Елена Логунова - Коктейль из развесистой клюквы

Черный «Лева» придвинулся ко мне еще на шаг, и тут в подъезде раздался оглушительный, какой-то нечеловеческий визг. Убийца дернулся, одним большим прыжком переместился к двери, ведущей на балкон, распахнул ее, сорвав с крючков занавеску… и через секунду я осталась в чужой квартире тет-а-тет с трупом.

На лестнице продолжали визжать, словно там работал лесопильный станок на высоких оборотах.

– Лолита! – почти с нежностью выдохнула я, смекнув, кому обязана своим спасением от убийцы.

Три шага – и я оказалась на лестничной площадке в компании с другими жильцами, привлеченными диким шумом. Непрерывный визг издавала толстуха Клавдия, сожительница Василия Ижицина. Растопырившись морской звездой, габаритная баба стояла на подоконнике, а Вася с лестничной площадки протягивал к ней руки, в замке которых трепыхалась Лолита, и успокаивающе приговаривал:

– Ну, Клавка, ты глянь, какая она маленькая! Хорошенькая, пестренькая, прям, хомяк с хвостиком!

В другое время я не преминула бы полюбоваться этой сценой, но сейчас мне было не до увеселений. Я прошла в свою квартиру, плотно прикрыла входную дверь, чтобы не слышать Клавкиного визга, и без колебаний сняла трубку телефона. Ясно было, что нужно немедленно сообщить об убийстве Алика Дыркина в милицию, но звонить 02 мне и в голову не пришло. Вместо этого я набрала номер мобильника Сереги Лазарчука и сказала:

– Серый, вы с Петей далеко ушли?

– Стоим на остановке, ждем трамвая. А что?

– Возвращайтесь, – попросила я. – Тут у нас убийство. Соседа моего зарезали, а я нашла труп и спугнула убийцу.

– Вернее, труп нашла я, а убийцу спугнула Лола, – давала я показания минут через двадцать.

– Где она? – Лазарчук огляделся.

– Лолита? У Ижициных, наверное, – машинально ответила я. – Я видела, Васька ее поймал.

– Давай Лолиту сюда, допросим и ее тоже, – велел капитан своему адъютанту Петьке.

– Петя, погоди! – крикнула я вслед уже исчезающему стажеру. – Не надо тащить сюда Лолиту!

– Надо, – оборвал меня Лазарчук. – Она тоже свидетель.

Несмотря на серьезность всего случившегося, я не удержалась от улыбки, но не стала раньше времени разочаровывать сыщиков. Они так долго и бесцеремонно вытряхивали из меня все подробности моего визита в квартиру убитого Алика, что мне даже стало интересно: а не знают ли Лазарчук со товарищи какой-нибудь действенный способ допрашивать и бессловесных тварей? Хотя, я думаю, показания крыс судом не принимаются…

Расстаться с сыщиками мне удалось только ближе к полудню. Трагические события утра меня измотали, и я уже не раз пожалела, что выпросила себе на сегодня отгул. Пошла бы на работу, и убитого Алика обнаружил бы кто-нибудь другой. Впрочем, Дыркин жил один, приходящая домработница появлялась у него раз в неделю. Так что, может, и неплохо, что я заглянула к нему нынче утром. Страшно представить, что мертвое тело в луже крови лежало бы по соседству с моей собственной квартирой пару-тройку дней!

С этими невеселыми мыслями я некоторое время неприкаянно слонялась по квартире не в силах себя чем-то занять и отвлечь. Потом не выдержала и позвонила Ирке.

– А у нас ЧП, – поспешила я сообщить ей.

Ирка – это моя лучшая и единственная подруга. Она мне даже ближе, чем кровная родня. Сестра по разуму!

– Нет, не одно ЧП, а целая серия. Во-первых, ночью какой-то идиот позвонил в милицию и сообщил, что наш дом заминирован. Прискакала вся ментовская кавалерия, жильцов выгнали из дома, а бомбы вовсе и не было! Вот свинство, да? – пожаловалась я.

