Керри Гринвуд - Небесные наслаждения

– Это Люцифер? – спросила Мероу.

Мне нравится ее тягучий венгерский акцент. Когда таким голосом рассуждают о ваших чакрах, то невольно заслушаешься, и кажется: все беды сами собой отступают.

– А кто же еще! Сперва нырнул в слив раковины и едва не захлебнулся насмерть, а потом чуть не задохнулся в первосортной муке.

– Дай-ка его мне. Я его отмою, а потом сделаю ему ошейник, глядишь, это хоть как-то обуздает его непредсказуемые порывы.

– Желаю удачи, – сказала я с искренней благодарностью, передавая ей клетку. – Только будь начеку: этот пострел уже научился отпирать засов. Следи, чтобы дверца всегда была завязана. Ох, как еще встретит его Белладонна!

– Она занята магазином. Продай мне батон зернового.

Я снабдила Мероу хлебом и котенком. Интересно, что она имела в виду, говоря, что Белладонна занята магазином? Белладонна – это ее кошка. Холеная, с лоснящейся красивой шерстью – роскошная кошка. Но всего лишь кошка.

Видимо, Дэниел разделял мои сомнения.

– С колдуньями никогда ни в чем нельзя быть уверенным, – заметил он, придерживая мне дверь.

Что ж, согласна.

Дэниел отправился наверх за моим халатом, а я тем временем освободилась от покрытой мукой одежды, вынесла ее на улицу и хорошенько вытрясла на холодном ветру, а затем сунула в стиральную машину. Надеюсь, фильтр выдержит. Потом, облачившись в халат и тапочки, я направилась в свои личные апартаменты.

Дэниел снял куртку и плюхнулся на диван. У меня отличный диван. Сядешь – и вставать не хочется. Дэниел выглядел очень усталым. Под глазами темные круги. Быть частным детективом в этом городе – работенка хлопотливая, можете мне поверить.

– Заварю-ка я кофе и приму душ, а ты пока просто закрой глаза, – сказала я, отметая любые фантазии о мучных объятиях. Стара я уже, чтобы заниматься любовью на полу. И ковры колются.

Я включила кофеварку, стянула с себя остатки одежды и попыталась смыть муку с волос. Не так-то это просто. Эта гадость липучая словно клей. Господи, неужели Мероу сумеет вернуть Люциферу первоначальный кошачий облик, и негодник снова примется рыскать в поисках приключений?

Когда я вернулась в гостиную, Дэниел уже проснулся. Он пил кофе со вчерашними яблочными маффинами и улыбался. Этот парень может спать где угодно. Армейская выучка. Вид у него был получше. Я не преминула ему об этом сказать.

– Ты тоже похорошела, – откликнулся он. – Не такая липкая и вон какая розовенькая от пара.

– Похоже, нам суждено довеку встречаться, когда я по уши изгваздаюсь в грязи или в муке или исхитрюсь еще как-нибудь утратить привлекательность, – заметила я мрачно.

– Для меня ты всегда будешь привлекательной, – возразил Дэниел и поцеловал мне руку. – И всегда будешь красавицей. А красивая вещь не станет безобразной оттого, что на время покроется, ну скажем, мукой. Да, кстати, кетчеле, я встретил на улице Джулиетт. Она передала для тебя вот это. Хочет, чтобы ты отведала их новую начинку.

– Вот уж кто само очарование, – улыбнулась я.

Джулиетт Лефебр – наша шоколадница. Ее маленький магазинчик «Небесные наслаждения» – по соседству с «Земными радостями», и там на стене тоже весит репродукция Босха. Джулиетт высокая, стройная, ослепительная блондинка, но я прощаю ей красоту за то, что она искренне предана шоколаду. Как я хлебу.

Я осмотрела темно-синюю коробочку. Прошлая начинка была лиловой: нежная, изысканная, ароматная и (конечно!) божественно вкусная. Я не часто лакомлюсь шоколадом, поэтому Джулиетт привлекает меня в качестве дегустатора. Я охотно соглашаюсь. Будь я сладкоежкой, наверняка разорилась бы, потому что без удержу скупала бы все «небесные наслаждения». Говорят, иным покупателям случалось прослезиться от восторга – такой превосходный вкус у этого шоколада. Впрочем, были и такие, кто оплакивал высокие цены. Но как можно сравнивать шоколадное пасхальное яйцо ручной работы с немыслимым количеством всяких завитушек, изготовленное в голландской форме девятнадцатого века, которому и впрямь цены нет, – и незамысловатое изделие какого-то там Коула.

Было раннее утро, и время шоколада для меня еще не настало. Я выпила кофе. Дэниел съел еще один маффин. Ногти у него были грязные. Футболка перепачкана в какой-то смоле. Казалось, он совершил путешествие по Молвании [3]в товарном вагоне – хуже и представить себе невозможно.

– Тяжелая была поездка? – спросила я. Он прерывисто вздохнул.

– Нормальная, но потом еще пришлось таскаться по самым отвратительным закоулкам Балларата и его окрестностям. В конце концов я разыскал ту девчонку, Белинду, ее прятали на старой ферме. На многих фермах по нескольку домов. Этот оказался отвратительной дырой. Никогда не видел такой грязи.

– Она согласилась уйти с тобой?

– Слушалась как овечка. Тощая – чистый скелет, кругом синяки, вся завшивела, а у ребенка, похоже, воспаление легких.

– А кулаки ты разбил, когда махал ей на прощание? – поинтересовалась я.

– Да пришлось объяснить этому деревенскому многоженцу, что он не имеет никакого права удерживать девушку против ее воли. Точнее – тех остатков воли, которые у нее еще сохранились. Их было немного. Эти самозваные мессии лишь с виду грозные, а с настоящим мужчиной связываться боятся. Увы, его харизма на меня не подействовала, – Даниэль презрительно усмехнулся. – Я доставил Белинду с ребенком в больницу, где ее поджидали любящие родственники, а мессией теперь займется местная полиция. Они его арестовали и собирают доказательства вины. Уже немало нашли.

– А теперь – мыться, – распорядилась я, сама налила в ванну воду и насыпала соль с ароматом хвои.

– Но сестра Мэри… – попробовал слабо возразить Дэниел, пока я стягивала с него ботинки и ужасные носки.

– …всегда говорит, что от ожидания хорошие новости становятся еще лучше, – отрезала я решительно. – Мне надо спуститься в булочную. Отмочи-ка хорошенько все свои раны, а потом, как обычно, моя кровать в твоем распоряжении. Я разбужу тебя в три.

И я поспешила вниз.

Не очень-то мне хотелось туда возвращаться, но торговля есть торговля. В булочной все шло как по маслу. Колечко в пупке Кайли поблескивало под коротеньким розовым топом. Джейсон вынимал из печи последний противень с хлебом. От муки на полу не осталось и следа.

– Как там Дэниел? – поинтересовался мальчишка.

– Устал, – сообщила я. – А ты знал эту Белинду, которую он разыскивал?

– Богатая сучка, – буркнул Джейсон. – Таким всегда больше достается, принцессам этим. Хлопот с ними не оберешься. Житье на улице совсем не такое клевое, как они воображают. Она сбежала с этим Дареном Божьим Парнем. Тот еще придурок. Так Дэниел вернул ее?

– Конечно.

Я хотела расспросить его об этом Дарене Божьем Парне, которого Дэниел описал как мессию, но в булочной было дел по горло, я завертелась и забыла.