Лариса Ильина - Находка для шпиона

Он растерянно кивнул. Его брат в недоумении свёл брови. Я тоже с любопытством глянула на подругу, прикидывая, чего она затеяла. А та, обращаясь ко мне, вдруг вреднючим голосом сообщила:

– А я знаю, чем наши близнецы различаются! У Митьки на левом виске родинка! Вон! – и ткнула пальцем: – Видишь?

Я сразу поняла, что Алиска права: братья переглянулись и дружно насупились. Она явно разгадала строжайшую семейную тайну. Обрежь и сожги Лиса их любимую боксерскую грушу, едва бы они расстроились сильнее. Думаю, если бы сейчас мы снова сидели в одной песочнице, Алиска точно схлопотала бы ведёрком по кумполу.

– Ладно уж! – примирительно сказала я расстроенным братьям, после того как самолично убедилась в наличии неопровержимого опознавательного знака. – Мы никому не расскажем. Но за это вы поможете нам убраться во всем доме! И тоже никому об этом не расскажете!

За наше молчание с венгров можно было требовать много больше, но мы девчонки не вредные.

– Ну и сколопендра же ты, Находка! – не стерпел всё-таки Витька. – Вот потому-то ты до сих пор и не замужем, что такая вредная! Никто тебя не берёт!

По глазам брата было видно, что он целиком с этим утверждением согласен.

– Меня никто не берёт? – взвилась над диваном Алиска. – Да я… Да мне только свиснуть… Да тут толпа набежит!

Витька сморщил нос и весьма ядовито кивнул на телефонный аппарат:

– Это ты в трубку свистеть будешь? Тому, кто там три раза в день молчит?

После чего я вспомнила о тех, кто предположительно играл с близнецами в молчанку, и решила, что они едва ли позовут подругу замуж. Кажется, то же самое подумала и Лиса.

– Да нет! – словно оправдываясь, немного смущенно отмахнулась она. – Я не про тех… Но вот, например, через дом живет один богатый бизнесмен…

« Ещё один бизнесмен!» – ахнула я.

– Алик его зовут… Так вот он… – далее последовало небольшое романтическое эссе на тему: «Как ползал в ночи под моими окнами бизнесмен Алик, умоляя выглянуть на мгновение и озарить светлым ликом беспросветную мглу». Хотя что-то я об этом около года назад слышала. – А у него, между прочим, в Ялте свой бизнес! То ли гостиница, то ли пансионат! Я ему целую серию портретов писала, у него родственников, как у кошки блох… Кстати! – Это уже относилось ко мне. – Самарину именно он меня рекомендовал…

– Чего же твой Алик тут свой зад морозит, а не в Ялте на пляже лежит? – не унимался Витька, похоже от огорчения даже забывший с чего всё началось. – Вот выходи за него, и валите оба в теплые края!

– Он с тобой забыл посоветоваться! – огрызнулась Находка и я поняла, что начавшаяся с пустячной фразы перебранка вполне способна перерасти в большую ссору.

– Хватит! – грозно рявкнула я на всех троих разом. – Не то сейчас по совку раздам и в разные углы поставлю! Ну ладно, – они! – Я осуждающе посмотрела на подругу. – Но ты-то можешь быть умней?

– Она – не может! – словно горное эхо отозвался Митя и с излишним усердием принялся рассматривать бюстик Баха.

– А вы вроде как обещали помочь с уборкой? – сурово обернулась я.

Подавленные близнецы дернулись было к перевернутым стульям, как Митька вдруг опомнился:

– Погоди! Какая уборка? Вы тут не виляйте и зубы нам не заговаривайте! Какого лешего здесь происходит? Откуда вы того капитана знаете? Чего он вообще тут нёс? Что за новые обстоятельства? И что за старые?

Брат его активно поддержал и даже погрозил нам волосатым кулаком. Я хмыкнула и устранилась. Находка повздыхала-повздыхала и принялась рассказывать.

Подруга приятно удивила тем, что не особенно перевирала моменты, при которых я лично присутствовала. Впрочем, этому, скорее всего, способствовала несвойственная Находке краткость.

– Обычные обстоятельства… – она пожала плечами. – Убили одного бизнесмена, что тут недалеко жил… Я ему тоже портрет написала… Почти написала. Он с женой сильно поссорился и попросил меня съездить с ним на вечеринку… – Братья демонстративно фыркнули. – Потом меня в машину посадили, и я домой вернулась. А утром выяснилось, что его в своём доме застрелили… Вот следователь ко мне и притащился… Кто-то наплел ему, что у нас роман был. Я хотела объясниться с его женой, в смысле, вдовой, но та и слушать не хочет! Наорала на нас с Анькой и выгнала.

Она выразительно посмотрела на братьев и развела руками.

Какое-то время они молчали, вероятно, прикидывая, не морочит ли им Алиска головы.

– И какого хрена вы это скрывали? – проронил Витька, глядя на нас с явным недоверием. – И кто тогда сюда звонит? Покойный?

После его слов Алиска аж подпрыгнула и физиономия у неё побледнела.

– Нет, – встряла я, сообразив, что творческое воображение нарисовало её взору соответствующее видение. – Скорее всего, это друзья покойного. Они тоже считают, что она была последней, кто видел бизнесмена живым.

Витька почесал в затылке:

– Ну-у… И чего ж теперь делать?

– Чего делать? – передразнила Лиса, вставая. – Заголять и бегать! Что тут сделаешь? Сижу и жду, чего там накопает Мельников со своей сворой.

– Мельников – это следователь?

– Ну да! И помощники – Блинов да Каравайкин!

– Блинов, Каравайкин…. Мельников! – хмыкнул близнец и покачал головой. – Кондитерские какие-то фамилии!

– Ага, – согласилась Лиса, морща нос. – Вот и Бубликов… тоже!

– Что – тоже?

– Тоже сволочь! – отрезала подруга и потопала в свою спальню.

***

Уборку по взаимному согласию отложили до утра. Кое-как раскопав места для сна, мы дружно рухнули и заснули как убитые.

Утро как по заказу выдалось гадостным, подстать нашему настроению. В небе бестолково толклись грязные рваные облачка, ветер трепал поникшие кусты, наскакивая на них, словно собака из-за угла.

– Давайте убираться, – хмурясь, вздохнула Алиска. – Мальчики занимаются тяжелыми вещами…

Близнецы проявили подозрительную понятливость, и ушли расставлять мебель. Я взялась раскладывать и развешивать одежду, а Алиска занялась пострадавшим имуществом.

Вопреки ожиданиям, уборка дома не заняла много времени. Алиска выбросила пару поломанных стульев и разбитых вазочек, смела рассыпанную крупу. Братья развесили шторы. В какой-то степени в доме стало чище, чем было.

Совсем по иному обстояли дела с уборкой мастерской. Холсты и кисти мирно вернулись на свои места, а вот разноцветная лужа посередине комнаты исчезать не собиралась, приобретая после очередной попытки лишь новые цвета и формы.

– А так очень даже ничего, – наконец сказала я, отирая со лба праведный пот. Встав с колен, отбросила в сторону тряпку и, оглядывая причудливые очертания, заметила: – Вполне можно выдать за детское творчество Манэ!

Лиса сердито сверкнула на меня глазами, но потом махнула рукой: