Ренат Янышев - В гостях у Снежной Королевы

Слушать подобную трепотню у меня уже не было сил, и я вышла в коридор, постоять у окошка. Незаметно снегопад утих, ослабли и порывы ветра. А в облаках даже появились голубые просветы. Не иначе Хибины нас встретят солнцем.

Вагон плавно покачивался на поворотах, везя меня навстречу давнишней мечте. Интересно, неужели я и вправду буду кататься на горных лыжах? В принципе это должно быть просто, в детстве же я каталась на беговых? Каталась. Так что и здесь не ударю в снег лицом!..

…Остаток пути у болтунов прошел, что называется, в тёплой, непринуждённой атмосфере. Они перешли на ты (после первой же рюмки вездесущей водки) и трещали без умолку. Поэтому я сочла за лучшее простоять все это время в коридоре, и испытала огромное облегчение, когда мы оказались на заснеженном перроне в Апатитах.

Немногочисленные пассажиры, сошедшие здесь, потянулись на привокзальную площадь. Ушли и Влад со Стасом, помахав нам на прощание. Мы же остались на перроне, дожидаться пока Верницкий хоть немного протрезвеет. Я стояла раздражённая донельзя. И впрямь, ситуация сложилась просто изумительная. Мы приехали в незнакомое место, а он лыка не вяжет. Хороший же подарочек он устроил мне прямо на Восьмое марта. А я так надеялась, что мы этот первый вечер на отдыхе отпразднуем вдвоём. Да уж, взглянула я на Сергея, накрылся праздник медным тазом. Хорошо хоть это чудо в перьях на ногах стоит.

– Ну, что ты? Ведь хорошие ребята, – попытался защитить случайных попутчиков муженёк, выпятив губы и стараясь сфокусировать на мне взгляд.

– Чем хорошие? – все сильнее распалялась я. – Тем, что наливали тебе?

– Ну, зачем ты так? Просто посидели, выпили. Сейчас все пройдёт, – обнадёжил меня благоверный, сонно моргая и делая попытку присесть на рюкзак.

Я этого не допустила и принялась навьючивать на Верницкого поклажу. В это время поезд вздрогнул, зашевелился и вскоре исчез вдали, оставив за собой снежный шлейф.

– Пойдем, наказание моё, – я с силой дёрнула его за рукав и повела к стоянке такси, следя за тем, чтобы наказание не оступилось, не поскользнулось и не упало.

– Ну что ты так со мной обращаешься? – пьяно шепелявил супруг. – Что я тебе сделал? Можно подумать, что если бы я исчез, тебе бы стало легче!

– Можно подумать! – огрызнулась я и, прислонив его к вокзальной стене, пошла договариваться с местными таксистами о поездке в Кировск.

И вскоре старенькая «четвёрка» уверенно покатила прочь от вокзала.

Судя по объяснениям водителя, Кировск был типичным рабочим городком, целиком зависевшим от фосфатного рудника, основанного в тридцатые годы. Через полчаса после старта от вокзала в Апатитах мы уже въехали в зажатое между гор местечко. В нем имелись кроме серых пятиэтажек: светофор, памятник Ленину, центр развлечений «Большой Вудьявр» и много-много снега. И, конечно, горы. Но из окна машины я их не смогла толком рассмотреть. К тому же заснеженные Хибины сливались с пасмурным небом и не произвели того впечатления, которого я ожидала. Да и не в том настроении я была, чтобы любоваться красотами природы.

Я позволила себе облегчённо вздохнуть лишь после того, как таксист помог мне затащить все вещи и беспробудно спящего Верницкого в арендованную квартиру.

Жилище в целом мне понравилось. Самый главный принцип был соблюдён – здесь было тепло и имелась горячая вода. Высокие потолки, просторная комната, большая ванная, уютная кухня. Встроенные шкафы в коридоре. Вот только некоторое беспокойство у меня вызвала входная дверь. Эту конструкцию и дверью-то назвать было трудно. При всех моих скудных познаниях в строительстве я понимала, что эта картонная пластина сможет остановить только грудного младенца; французский замок, сохранившийся с середины прошлого столетия, поражал своим примитивизмом и открывался наверняка булавкой, а то и просто на голос хозяйки. А когда я заметила щели в дверном проёме и попробовала покачать косяк, то к ужасу своему обнаружила, что дверь заходила ходуном.

– Не беспокойтесь, – прокомментировала хозяйка мои действия. – Здесь все друг друга знают. Это не в вашем Ленинграде. Никто к вам не полезет. Тем более я всех соседей предупредила. А это кто? – тут она бесцеремонно кивнула в сторону валявшегося в кресле бесформенным кулём Верницкого. – Супружник, или хахаль?

– Муж, – краткостью ответа я дала понять, что не намерена обсуждать эту тему.

– Ну и ладно, – согласилась хозяйка. – В общем, отдыхайте. Телефон я оставила, если что, найдёте меня. Газ есть, свет есть. Телевизор работает. Магазин рядом. А до горы двадцать минут ходу. Вон в ту сторону, – и она неопределённо махнула в сторону окна. – Тогда я пошла?

Напоследок хозяйка скорбно поджала губы, неприязненно взглянув в сторону спящего Верницкого, выразила мне соболезнование взглядом и удалилась, не забыв, впрочем, взять аванс и оставить взамен ключи.

А я подошла к окну в комнате и раздвинула занавеску, чтобы посмотреть окрестный пейзаж, да так и застыла. Напротив дома, метрах в ста, угрожающей, отвесной стеной нависла чудовищная гора. Ее вершина терялась в свинцовом небе. Снег лишь местами удерживался на крутом склоне, и там где его не было, серыми лишайными пятнами обнажалась голая порода. Мне сразу же стало неуютно. От горы исходила угроза и опасность, и я задумалась, а каково здесь жить постоянно? Я, конечно, не специалист, но по системе фэншуй, ставить подобным образом дом, означает полностью блокировать энергию ци. Да уж, хорошо хоть что мы здесь проведём всего семь дней, и ничего плохого с нами не случится…

…Я распаковала вещи, распихав их по шкафам, убрала продукты в холодильник и затеяла общую уборку. В квартире было чисто и опрятно, но наведение порядка позволило мне успокоиться. Вообще для меня уборка заменяет релаксацию. Так что вскоре я уже смотрела на происшедшее более снисходительно. Ну, напился Верницкий, ну слаб человек. Сама виновата, что не проследила. Главное, что до места добрались!

Я решила вознаградить себя за труды праведные свежим чаем, и пока закипала вода в чайнике, присела к кухонному окошку. Оно выходило на внутренний дворик, образованный соседними домами. Весь двор был заполнен невероятным количеством снега. И хотя почти все сугробы выше человеческого роста – дорожки аккуратно расчищены. Я и днём-то, пока мы ехали по городу, восхитилась таким аккуратизмом (не в пример питерским дорожным службам), а потом поняла: стоит хоть один раз не убрать снег, и катастрофа неминуема. Всё понятно – Север есть Север!

Уже давным-давно стемнело, но фонари исправно освещали двор. И ни души вокруг! Только малыш лет пяти в одиночестве катался на ледяной горке. Он съезжал по ней на попе, всякий раз прилежно подкладывая под себя фанерку. Остановившись в конце ледовой дорожки, несколько секунд сидел неподвижно, падал набок, и только тогда поднимался и шёл обратно. Все это он выполнял с методичностью робота, размеренно, без эмоций. Я по привычке начала примерять на него возможные отклонения в психическом развитии, но потом вспомнила, что начался отпуск и, чертыхнувшись, отвела от малыша взгляд.