– Если бы бомба была, это было бы еще большее свинство! – рассудительно заметила подруга.

– Тут ты права, – согласилась я. – Но эпизод с ложной бомбой – это не худшее, что случилось минувшей ночью. Представляешь, убили нашего соседа, Алика Дыркина!

– Как убили?! – ахнула Ирка.

– Жутко! Перерезали бедняге горло, когда он спал.

– Кошмар! – искренне ужаснулась подруга. – А кто его так?

– Хочешь получить словесный портрет убийцы? Пожалуйста. Я его с утра пораньше уже дважды рисовала. Предполагаемый убийца Алика – невысокий коренастый мужик самого уголовного вида, с бритой под машинку головой, низким морщинистым лбом и носом пуговкой. А еще у него противные волосатые пальцы.

– На руках? – зачем-то уточнила Ирка.

– Ноги его я не рассматривала. Он был в обуви!

– Погоди-ка… Так ты, выходит, видела убийцу?!

– Разумеется, видела! Иначе откуда я знала бы, как он выглядит?

Захлебываясь словами, я рассказала ахающей и охающей подруге, как застукала низколобого мужика с волосатыми пальцами у смертного ложа несчастного Дыркина.

– Жалко Алика, молодой еще был, – вздохнула Ирка, которая была знакома с моим покойным соседом и явно симпатизировала ему.

– Жалко, – согласилась я. – Но я всегда подозревала, что он плохо кончит.

– Это почему же?

– Он пил, – напомнила я.

– Да, пьянство до добра не доводит, – согласилась Ирка. – Вот был парень – и нет парня…

– И лошади нашей больше нет, – вспомнила я. – У нас ведь, Ирка, нынче ночью еще и лошадь погибла!

– Лошадь погибла? – осторожно повторила подруга. – А с ней что случилось? Тоже пила?

– С чего это ты взяла? – удивилась я.

– Ну, говорят же в народе: «Пьет, как лошадь…»

– Наша не пила!

– Может, курила? – продолжала фантазировать Ирка.

– Да с какой стати?!

– Ну, говорят же, что капля никотина убивает лошадь.

– Обалдеть можно, как много ты знаешь о жизни и быте лошадей! – рассердилась я. – Вы с Моржиком, часом, не сменили род занятий? Может, вы уже не семенами торгуете, а занимаетесь разведением крупного копытного скота?

– Да ладно тебе! Все мои знания о лошадях проистекают из русского фольклора, – добродушно ответила подруга.

– Тогда не болтай попусту. Потому что наша лошадь была зеброй, а знаниями о ней тебя мог бы снабдить только африканский фольклор! – победно заключила я. – Говорю тебе, эта лошадь не пила, не курила, но умерла тоже насильственной смертью. Ее Ослик раздавил.

Ирка немного помолчала, очевидно, с трудом усваивая полученную информацию.

– И кто из нас после этого животновод? – с укором сказала она после затяжной паузы. – Ты что же, хотела скрестить лошадь с ослом? И спаривала их прямо у себя в квартире?!

– Тьфу, Ирка, ты ничего не поняла! – сообразила я, что упоминанием прозвища Аслана Буряка невольно ввела подругу в заблуждение. – Забудь про осла – на нашу лошадь свалился Буряк. Он, конечно, не гигант, но килограммов шестьдесят в нем есть…

– Ничего себе, не гигант! – перебила меня впечатлившаяся Ирка. – Один корнеплод весит шестьдесят кило?! Вот и считай после этого сказкой фольклорную историю про репку! Знаешь, у меня в магазине продаются семена голландского гибрида «Гулливер», так вот эти свеколки «вытягивают» на пару кило каждая. Но буряк весом в четыре пуда – это просто фантастика! Где ты взяла такое чудо? Я хочу получить его семена!