Александра Мадунц - Летний отдых

Мы заверили Настю, что вовсе и не надеемся на подобное ее поведение, а я добавила, что вполне понимаю желание ждать, когда тебя зарежут, не сидя. Лежа гораздо приятнее.

— Глупости! — возмутилась Настя. — Лежа как раз хуже всего.

Я удивилась.

— Мне казалось, ты тоже очень любишь полежать. А сидеть — такая скука.

— Люблю. Я дома в выходные иногда вообще не встаю с кровати. Тем ужаснее, если тебе испортят такое удовольствие. А еще хуже — во сне.

— Что во сне? — не поняла я.

— Господи, я поражаюсь твоему легкомыслию! Наш домик, оказывается, совершенно доступен. Ну ладно, пусть снова влезут в окно, пока нас нет, это еще так-сяк — сейчас конец смены, денег у нас не осталось, а тряпки наши никому не нужны. Разве что Светины. Так что грабить нечего.

— А доллары? Вдруг их стащат совершенно посторонние воры? А мне потом отвечай.

Настя задумалась.

— И обратные билеты. Да, неприятно. Но еще неприятнее будет, если к нам залезут ночью. Когда мы спим. И залезут не с целью ограбления, а с целью покушения. Тройного. За триста долларов.

— Аферистов как раз трое, — вставила я.

— Вот именно. И зарежут нас во сне. На каждого по одной. Запросто!

— Я сплю очень чутко, — бодро сообщила Света. — От любого шороха просыпаюсь.

— Я тоже, — кивнула Настя. — Это хорошо.

Я не выдержала.

— Может, вы и просыпаетесь от любого шороха. Не знаю. По крайней мере, когда я ночью встаю, ни одна из вас и ухом не ведет. Даже когда я что-нибудь роняю.

Обе уставились на меня с подозрением.

— А ты ночью встаешь? Врешь ведь!

— Больно надо врать, — возмутилась я. — Так что похоже, все трое мы спим, как сурки. Даже целая банда убийц нас не разбудит. И исходить надо из этого.

Помрачневшая Настя тут же накинулась на меня с упреками:

— А все ты! Почему на ночь дверь не закрываешь? Вон, аферисты, и те заметили! Это самоубийство — в нашей ситуации спать с открытой дверью.

Тут уж взвилась я:

— Для меня самоубийство — спать в такую жарищу в закупоренном помещении! Пусть меня лучше зарежут, чем я задохнусь. В конце концов, у двери сплю именно я, так что я и пострадаю. А ты спишь под окном, вот его и закрывай.

— А мне, по-твоему, кислород не нужен? Думаешь, дышать нужно только тебе? Не закрою.

— И не надо. По мне, чем больше воздуха, тем лучше, — примирительно ответила я. — Мы все откроем, но не просто так.

— А как? — поразилась Света.

— Сделаем ловушку. Запросто!

— Опять поставите на пути этот дурацкий стул, — поморщилась Света, не в силах забыть, как сразу после приезда именно она попала в наше хитроумное сооружение и несколько пострадала. — Не вижу смысла. Любой нормальный человек тут же его увидит и отодвинет, вот и все.

— Ты же не увидела, — возразила Настя.

— Ну, еще бы! Я только что обнаружила, что Игорь — импотент. Мне было не до стульев. А аферисты к этому уже привыкли. Они его точно заметят.

— Кроме того, — обеспокоено вставила Настя, — нужно обезопасить еще и окно. Не поставишь же под окно стул — ведь под окном стоит моя кровать. Тяжелая ситуация!

Я посмотрела на часы. Время послеобеденного сна истекло. Пора на пляж. Боже, неужели и ночью я опять не высплюсь? Напасть какая-то, честное слово! Похоже, все бандюги мира поставили целью лишить меня одного из любимейших удовольствий — сна. Я где-то читала, что когда физиологи не дали собакам спать в течение трех дней, все собаки взбесились. Боюсь, у меня уже явно наблюдаются тревожные симптомы. Я еще никогда в жизни не вела себя так агрессивно. Если подобным образом пойдет и дальше… не позавидую я тем, кто на меня в следующий раз покусится.

Мы пошли на пляж, не приняв особых мер предосторожности, лишь прикрыв окно и вернув на место нашу декоративную решетку. В конце концов, раз нам только что подсунули доллары, взяв вместо них «Скитлз» и мой сизис, вряд ли в тот же день полезут делать обратную замену. Нет, теперь настала очередь покушения. В то, что бандиты соблюдают в этом плане строгую очередность, мы уверовали безоговорочно — опыт подтверждал.

В море, отплыв подальше, мы возобновили обсуждение сложившейся ситуации. Бедная Света, весьма заинтересованная происходящим, вынуждена была вместе с нами подолгу торчать в воде, причем ей это давалось гораздо труднее, чем нам. Но чего не сделаешь ради спасения собственной жизни!

Я робко предложила найти в поселке милицию и обратиться со своими проблемами к ним, хотя, откровенно говоря, этот вариант не слишком меня прельщал. Я ни разу за всю свою жизнь не общалась с милицией, с трудом представляла себе, как это делается, зато хорошо помнила анекдот о том, как человек звонит по «02» и сообщает, что его убивают, а милиционер отвечает: «Вот когда убьют, тогда и звоните». А что я смогу рассказать? Что на меня чуть не упал камень? Что ночью кто-то пытался затащить меня в кусты? И я получила от кого-то доллары. Странно все это звучит и, боюсь, легко может быть превратно истолковано.

Девчонки тоже отнеслись к мысли о милиции без энтузиазма, правда, по разным причинам. Света, подрабатывавшая в магазине, тут же принялась уверять, что идти в милицию без соответствующей мзды глупо и опасно. Настя, пару раз усмотревшая на рынке местного милиционера, описала его как человека совершенно южного, который любое обращение к нему девиц воспримет как сексуальное предложение с самыми далекими последствиями. Короче, милицию мы дружно отмели. Оставались домашние средства. Ловушка!

Лично я, вспомнив один из детективных романов, решила, что стоит скинуться и купить две банки с краской, а потом поумнее разместить их у двери и у окна. Останавливало отсутствие в поселке хозяйственного магазина. А также неуверенность в том, что мы сумеем разместить их поумнее. Второй моей идеей, на сей раз вполне самостоятельной, были колокольцы. Однако нигде поблизости мы не наблюдали табунов или отар, с представителей которых могли бы означенные колокольцы снять. А сделать самим… я задумалась.

— Веревки! — высказалась Настя. — Привязать что-нибудь к чему-нибудь веревкой.

— Лучше всего нас к отделению милиции, — прокомментировала я, а Света вставила:

— Дерни за веревочку, дверца откроется.

— Почти. Только наоборот. Если он попытается открыть пошире дверь или окно, веревочка дернется, и мы проснемся.

— Сомневаюсь, — сообщила я.

— Это смотря к чему ее привязать, — возразила Настя. — Если, например, к себе…

— Ну, спасибо! А к утру мы проснемся, удушив себя во сне собственными веревками.

— Глупости! Если мы себя удушим, то не проснемся.

Я удивилась.

— И это тебя утешает? Меня лично нет. Несколько лет назад я, простудившись, на ночь обвязала горло платком. До сих пор не пойму, почему эта ночь не стала последней в моей жизни. Если я не задохнулась, так это бог меня спас.