Эльвира Барякина - Нежное притяжение за уши

— Не-е-ет! — весело запротестовала она. — Ночью я сплю…

— Как?

— Ночью я сплю в голом виде!

— Очень хорошо! — обрадовался он.

В этот момент его пейджер на поясе взволнованно загудел. Стас быстренько заглянул в него и снова повернулся к Машуне.

— Теперь я знаю о тебе, что ты адвокатесса, спящая ночью голышом и ведущая трезвый образ жизни. Класс! В понедельник увидимся?

Ох, было так жалко, что этот вечер кончается! Бессовестное время протекло слишком быстро!

— Да, конечно… — с готовностью кивнула она.

— Тогда здесь в обеденный перерыв, который у меня наступает в тринадцать ноль-ноль. Сможешь?

— Смогу. Что, тогда пока?

Стас изобразил на лице полнейшее негодование.

— Пока?! А поцеловать меня со страшной силой?!

Всю субботу Машуня вела себя плохо, не помогала маме убираться и готовить и не обращала внимания на своего любимого пекинеса Геракла, который настойчиво звал ее гулять и от усердия нечаянно наделал лужу.

Ну как можно думать о пылесосе и даже о супе с фрикадельками, когда в жизни наконец-то произошло НЕЧТО?! И в понедельник это НЕЧТО продолжится!

Машуня не могла сидеть спокойно и от избытка энергии радостно металась по своей комнате. Споткнувшись о разобиженного Геракла, она упала на диван и вдруг встала на мостик. Потом, витиевато изогнувшись, грохнулась на спину и заулыбалась люстре с оранжевыми зайцами. Предчувствие счастья просто раскачивало ее изнутри, а от этого хотелось носиться, беситься, валяться и хохотать. Причем одновременно!

— Все твои крылья, — запела она ликующе, — нам не помогут, останься ля-ля!

Кто бы мог подумать, что через Интернет можно познакомиться с таким классным мужиком! Такая душка, такая рыбка, ох!

— Машуня! — строго позвала из ванной мама. — Во-первых, ты фальшивишь! А во-вторых, ты не вымыла плиту!

Жаль, что маме совершенно не понять, что в жизни главное. И вообще, если ей рассказать про Стаса, то она сразу заподозрит плохое и потребует привести его на профилактический осмотр. Дело в том, что она всю свою молодость проработала певицей в оперном театре, насмотрелась на богемную жизнь и с тех пор крайне подозрительно относилась к любым лицам мужского пола. Машуниного папу, например, она выгнала сразу после рождения дочери и с тех пор называла его не иначе как «этот жалкий конферансье». Даже Геракл, будучи самцом собаки, не заслужил маминого одобрения: она никогда не пускала его в свою комнату и утверждала, что его рыжая шерсть нарушает в ней климатические условия.

Чтобы скрыть свое истинное настроение, Машуне пришлось взять себя в руки и отправиться мыть плиту.

«Влюбляться во всяких Стасиков — это идиотизм! — внушала она себе, мучая в воде тряпку. — Чур, я не влюблена, чур, не влюблена! А чего же я вся избесилась тогда? Скачу тут, изгибаюсь?! И из-за кого? Из-за полувиртуального мужика… Но ведь красавец! И как круто целуется!»

Машуня бросила плиту на произвол судьбы, сползла на пол и в этой неестественной позе стала дальше предаваться сладостному мучению.

— Вот, Мария! — произнес ее внутренний голос. — Признайся, сколько тебе лет. Шестнадцать?

— Нет, — ответила она, потупившись, — двадцать два!

— А чего же ведешь себя как детсадошная?

— А вот! Хочу и веду! Какая же этот Стас зайка! А еще хочу, чтобы понедельник настал не послезавтра, а хотя бы завтра… Ой, а чего же я одену?

В это время висевший на стене телефон яростно взвякнул, оторвав ее от внутренних пререканий.

— Алло! — страстно прошептала в трубку Машуня.

— Привет, это Руслан!

— А, приветик!

Руслан был старым знакомым Машуни и время от времени звал ее посидеть в какой-нибудь кафешке или пошляться по улицам города, чтобы поговорить о глупостях и о своих страстях. Страстей у него было две: фейерверк и адвокат Иголина, и обоим он отдавался со всей душой. Правда, Машуне с ним было не особенно интересно, так что в основном их общение строилось по принципу «На безрыбье и рак — рыба». Да к тому же Руслан был женат, у него имелся малолетний детеныш… В общем, он был герой чужого романа.

Руслан давно это осознал, но не терял надежд и вечно завлекал Машуню с помощью своей второй страсти — фейерверка. Несколько лет назад он со своими братьями организовал собственную пиротехническую фирму и теперь являлся неизменным участником всех городских празднеств, а также некоторых личных торжеств местных новых русских.

Фейерверки у него получались такие, что просто дух захватывало, и Руслан постоянно приглашал Машуню на свои стрельбища и тем самым готовил почву для ее закадрения. Иголина же упорно не кадрилась, но невольно прощала ему и недвусмысленные намеки, и вранье, согласно которому она уже давно была его любовницей.

… Голос Руслана шипел и дребезжал в трубке.

— Машунь, а ты что сейчас делаешь? — спросил он как можно более интригующим тоном.

— Сижу на полу на кухне! — засмеялась Машуня, представив себя со стороны.

— Поехали лучше с нами, мы сегодня на буржуйской свадьбе стреляем! Сюрприз для жениха и невесты…

Маше было как-то совсем не до Руслана. Но Стаса нужно было ждать еще завтра и большую часть послезавтра… А салют — это красота, и он очень хорошо помогает скоротать время…

— Ночью, что ли? — спросила она, как бы раздумывая. — Я вообще-то выспаться сегодня хотела…

— Да не ночью! Поехали! Все будет происходить на крутейшей даче одного банкира. Хоть посмотрим, как настоящие люди живут! Часов в девять громыхнем, а потом сразу доставим тебя домой!

Машуня плотоядно улыбнулась. Она придумала себе развлечение и помимо салюта: было бы очень классно рассказать Руслану о своем знакомстве с супер-парнем Стасом и посмотреть, как у развратного пиротехника глаза на лоб полезут.

Пиротехнический УАЗик был как всегда завален какими-то железками, которые громыхали на всех встречных кочках. Руслан — по-парадному разодетый в ярко-желтую куртку и красную бандану — рассказывал Машуне, какую крутую аварию он видел сегодня на дороге, а два его брата-близнеца — Петька и Пашка, отличавшиеся от старшего лишь гвардейским ростом и юным блеском в синих глазах — тихо обсуждали важный вопрос: сейчас купить водку или после задания. Машуня слушала и то, и другое и смотрела в окно на кривобокие городские окраины. Ей не терпелось огорошить Руслана своими успехами на личном фронте, но пока не предоставлялось нужного случая.

Тем временем он тоже решил, что пора затариться «горючим» и, приказав Пашке затормозить на въезде в дачный поселок Расстригино, приобрел в местном супермаркете бутылку для мужчин и шоколадку для дамы.

Дача, на территории которой справляли свадьбу, выглядела грандиозной и весьма напоминала фазенду из латиноамериканского сериала: белые стены, зеленая крыша и множество всяких архитектурных излишеств.