Татьяна Луганцева - Молчание в тряпочку

— Вот умора! А ты что?

— Я ответил Лилии Степановне, что не знаю, где ты находишься, не знаю, кто такой Борис Ефимович, и ее тоже вижу в первый раз. Потом я сказал, что вспомнил ее, и, назвав директрису своей старшей дочерью, полез к ней обниматься. Она с визгом вылетела из дома, видимо, поверила в то, что ты говорила обо мне, ну, что я несколько не в себе. Я уверен, что Лилия Степановна к нам в дом больше не придет.

Яна рассмеялась:

— Я так и представляю себе ее большое грузное тело, мечущееся по всему городу в поисках пропавших пациентов!

Внезапно лицо Яны стало серьезным и сосредоточенным.

— Дик, а куда ты дел Бориса Ефимовича?

— Ты доставила нам еще одну головную боль, — ответил Ричард, задумчиво разглядывая пейзаж за окном больницы.

— Как ты можешь так говорить?! — приподнялась на локтях Яна. — Я не ожидала такой черствости от тебя! Куда ты его дел?! Надеюсь, что ты не вернул его обратно в пансион?! В противном случае…

— Успокойся! — прервал жену Ричард. — Ты, вообще, какого обо мне мнения? Жив и здоров твой Борис Ефимович. Живет у нас в доме в полной безопасности, куда я никого не пущу без санкции прокурора на обыск. А разрешения Лилии Степановне на обыск частного жилища никто не даст, так как без свидетельских показаний недоказуемо то, что мы укрываем похищенного Бориса Ефимовича. Мало ли кому что кажется!

— Спасибо, — с благодарностью посмотрела на Ричарда Яна, — я знала, что ты поймешь меня.

— Я-то понимаю, а вот Агриппина Павловна не совсем. Она была в шоке, когда я приволок несчастного старика в дом. «Мужчина в нашем доме? В доме, где живет незамужняя женщина?! Что обо мне подумают люди?» Представляешь, Яна, она так и сказала мне.

— Я о моральных устоях твоей домоправительницы даже и не подумала, если честно… — ответила Яна. — С чего это Агриппина Павловна стала такой стеснительной?

— Я ее успокоил тем, что Борис Ефимович парализованный и люди не должны усмотреть ничего аморального в его поведении. Теперь она каждый день встает в пять утра, прихорашивается у зеркала, делает прическу и идет на кухню. Видела бы ты, с каким лицом Агриппина Павловна несет поднос с завтраком в комнату для гостей, где временно разместился Борис Ефимович.

Яна рассмеялась и почувствовала легкое головокружение.

— Почему он разместился там временно? По-моему, очень хорошая комната и удобная для него, на солнечной стороне и на первом этаже!

— Это ты с ним поговори! Сам старик ни в какую не хочет оставаться у нас. Он говорит, что нас стесняет и не намерен пользоваться и дальше нашим гостеприимством.

— И куда же это он собрался?

— В любой другой приют, как выражается Борис Ефимович, лишь бы не видеть ненавистный блок номер два в «Прогрессе». Он хочет внести хоть какое-то разнообразие в свою жизнь.

— Еще чего! Поживет у нас!

— Я так же ему сказал.

— Дик, — вдруг внезапно побледнела Яна, — меня сильно тошнит, такое чувство, что сейчас вырвет… Как меня замучили эти внезапные приступы дурноты.

— Тебя накололи лекарствами. Это я виноват, заговорил тебя совсем, вместо того чтобы дать спокойно отдохнуть, — сказал Ричард, приподнимаясь с кровати.

— Нет! Не уходи, расскажи еще что-нибудь, — попросила Яна, цепляясь за его руку. — Я за пять дней соскучилась по общению и информации.

— Знаешь… — Ричард с опаской посмотрел на жену.

— Что-то еще случилось? — почувствовала неладное Яна.

— Я проводил все время в больнице, ожидая, когда ты придешь в себя, а вот Сергей ездил по каким-то лабораториям с пробами веществ, что вы вынесли с территории пансиона.

— Что же ты молчишь?! Что там обнаружили? — Глаза Яны загорелись, и она совсем позабыла про свои обмороки и тошноту.

— Пусть лучше он сам тебе расскажет, — Ричард поднялся и пошел на выход, — я позову его. Только прошу тебя, Яна, недолго!

Сергей в потертом джинсовом костюме с цветами вошел в палату к Яне с сияющей улыбкой.

— Как чувствует себя наша спасительница?

— Не тяни резину, ставь свой веник и рассказывай, не зря мы залезли в прачечную?

— Ну, хорошо, — Сергей кинул букет на тумбочку и присел на соседнюю, пустующую кровать. — Я сдал несколько пробирок с образцами, которые достал у тебя из кармана, в лабораторию. Одна пробирка, правда, разбилась…

— Результаты уже пришли? — прервала его Яна, которой не терпелось узнать правду.

— Мне дали распечатку с умными и очень сложными названиями всех химических соединений, которые там были обнаружены. Проще говоря, там нашли реактивы, которые являются ядами.

— Вот!!! Что и следовало доказать! — воскликнула Яна.

— Я консультировался со специалистами по ядам, их в Москве немного, они сказали мне, что эти соединения вызывают сужение сосудов, паралич и так далее… Многие из них доселе незнакомы науке, то есть синтезированы в самом пансионе.

— Вот чем они убивают стариков! — Яна победно улыбалась.

Сергей тяжело вздохнул.

— Должен разочаровать тебя, Яна.

— Что такое? Здесь же все ясно, как божий день! Иначе и быть не может! Для чего тогда они держат яды в прачечной? Это не стиральный порошок!

— Яна, послушай меня. Я два дня хожу по моргам. У меня уже голова идет кругом, — пожаловался Сережа.

— Что ты делаешь в моргах?

— Яна, я провернул колоссальную работу! Поверь мне! Я очень волновался за тебя и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, работал день и ночь. Я поднял всю документацию о патологоанатомических исследованиях умерших стариков и старушек в «Прогрессе». Если бы ты знала, сколько взяток я дал и со сколькими людьми переговорил за эти дни!

— И что?

— Ничего. Они все умерли не от ядов, а от старости, от сердечной недостаточности и опухолей. Ни у кого не обнаружено присутствия яда и нет следов от инъекции этих ядов! Был просмотрен врачами каждый сантиметр кожи и вен.

— Откуда ты так уверен, что настолько тщательно были проверены эти трупы? — удивилась Яна.

— Уверен на все сто процентов. Я говорил с компетентными людьми. Был сигнал, что со стариками в «Прогрессе» творятся неладные вещи. Одна особа, приехавшая из Америки, не смогла забрать оттуда свою бабушку и вернуть себе какое-то ценное наследство и подняла шум. Органы заинтересовались этим пансионом и дали негласный указ проверять с особой тщательностью все трупы, поступающие в городские морги из этого пансиона. Некоторые тела отвозились даже в криминалистические лаборатории.

— Может быть, Лилия Степановна подкупила врача? — растерянно предположила Яна.

— Трупы отвозят в разные городские морги, кто дает добро. Понимаешь, когда поступает сигнал, что умер человек, на этот вызов приезжает любая свободная труповозка и везет тело в морг. Они же не могут сделать так, чтобы приезжала одна и та же труповозка? Они все время меняются. Не может же она подкупить всех патологоанатомов Москвы? Лилия Степановна умная женщина, как мы с тобой уже и отмечали…