Ольга Степнова - Леди не по зубам

– Я тебе верю, – сухо сказал Бизон. – Наверное, в автобус залез кто-то из деревенских, пока мы находились в интернате.

– Постойте, – вдруг осенило меня, – если Коростылёва задержали три дня назад, значит… значит… – Я замолчала, потрясённая напрашивающимся выводом.

– Значит, Оскара Васильевича и Марию Ивановну убил не он, – закончил Бизон за меня и воспалёнными, красными от недосыпа глазами, в которых опять мелькнуло подозрение, посмотрел на Дэна.

– Если вы имеете в виду убийства директоров интернатов, о которых я слышал в криминальных сводках по радио, то у меня есть алиби, – спокойно сказал Дэн. – Не забывайте, я путешествую автостопом, а значит – существует много людей, которые на момент преступления меня подвозили, видели голосующим у обочины, или заметили в придорожном кафе. Вы должны мне поверить! – убрав свой дурашливый тон, вдруг взмолился он. – Я не преступник! Я путешественник!!

– Странно, – задумчиво сказал Бизя, – если Коростылёв был задержан, то почему опер в Бобровниково сказал, что преступник находится в розыске?

– Да ты вспомни, с какого бодуна был тот опер! – фыркнула я. – Он бухал дня три – это точно! И мог просто не знать свежую оперативную информацию. В деревнях с этим, наверное, не очень, – с информацией, в отличие от водки…

Глеб рассеянно кивнул, удовлетворившись моим объяснением.

– Я хочу, чтобы вы мне верили, – упрямо повторил Дэн.

– До свидания, – сказал ему Бизя, не протягивая руки для прощания. – И впредь путешествуй так, чтобы не попадаться нам на глаза.

Сазон пыхтел своей самокруткой, с усмешкой взирая сквозь сизый дым на происходящее.

Дэн не спешил уходить.

– Ты так и не сказал, как тебя зовут, – сказал он Бизону.

– Зачем тебе моё имя?

– Не Федей же мне тебя вспоминать! А вспоминать точно придётся.

– Ты тысячу раз слышал, как коллеги называют меня Глеб Сергеевич.

– Глеб Сергеевич! – широко улыбнулся Дэн. – Очень приятно!

– Ты лучше спроси, как меня зовут! – захохотал дед. – Терминатор! Слыхал про такое?

Его слова прервал телефонный звонок. Коротко поговорив по мобильному, Сазон сказал:

– Выдвигаемся! Мальцев задержал у рынка шесть «Тойот-Авенсисов»! Боюсь, барнаульцы будут им недовольны, а заодно и нам достанется! Вперёд, други мои!! Надеюсь, среди его улова будет тот, кто нам нужен!

– Прощайте! – Дэн протянул деду руку и тот, не колеблясь, пожал её.

Бизе тоже пришлось пожать руку Никитину.

Я затушила сигарету, чтобы ответить на рукопожатие Дэна. Рука у Никитина оказалась сильной, сухой и прохладной. Когда наши руки разъединились, в моей ладони остался маленький клочок бумаги. Пересиливая любопытство, я сунула бумажку в карман джинсов, не сказав о ней никому ни слова.

Мальцев стоял у рынка в позе американского полицейского – руки за спину, ноги на ширине плеч. Солнце палило ему в затылок, а незначительный ветерок живописно трепал седые длинные кудри. Мартышка на его плече самым невероятным образом скопировала не только позу поэта, но и выражение его лица – задумчиво-сосредоточенное.

Перед Мальцевым, в ряд, стояли шесть машин марки «Тойота-Авенсис». Рядом с навороченной «Ауди R8», принадлежавшей Мальцеву, они выглядели беспородными дворняжками. Но главное – среди них не было ни одной машины белого цвета. Была даже экзотически-золотистая, но белой… не было.

К тому же, тачки оказались под завязку набиты продуктами, что говорило о самых мирных намерениях их хозяев.

Бизя за моей спиной тихо выругался. Сазон подскочил в Елизару.

– Цуцик, я тебе какого цвета машину приказал отловить? – прошипел он. – Белую! А ты что в шеренгу выстроил?!

– Цвет, бля, понятие относительное, растяжимое и изменчивое, – задумчиво сообщил Мальцев Сазону. – Вчера был белый, сегодня дождик прошёл – стал серый, солнышко выглянуло – «мокрый асфальт» получился, тучка набежала – серебристый металлик вышел, закат случился – охра, чистая охра! Кстати, во-он та машина буквально вчера перекрашена!

– Господин режиссёр! – крикнула из золотистой «Тойоты» тётка в соломенной шляпе. – Вы уж скорей отберите, кто из нас будет сниматься в вашем блокбастере! А то мы люди занятые, торчать здесь долго не можем при всей нашей любви к искусству!

– Режиссёр у нас кто? – шёпотом спросил Сазон.

– Ты! Я сказал им, что являюсь помощником режиссёра Сазона Сазонова и провожу кастинг на главную роль в боевике «Бешеный поезд мчится в зелёный туман». Я сказал им, что нам нужны молодые красивые люди на японских машинах. Они ждали тебя, чтобы узнать, кто из них подойдёт.

– И тебе поверили, цуцик?!

– Конечно. Ни у кого не возникло сомнений. Кстати, я бы на досуге умыл парней Кончаловских, снял бы боевичок в духе времени! Слушай, может подмогнёшь с финансированием?

– Папа римский тебе подмогнёт, – огрызнулся Сазон и, замахав руками над головой, закричал, обращаясь к водителям «Тойот»:

– Господа! Поздравляю, вы стали участниками программы «Розыгрыш»! Всего всем хорошего, смотрите себя в ящике через неделю!

– Я так и подумала! – радостно выкрикнула тётка в шляпе. – Я вас сразу узнала, вы – Валдис Пельш, Татьяна Арно, и… и…

– Константин Эрнст! – насмешливо выкрикнул кто-то из другой машины.

– С чувством юмора в этом городе всё нормально, – довольно улыбнулся Сазон и пошёл к своему «Геледвагену», у которого стоял красный от возмущения Глеб. Он тщетно пытался попасть в салон, чтобы спрятаться от усмехающихся водителей «Тойот». Сигнализация выла, дверь не открывалась, но Бизя, потеряв здравый смысл, рвался в машину с упорством дурной собаки, привыкшей ездить на переднем сиденье. Наконец, «японки» синхронно сдвинулись с места и уехали, мигнув на прощание «габаритами».

Пока дед открывал машину, пока все рассаживались по своим местам, я потихоньку вытащила бумажку, которую передал мне Дэн.

Само собой, это была записка.

«Элла! – было написано в ней, – Мне необходимо с вами увидеться. Приходите сегодня в двенадцать часов ночи в кафе „Всё вкусненькое“, которое находится рядом с вашей гостиницей. Поверьте, эта встреча очень важна и для меня и для вас!»

Подписи не было.

Сердце бешено заколотилось.

Откуда Дэн знает, в какой гостинице мы остановились? Он что – за нами следит?!

Кто он?! Зачем ему встреча со мной?!

Я быстренько, чтобы Глеб не заметил, спрятала записку в карман.

Что делать, я понятия не имела. Рассказать обо всём Бизону – означало спровоцировать очередные разборки, а то и драку.

Ничего никому не сказать и пойти на встречу?

Не рискую ли я в этом случае собственной шкурой?..

Мысли тюкали в голове неразборчивой азбукой Морзе. Я не могла поймать и до конца хорошенько додумать ни одну из них.