Эльвира Барякина - Гроб с музыкой

Леха засмеялся.

— Ну, с голоду-то мы не умрем: когда совсем будет невмоготу, разобьем банку с огурцами.

— Мне соленого много нельзя, у меня диета.

— Ничего не поделаешь, придется.

Лехе было прикольно подтрунивать над ней. Здесь, в темноте, после наливки, она растеряла всю свою неприступность и ядовитость. И так было лучше.

— Когда мы выберемся отсюда, — прошептал он ей в выбившиеся из прически волосы, — ты пойдешь со мной.

Ярославна дернулась.

— Куда это? — хотела спросить она иронично, но у нее вышло как-то по-другому.

Но Лехе уже было не страшно.

— Просто со мной. Ко мне в гости или к тебе домой. Кстати, я еще ни разу не ездил на твоем «Ниссане».

— Это не мой «Ниссан». Он служебный.

— Еще лучше. А то бы мне пришлось копить на нечто подобное лет десять.

Наверху послышалась какая-то возня.

— Это Гена или Топ? — затаив дыхание, спросила Ярославна.

— Сейчас узнаем. Если Топ, то нас спасут, если Гена — пристрелят.

Люк над их головами дернулся, поток света — слишком яркий после кромешной тьмы — ударил вниз.

— Кобец, ты тут? — крикнула Топ.

— Что здесь произошло? — изумленно проговорил Леха, глядя на перевернутую мебель и на следы пуль на стенах. Вокруг суетились какие-то добры молодцы в бронежилетах. То тут, то там мигала фотовспышка.

Топ провела их в кухню. У разбитого окна лицом вниз лежал мертвый Гена. Из-под левой руки расползалась по линолеуму темная лужица крови.

Ярославна прижала руку к губам.

— Его пристрелили?!

— Это вон того голубя надо благодарить! — отозвалась Топ, показывая на Леху. — Разбил стекло на террасе, а здесь же чуть ли не каждая вещь поставлена на сигнализацию. Я сижу, жду его в машине, вдруг смотрю подлетают две тачки, битком набитые ментами. А Гена ни с того, ни с сего палить по ним начал. Они ответный огонь открыли. Вот его и прибили.

— Он подумал, что это его брать приехали… — догадалась Ярославна.

Сверху послышались дробные шаги, и в кухню вбежал Алик — с мокрыми волосами, в большом банном халате. Наткнувшись взглядом на мертвого, замер на пороге. Топ подошла к нему, обняла, прижала к груди.

— Алик, не смотри, не надо…

Он вздрагивал всем телом.

— Как же это? Как же? Зачем его убили?

Его глаза испуганно перебегали с одного лица на другое.

В этот момент в коридоре послышался голос Полонина:

— Что тут такое? Кто мне позвонил?

Топ оторвалась от Алика.

— Это я.

Следователь вошел в кухню.

— Ба! А чего это здесь?

Топ задушевно взяла его под руку.

— Позвольте вам представить настоящего убийцу Измайлова.

Леха видел, как при ее словах Алик весь сжался, взглянул затравленно.

— Дело было так, — начала объяснять Топ. — Алик давно дружил с Геннадием Грушковым. В смысле, у них была такая «голубоватая» дружба. Разумеется, они изредка ссорились. Вот и за день до поездки в «Ворошиловец» у них приключился очередной разлад. Я взяла Алика с собой в лагерь, и по совершенной случайности он там наткнулся на Гену. Не знаю уж, какая шлея попала ему под хвост, но Алику почему-то захотелось подразнить своего друга, и когда все пошли на дискотеку, он принялся заигрывать с Измайловым. После обмена популярными анекдотами и взаимными улыбками, Алик предложил исполнить для Сереги свой коронный танец с сигарой. Нужный реквизит был позаимствован у Бориса Игоревича, который как раз ими балуется. Потом Измайлов и Алик уединились в радиорубке. От показанного стрииптиза в Сереге закипели чувства и он тут же захотел… э-э… — Топ смутилась, подыскивая слова.

— Трахнуть Алика! — пришел ей на помощь Полонин.

Топ улыбнулась.

— Мерси. Так вот, Алик совершенно не намеревался предаваться с Серегой плотским удовольствиям, о чем незамедлительно его проинформировал. Измайлов на это оскорбился и стал душить несчастного мальчонку. Так ведь? — обратилась она к трясущемуся Алику.

Он смертельно побледнел и кивнул.

— Тем временем, — продолжила Топ, — Геннадий Игоревич Грушков шел как ни в чем ни бывало мимо и вдруг через незанавешенное окно увидал, что его друга пытаются отправить на тот свет. Понятное дело, Геннадий Игоревич вознегодовал и, схватив первое, что ему подвернулось под руку — грабли, которые валялись тут же на земле, — вбежал в радиорубку и огрел Измайлова по голове. К сожалению, он немного не рассчитал силушку, и Сергей умер на месте. Алику стало дурно, и Грушков вынужден был отвести его в машину. После этого он вернулся за трупом, но пока он ходил туда-сюда, в радиорубку случайно забрела Света Огурцова. Она тоже увидела покойного Измайлова и упала в обморок…

Леха благодарно улыбнулся Топ, что она воздержалась от описания его участия в этих событиях.

— Так вот, — продолжила она, — при падении Света ударилась головой об угол радиопульта. Вернувшись в домик, Грушков увидел два трупа, вместо одного, и решил, что ему надо избавиться сразу от обоих. Он перетащил их к машине и затолкал в багажник, решив где-нибудь закопать. К тому времени Алик уже немного пришел в себя. Когда они переезжали мост через Левинку, он предложил скинуть тела в реку, что, собственно говоря, и было проделано.

Полонин смотрел на Топ, открыв рот.

— А вы уверены в вашей версии? — спросил он на всякий случай.

— Спросите Алика. Он был всему свидетелем.

Совершенно раздавленный, Алик кивнул головой.

— Все так и было. Честно.

Полонин взял его за руку.

— Тогда проедемте, молодой человек, со мной. Мне нужны ваши показания.

— Я поеду с ним, — сказала Топ.

После продолжительной беседы с прибывшим на место происшествия следователем Леха с Ярославной вышли на темную дорогу. Она открыла машину.

— Тебя подбросить до дома?

Он улыбнулся.

— Смотря до чьего.

— Ты что же, в гости напрашиваешься? Мне ведь еще работать: надо начальству отчет нарисовать.

— Ничего, а я тебе тем временем поздний ужин сготовлю из твоих продуктов. У тебя в холодильнике завалялось что-нибудь съедобное?

Леха мыл Топовскую машину. Хуже этого занятия не было ничего на свете, но Топ призвала его к ответу за поездку в «Ворошиловец», и Лехе пришлось подчиниться.

Яркое солнышко жутко раскалило подъездные дорожки и унылые коробки гаражного кооператива, асфальт стал мягким, как пластилин, а Леха был вынужден плясать на такой жаре с ведром воды и вымывать все то, что собрала на себя эта поганая «тройка» за последнее время.

Сама Топ возлежала на раскладном кресле в тенечке и, обмахиваясь журналом «Cosmopolitan», злорадствовала над Лехиными мучениями.

— Так ты, значит, собрался в Москву переезжать к своей Помпадуре? — спросила она игриво, возвращаясь к своей излюбленной теме. — А нас бросаешь на произвол судьбы…