Нина Васина - Приданое для Царевны-лягушки

Платон сел на край ванны и заткнул уши.

Чаще всего он мылся сидя. И сейчас, наблюдая, как вода понемногу поднимает мыльную пену к коленям, он начал расслабляться, следя за лопающимися радужными пузырьками. Итак, что он имеет. Богуслав умер... умер неизвестно какого числа. Его тело было отвезено в морг, как неопознанное. Платона пригласили на беседу в помещение, которое раньше занимал один из отделов Конторы. Пригласил человек, раньше работавший в Конторе под фамилией Птах. Итак, пункт первый – узнать, что в данный момент находится за табличкой «Отдел кадров». Кем там числится этот самый Птах. Это уже пункт два. Три – где умер Богуслав – место и желательно время. Четыре – кто сообщил Авроре о смерти Богуслава. Четыре пункта для начала. Дальше уже можно будет начинать сравнительный анализ.

– Платон Матвеевич, тебе звонят, – сказала за дверью Илиса. – Я принесла трубку, возьмешь?

Пришлось встать и залить пол пеной. В приоткрытую щель Платон мокрой рукой взял трубку.

– Чего делаешь? – спросила трубка голосом Авроры. – Небось извелся весь, дя-дю-шка...

– Аврора, я хотел... Вы откуда звоните?

– Помолчи. Хотел он. Молчи и слушай. Что-то у меня на сердце муторно. Небось рассказал Вене обо мне?

– Рассказал, – выдохнул Платон.

– Вот же придурок, – беззлобно отозвалась трубка. – И что он?

– Он... Он хочет к вам приехать.

– Так я и знала. Слушай меня внимательно. Он не должен ко мне приезжать. Это понятно?

– Но он... Я не смогу...

– Ты не слушаешь. Он не должен ко мне приезжать в изолятор. Повтори, страдалец.

Платон сердито вытер трубку, влез в воду и медленно сел, держась одной рукой за край ванны.

– Теперь ты меня слушай, – сказал он зловещим голосом. – Я задам этот вопрос один раз. Только один. Ответишь правильно, будем разговаривать дальше. Если соврешь или отнекиваться будешь, лично отвезу Вениамина к изолятору. Молчишь? Молодец. Приготовилась? Кто тебе сообщил о смерти Богуслава?

– Так ты хочешь все знать, толстяк? Соображалку решил потренировать? Сделку мне предлагаешь? Ладно, я скажу. Мне позвонили. По телефону. Этот человек не только сказал, что Славка умер, но и рассказал, в каком непотребном виде он предстанет перед богом. Этот человек знал, как потешить мою израненную душу. А еще он объяснил, что деньги Славки сначала достанутся старшему сыну, а уж если тот умрет ненароком...

– Имя! – потребовал Платон.

– А он не представился! – весело ответила Аврора.

Платон от негодования забил ногами по воде.

– Что – съел? Что это хлюпает? От злости слюной подавился? Ладно, расслабься. Я его узнала. Как только встретила в твоей квартире, сразу узнала по голосу. Но вида не подала. Твой страховой агент.

Закрыв глаза, Платон сам себя поздравил. Он так и думал.

– Сделка состоялась? – спросила Аврора.

– Оговорим временные условия, – ответил Платон.

– Давай быстрей, у меня лимит заканчивается.

– Я могу Веню не пускать к тебе не больше двух дней.

– Мне нужно шесть, – заявила Аврора. – Через шесть дней будет предварительное слушание, после которого я отсюда выйду – или на свободу или под залог.

– Шесть дней – это много. Только за дополнительную услугу.

– Я согласна. Но ты ее получишь по факту. Посмотрим, как ты справишься и не пустишь ко мне Веничку.

Послушав еще с полминуты гудки, Платон, ужасно довольный, встал и показал сам себе три пальца.

– Осталось три пункта. Придется прогуляться.

В коридоре – не пройти. Вся обувь вынута из ячеек и стоит на полу.

– Чего вылупился? – подбоченилась Лужана.

– Не трогай мою обувь.

– Протру, почищу, заложу лаванду от моли.

– От какой еще моли?! Чем ты вот это собираешься чистить? – Платон потряс своими любимыми мокасинами из бежевой замши. – Немедленно убрать все на место!

– А вот эти...

– Все! На место!

– Не ори, – смирилась Лужана. – Вот ты кричишь, а смотри, что я нашла в твоих сандалиях.

– Что это? – склонился Платон. – Что ты хочешь сказать?

Лужана показывала какой-то небольшой черный катышек на ладони

– Это мышиное дерьмо. Наверное, – уже менее уверенно добавила она, заметив выражение лица отшатнувшегося Платона. – Нужно срочно купить яд.

– Никакого яда в моем доме не будет!

– Ну и пусть они срут в твои ботинки. Разорался! Шесть дней, значит, ей еще сидеть?

– Хватит подслушивать под дверью!

– Шесть дней – это много... – задумчиво сказала себе под нос Лужана. – Все успеется, все образуется...

– Что – образуется? – начал закипать Платон, топчась в коридоре босой, в махровом халате.

– Так ведь, это... – Лужана посмотрела на него с сожалением, – отъемся, значит, отосплюсь, все успею и съеду вовремя, чтобы, значит, не мешать твоей... твоей второй...

– Что такое? – укоризненно покачал головой Платон. – Не смущайся, не выбирай приличных слов, давай первое, что на языке! Скажешь потом – «прости, господи, грешную» – и как с гуся вода!

– Так забыла я, – нахмурилась Лужана. – Никак не вспомню, кто она тебе? Жена брата – это золовка, так ведь? Вторая жена брата все равно – вторая золовка.

Опешив, Платон растерял все слова. Он стоял и смотрел на женщину, думая, как позволил обстоятельствам довести себя до такого унижения. Вторая золовка! В это мгновение Платон сделал то, что отказался делать в кабинете Птаха перед тропическим богомолом на экране. Тогда он, не сомневаясь нисколько, был уверен, что не должен ничего узнавать о смерти брата, не лезть в это дело и таким образом сохранить свой относительно спокойный и благополучный мирок одиночки. Теперь он клятвенно пообещал самому себе вернуть утраченный покой любой ценой, даже ценой расследования обстоятельств смерти брата и всех вытекающих из этого последствий.

– Илиса! – крикнул он так, что Лужана ойкнула и присела.

– Собрался куда? – вышла Илиса.

Объяснить, как она выяснила это по его виду – в одном халате, босой и с мокрыми волосами, – Платон не мог, но на то ведь она и Квака – повелительница огня и воды.

– Пойдем. Я помогу тебе одеться.

– Ох ты, боже мой, конечно, куда ему такому самому одеваться!.. – забормотала Лужана.

– Замолчи и собери обувь. Видишь, Платон Матвеевич нервничает.

Когда опешивший Платон оказался в своей спальне, Илиса плотно прикрыла дверь и принялась доставать из шкафа одежду.

– Не собираешься же ты...

– Эти трусы подойдут?

– Прекрати немедленно! Лучше принеси парочку булавок. Черт знает что, в поясе не прибавляется, хоть одежду меняй...

– Платон Матвеевич, дай мне ключ от кабинета и разреши залезть в компьютер.

– Исключено, – покачал головой Платон.

– Вот всегда ты так – сначала отказываешься, а потом думаешь. Я вижу, ты решительно настроился на поиски и собираешься оставить меня здесь одну с этой женщиной.