Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки

– Я садовником родился… Я садовником родился, не на шутку рассердился…

Нара услышала, что я напеваю, и побежала сказать Ирине Дмитриевне, чтобы она сделала мне укол. В те дни мне часто делали уколы.

– Больше не надо, – решительно отказалась я.

– Но ты же опять об этом, – прошептала Нара, гладя мою руку.

– Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме… розы!

– Вот видишь! – стиснула мои пальцы Нара.

– Ерунда. Все в порядке. Ирина Дмитриевна, не обсудить ли нам поминальное меню? Что там полагается сразу после похорон? Блины и рисовая каша с изюмом. Потом подадим филе из утки с чесночным соусом, фаршированную грибами и улитками горбушу, баранину с черносливом, брынзу с орехами… Да, чуть не забыла – пирожки с яблоками и селедочное масло. Это – на десерт. Красная Шапочка – на десерт. Для масла нужна отварная рыба и красная икра – это важно, а для теста – творог. Кажется, все…

– Форель подойдет?.. – очень тихо спросила Ирина Дмитриевна. – Позавчера… Позавчера утром… – Она подавила в себе упоминание о том дне и посмотрела на меня чистым и спокойным взглядом. – …Привезли отменную форель.

– Прекрасно!

– Чернослив предварительно замочить?

– В крепком чае! – удовлетворенно кивнула я.

Первого человека, который сумел меня хоть как-то удивить после похорон, звали Докучаев Антон.

– Следователь спецотдела, – представился он.

Поскольку я никак не отреагировала – продолжала сосредоточенно пропалывать грядку с салатной горчицей, – он счел нужным уточнить:

– Отдела по борьбе с бандитизмом.

– С бандитизмом? – удивилась я и встала с колен.

– Так точно, – кивнул невысокий и на вид жутко застенчивый молодой человек. – Ваш тесть… То есть отец погибшего, то есть не отец…

– Генерал, – подсказала я.

– Так точно. Он просил именно наш отдел расследовать смерть его…

– Бывшего зятя, – подсказала я. – Значит, Генерал сделал так, чтобы смерть Гамлета расследовал отдел по борьбе с бандитизмом?

– Так точно, – совсем запарился следователь.

– Он думает, что машину моего мужа взорвала какая-то банда?

– Не совсем так, но…

Я предложила пройти в дом. Когда мы шли по дорожке вдоль бассейна, глаза следователя мученически застыли на голубой поверхности воды, и я показала на зонт с другой стороны бассейна. Уговаривать его пришлось долго – он затравленно озирался, краснел, прижимал к груди папку, но в конце концов поверил, что здесь, кроме меня, никого нет, закатал брюки и снял туфли.

Мы сидели под зонтом, болтали ногами в воде.

– Ваш муж в последнее время не получал угроз по телефону или почтой?

– Снимите пиджак, жарко.

– Спасибо. У меня по документам получается, что он избавился почти от всех своих активов, а поскольку не было вложений в новое предприятие, можно предположить шантаж.

– Я пойду в дом, принесу нам попить.

– Не было ли между вами в последнее время отчуждения, непонимания?..

– Лимонад.

– Что, простите?

– Лимонад. Его долго делать. Нужно порезать лимоны и апельсины, а апельсиновые корочки измельчить в миксере и залить небольшим количеством кипятка, потом добавить…

– Может быть, у него была другая женщина? – отчаянно посмотрел на меня следователь.

– Минут двадцать, не меньше. За это время вы отлично искупаетесь. Не стесняйтесь, там на лавочке лежит полотенце. Потом вытретесь насухо и оденетесь.

– Минуточку!

Я ушла, не оглядываясь. В кухне, занимаясь лимонадом, смотрела в окно на несчастного Антона Докучаева. Дольше всего ему далось расставание с папкой – он отнимал ее от взмокшей рубашки минуты три. Само раздевание потом произошло со страшной скоростью.

– Кто это? – с ужасом спросила Ирина Дмитриевна, когда бледные ягодицы мелькнули в воздухе, чтобы погрузиться в восторженный всплеск.

– Следователь отдела по борьбе с бандитизмом.

– Я могу чем-то помочь? – вдруг спросила она.

Ирина Дмитриевна с вышколенностью идеальной домработницы никогда прежде ничего такого не спрашивала, никогда не предлагала свои услуги – всегда молча ожидала, когда прикажут или позовут.

– Спасибо. – Я задумалась, запаривая измельченные корочки с листиками мяты. – Вы не могли бы посмотреть вещи Гамлета? Одежду, нижнее белье, какие-то мужские мелочи по бритью, косметику. Стыдно признаться – я ни разу не погладила ему брюк, ни разу не постирала рубашки и совершенно не знаю, чего может не хватать в гардеробе.

– Конечно, – кивнула Ирина Дмитриевна, – я посмотрю. А вы не стыдитесь. Все придет в свое время. Сразу научитесь, если припечет. Вы много чего умеете, недоступного большинству людей.

– Да?.. – удивилась я, доставая лед. – Что, например?

– Вы в себя верите.

Залитая полуденным солнцем, медленно проходя с подносом в руках по дорожке, я пыталась нащупать в себе веру. Ну, еще одно усилие, самое маленькое!..

– Нефила Доломеевна! – Бодрый следователь с мокрыми, зачесанными назад волосами решил взять инициативу в свои руки. – Скажите честно, вы будете мне помогать?

– Честно?

Я осмотрела его лицо. Не нашла в глазах ничего, что могло бы меня убедить в его лицемерии, умении скрыть правду, притвориться или соврать, и честно ответила:

– Вряд ли.

Такой следователь мне не нужен. Он никого не сможет обмануть, скрыть вдруг возникшие обстоятельства, а уж вести расследование за спиной начальства!..

– Я так и подумал, – не огорчился он. – Тогда мне от вас понадобится всего лишь мелочь. Дело в том, что в багажнике сгоревшего автомобиля обнаружены металлические защелки от достаточно объемистой тары. Чемодана, например. Осмотрите вещи своего мужа – все ли на месте? Вы должны знать, сколько у него было рубашек, брюк и туфель. Да! Еще, если можно, обратите внимание, не пропали ли косметические принадлежности, драгоценности – если он их носил – и личный архив.

– Архив?

– Какие-то фотографии, пара рисунков сына, всякие мелочи, которые обычно хранятся бессмысленно, но с любовью, вы меня понимаете? Если ваш муж, ничего вам не сообщив, собрался куда-то уехать с достаточно большим чемоданом и огнестрельным оружием в количестве двух пистолетов и одной винтовки, то вполне возможно, что это был тайный отъезд, и убедиться в этом возможно, только если он прихватил с собой и небольшой архив на память… так сказать, о… второй жене. Извините.

– А вы не извиняйтесь, – отмахнулась я.

– А вы не обижайтесь тогда – сами отказались помогать. Не хотите говорить, была ли у него женщина. И про угрозы опять же…

– При чем здесь женщина? Вы – следователь отдела по борьбе с бандитизмом, вот и ищите бандитов, раз вам так Генерал приказал!

– Да я землю буду носом рыть, пока не отловлю всех бандитов! – весело посмотрел на меня Докучаев.