Марк Смит - Мокруха

– Я готов на все ради того, чтобы узнать Фелисию.

Эстеван громко рассмеялся.

– Ты действительно считаешь, что стоит рисковать жизнью ради женщины?

Боб кивнул. Еще никогда и ни в чем он не был так уверен.

– Фелисия не всякая женщина.

Эстеван изумленно покачал головой.

– Ну, что ж, лишь бы ты понимал, что тебя ждет.

Боб сел на диван рядом с Мартином. Тот заговорил деловым тоном, подводя итог сделки.

– Итак, мы со своей стороны обязуемся передать Бобу десять тысяч долларов и предоставить одну ночь с Фелисией.

– А что нам предоставит Боб?

– А он привезет в полицию руку – новую руку – и скажет, что очень расстроился из-за разрыва со своей девушкой и потому задержался с доставкой.

– Ты что, расстался со своей девушкой?

– Да, вроде того.

– То есть?

– Мы поссорились.

Эстеван откинулся на спинку дивана и вздохнул.

– Надеюсь, это была серьезная ссора.

– Достаточно серьезная.

Снова вмешался Мартин.

– Мы можем подбросить тебя до дома, чтобы ты завершил дело. То есть, действительно порвал с ней. Чтобы все было по правде.

Боб обрадовался этой идее.

– Точно, так и сделаем, и обязательно прежде, чем я встречусь с Фелисией! В общем, чтоб все официально застолбить. Тогда это не будет выглядеть так, будто я ей изменяю.

Эстеван окинул мрачным взглядом обоих гринго. Карало! В какое дерьмо они его втягивают?

– У нас еще нет второй руки.

Стоял один из тех великолепных дней в Лос-Анджелесе, какой обычно видишь в телевизионном репортаже с «Парада роз». Золотые солнечные лучи пронизывают город, неся тепло, здоровье и богатство миру. Небесная голубизна простирается над головой, радуя глаз. В такой день поневоле думаешь, что жители Лос-Анджелеса обитают на какой-то фантастической земле обетованной, вроде страны витамина «С» или еще чего-то такого.

Только вместо цветочных платформ по улице ползли рейсовые автобусы мимо Дона, детектива Флореса и еще двух полицейских в форме, сидящих на ступеньке широкой лестницы Паркер-сентра и уплетающих большие, жирные гамбургеры.

У передвижной палатки выстроились в очередь другие сотрудники полиции Лос-Анджелеса, желающие перекусить. Дон чувствовал себя прекрасно. Хорошо работать в полиции! Хорошо знать, что своим трудом ты делаешь мир лучше. Хорошо сидеть на солнышке вместе с товарищами и лопать дерьмовый гамбургер. Дон знал, что вечером на ужин будет вынужден ограничиться зеленым салатом и, может быть, чуть-чуть сашими, чтобы нейтрализовать взрывной эффект этой желудочной бомбы, но разве не стоит этакой малости то чудесное душевное состояние, которое он испытывает здесь и сейчас!

Дон окунул ломтик картошки-фри в бумажный стаканчик с кетчупом и замечтался. Ему привиделся Эстеван Сола без своей волосяной накладки, в ярко-оранжевой робе заключенного лос-анджелесской окружной тюрьмы. Мысленным взором Дон смаковал образ понурого, закованного в наручни шэль-хефе, готового к депортации в мексиканскую тюрягу. Слишком долго ему пришлось бессильно наблюдать, как Эстеван с самодовольной безнаказанностью хозяйничает в Лос-Анджелесе, как у себя дома. Его наглое высокомерие выводило Дона из себя. Вот почему он выбрал Солу в качестве первоочередной цели, считал для себя делом чести свергнуть этого долбанного мексиканского царька из Хуареса.

Дон отхлебнул из стаканчика глоток диетического рутбира. Потом обратился к Флоресу.

– А вешдок уже подвезли?

Жующий Флорес посмотрел на него и молча покачал головой. Его рот был до предела набит буррито с карне асада.

