать грубые концовки и научиться петь синхронно. Послушайте: одна половина комнаты поет не в том темпе, что другая.

Он был прав. Кто-то затянул старинную песню: «У моего Тома есть кое-что длинное», девушки ее тоже знали. «У моей Мэри есть кое-что лохматое», – отозвались они, но как-то не в лад, так что трудно было понять, у кого кое-что было длинным, а у кого лохматым. Наконец все превратилось в какофонию, певцы замолчали и рассмеялись.

– Это и впрямь так неприлично, как кажется? – спросила Фрина.

Мэрион покраснела.

– Это про метлу и ручку от метлы.

Фрина рассмеялась и отпила еще вина. На улице было темно и холодно, дождь стучал по крыше, но внутри было тепло, и вино было отличным, да и пение временами тоже. Фрина расслабилась – впервые с тех пор, как покинула постель с лежавшим в ней Линдсеем, – и достала фляжку с ликером «Куантро».

Этот напиток был внове для студентов и, похоже, оказал на отведавших его сильное действие. Эдуард, студент-музыкант, предложил исполнить негритянский спиричуэл. Все запели «Спустись, прекрасная колесница». В этом ограниченном пространстве хор звучал прекрасно, отлично натренированные голоса точно выводили ноты, чтобы мелодия затихала, но все же продолжалась. Фрина почувствовала, как к глазам подступают слезы, и, не удержавшись, стала подпевать, а Мэрион в открытую шмыгала носом.