Татьяна Луганцева - Молчание в тряпочку

— Чувствуешь? — спросил Сергей.

— Что?

— Какой-то едкий, специфический запах.

— А… это, чувствую, конечно, но здесь же прачечная. Они кипятят белье, наверно, с каким-нибудь сильным стиральным порошком. Плюс тут еще находится и химчистка, а это вообще всякая химия, пятновыводители и очистители!

— Все равно — такая вонь!

— Здесь ничего нет, кроме белья, пойдем посмотрим, что располагается в глубине, — предложила Яна.

Они прошли по коридору в глубь помещения и толкнули дверь, ведущую в какую-то комнату с низким потолком и длинным столом.

— Эта комната больше похожа на химическую лабораторию, полную реактивов, она напоминает мне лаборантскую в школе, которую я взорвал с приятелем, за что нас перевели в другую школу, — сказал Сергей.

— Видимо, со специальным уклоном, — предположила Яна.

— Ага! С углубленным изучением химии.

Она посмотрела на стеллажи с большим количеством колб, пробирок и другой стеклянной посуды, наполненной жидкостями разных цветов.

— Что это за гадость?

— Знаешь, Сергей, дай-ка я возьму образцы этой гадости на исследование.

Яна взяла несколько пробирок с черными притертыми резиновыми пробками и принялась наливать в них жидкости разных цветов, аккуратно закрывая и складывая в карман брюк.

— Поосторожней, не капни себе на кожу, мы же не знаем, что это за растворы! — предостерег ее Сергей. — Возможно, именно этим они и травят стариков?

— Здесь что, больше нечего смотреть? — разочарованно протянула Яна. — Мы так сюда рвались…

— А ты что тут хотела увидеть? Трупы, подвешенные на цепях, застывшие в муках предсмертной агонии? Пойдем дальше, я там видел еще одну дверь, — сказал Сергей, включая свет, так как эту сторону здания из домика охранников и главного корпуса пансиона не было видно. Торцевая дверь располагалась в небольшой нише в стене и не сразу была заметна постороннему глазу. К тому же она оказалась запертой на большой амбарный замок, и было не похоже, чтобы ее часто открывали.

— Наверняка там склад какого-нибудь хлама, — предположила Яна, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

— Проверим… отойди, — Сергей разбежался и выбил ногой дверь, которая, рухнув на пол со страшным треском, подняла облако пыли.

Они вошли в небольшое помещение, здесь не было ни одного окна, а в углу сохранились остатки некогда сложенной из кирпича печки. По всей левой стороне вдоль стены стоял старый, запыленный, деревянный стеллаж. Сергей выхватил лучом фонарика оплавившиеся свечи, кипу старых газет и журналов, старинную настольную лампу с подставкой из меди, самовар, парусник, сдувшийся футбольный мяч…

— Постой-ка! — закричала Яна. — Ну-ка вернись назад! — И она сама направила руку Сергея, осветив самодельный парусник.

— Что тебя так заинтересовало? — спросил Сергей. — Детская поделка, парусник.

— Вот именно — парусник!! Последнее слово моего погибшего в огне напарника было — паруса! А потом и фотограф говорил о паруснике, он засветил эту часть пленки… Я никак тогда не могла понять, где бедный старик нашел паруса в «Прогрессе»? И тут мы нашли парусник в охраняемой, закрытой комнате! Это он, он, несомненно!

— Это просто старая детская самодельная игрушка. Как этот парусник может быть связан с каким-либо преступлением? — недоумевал Сергей.

— Может быть, связан с преступлением не сам этот кораблик, а человек, который его сделал? — выдвинула версию Яна, поблескивая в полумраке глазами. Она уже была рада тому, что они случайно обнаружили вещь, на которую два раза обратил ее внимание умерший Дмитрий Иванович.

Они подошли к своей находке поближе. Парусник был большой, примерно метр в длину и сантиметров восемьдесят в высоту. Сделан он был довольно грубо и примитивно — из сосновых досочек, фанеры и какой-то простой, холщевой ткани. Как и все окружающие вещи, парусник был покрыт толстым слоем пыли и паутиной. На трех мачтах были натянуты паруса грязного коричневатого цвета.

— Странная поделка, большая, грубая… страшные паруса, какая-то нездоровая детская фантазия воплотила сие творение в жизнь, — произнес Сергей, с отвращением разглядывая кораблик.

— Посмотри, здесь что-то написано. — Яна направила луч фонарика на один из парусов.

Неровным почерком, печатными буквами, похоже, химическим карандашом, на грязной тряпке было написано «Александр».

— Наверное, это подпись автора, — предположила Яна.

— Тогда, значит, авторов было трое, — ответил Сергей, осматривая другие паруса.

— Почему ты так решил? — спросила Яна, чихая, так как в этом затхлом помещении было слишком много пыли.

— Потому что на других парусах написано «Григорий» и «Алеша».

— Интересно… мне эти имена ничего не говорят, без фамилий, я имею в виду. Почему на каждом парусе написано по имени? Может, это были друзья?

— Ну да — яхтсмены, — усмехнулся Сергей, — просто бред какой-то!

Где-то скрипнула дверь, и Яне стало жутко неуютно в этом замкнутом пространстве, она задрожала.

— Слушай, если это все-таки тот парусник, что видел твой Дмитрий Иванович, значит, он знал, что этот парусник очень важен, иначе он не стал бы заострять на нем внимания? — наконец-то дошло до Сергея то, о чем Яна уже битых двадцать минут ему втолковывала.

— В том-то и дело, что он знал, а мы нет!

— Но мы знаем, в каком направлении копать! Меня удивляет одно, как Дмитрий Иванович смог пройти сюда через две закрытые двери и еще сфотографировать его? Я лежу здесь три месяца, мне изготовили ключ, мне сказали код, потому что я свой человек. А твой напарник? Откуда он мог узнать код?

— Годы тренировок… — задумчиво произнесла Яна. — Не забывай, что он все-таки был профессионалом. А если серьезно, то эта тайна навсегда останется с Дмитрием Ивановичем. Что же в нем может быть такого, что за это сожгли двух людей заживо? — Яна почесала затылок, гладя на этот злосчастный парусник, и попросила: — Сергей, подними его. Может быть, под ним что-то спрятано?

Сергей легко поднял кораблик, и они обнаружили под ним старую пожелтевшую черно-белую фотографию.

— Как в кино, — рассмеялся Сергей невесело, — а с фотографии на них смотрело кровожадное лицо убийцы!

— Прекрати паясничать! Дай посмотреть, может быть, она нам что-нибудь объяснит? Видно, что фотокарточка старая, такая же, как и парусник.

— Скорее всего, она не имеет к паруснику никакого отношения, его просто случайно в темноте поставили на нее, — хмыкнул Сергей.

Яна взяла фотографию в дрожащие руки и в свете фонаря всмотрелась в нее. С фотокарточки на них смотрела совсем молоденькая девушка с веснушками, с длинными, вьющимися волосами, чертовски обаятельной улыбкой и милыми ямочками на щеках.