– Ну, целый день я ждать не могу. Пойду звонить, выяснять, где эта штука.

Дон скомкал обертку от желудочной бомбы и точным броском запулил ее в мусорную урну. Потом, как подобает мужчине, вытер руки о штаны и зашагал к себе в кабинет.

Дон вырулил со стоянки Паркер-сентра на грязно-коричневом «каприсе». Он не понимал, почему все полицейские машины обязательно должны быть одной из моделей «шевроле» и неизменно грязно-коричневого цвета. Когда они стоят в ряд перед зданием участка, то напоминают огромные собачьи какашки. Что, глядя на них, могут подумать о полиции обыватели? Почему бы детективам не гоняться за преступниками по Лос-Анджелесу на каких-нибудь «БМВ» и «линкольн-таун-карах»? Урки с такой же легкостью узнавали о появлении копов по этим тачкам дерьмового цвета, как и по прежним черно-белым. Так почему не сделать полицейский автопарк смешанным? Сидя за рулем такой машины понимаешь, почему некоторые детективы склонны к мздоимству. В ней просто перестаешь себя уважать! Как не поддаться соблазну добавить к полицейскому жалованью несколько сотен халявных баксов, неся службу в собачьей какашке?

Дон ломал голову над тем, куда мог запропаститься курьер из «Юнайтед патолоджи». Он позвонил туда, и ему передали список всех пунктов сегодняшней доставки. Парень не появился ни на одном из них. Поэтому Дон поступил, как любой хороший детектив – выехал в город, чтобы провести расследование. Во всяком случае, лучше что-то делать, чем просиживать в кабинете, дожидаясь, когда начнет выделять газы кишечник Флореса.

Всякий раз, собираясь на занятия, Ларга мучительно выбирал, что ему надеть. Джинсы плохи тем, что инструкторша заставляла его стягивать их полностью. Они, мол, затрудняют приток крови к простате, и ей не хватает кислорода, необходимого, чтобы в большем количестве вырабатывать эту самую скользкую слизь. Шорты? Шорты делали его похожим на голубого. Стоя нагишом перед зеркалом, Ларга повернулся боком и обозрел свое выпирающее, обвислое брюхо. Может, спортивные штаны? Ларга покопался в шкафу и снял с вешалки нейлоновый тренировочный костюм, в каких толстые ребята из Нью-Джерси разъезжают после обеда в своих «камаро». Он приобрел его, когда решил заняться бегом трусцой. Один раз даже надел.

Дон остановил машину напротив «Юнайтед патолоджи» – большого здания, битком набитого мертвечиной. Хотя детектив на своем веку повидал сотни трупов, даже у него вблизи этого места возникло нехорошее чувство. Может, потому, что те мертвецы, которыми занимался Дон, все же были людьми. Ведь и труп остается личностью. Имеет при себе личные вещи. Обладает жизнью – прожитой и потерянной. А здесь, в лаборатории патологической анатомии, человеческие тела расчленяют, измельчают и превращают в образцы тканей и жидкостей. И больше нет ни прожитой жизни, ни человека, даже мертвого. Дону меньше всего хотелось, чтобы после смерти его тело кромсал какой-нибудь пойндекстер. Лучше быть уверенным – раз ты умер, значит умер. Дон вошел в здание.

Моррис сидел перед компьютером и ждал, когда загрузится сайт. Миновал целый ледниковый период, прежде чем он открылся, а когда это случилось, итог был все тот же. Моррис побывал уже на нескольких сайтах, предлагающих «бесплатные» фотки, и все они потребовали у него номер кредитной карты в качестве «доказательства», что ему исполнился двадцать один год. Как будто подросток не может иметь кредитной карты! Или тем, кто младше двадцати одного года, не разрешается смотреть порнографию! «Вот дерьмо! – подумал Моррис. – Я с пятнадцати лет баб трахаю!». Весь день ему испортили!