Ольга Степнова - Вселенский стриптиз

– А прописка? – удивился Клим. – Прописка тоже отпечатана на цветном принтере?

– А прописка, как ни странно, настоящая. И у нее настоящая. Бред, фантастика и беспредел! Такое возможно только в России. Кому принадлежала квартира до двойной продажи, сейчас выясняется. В общем, сплошной криминал, а с кого спрашивать, непонятно. А главное, я не намерен никому уступать эту квартиру, чего бы мне это ни стоило. Она моя! По ощущениям, по энергетике, по… – Левин бросил штангу и уставился в потолок. Он вдруг подумал, что, не будь на эту квартиру такой рьяной претендентки, он, пожалуй, не уперся бы, как баран, в своем желании иметь исключительно эту жилплощадь и никакую другую…

– На беговую дорожку! – приказал Титов и личным примером показал, что надо делать.

На беговой дорожке показалось немного легче, но только первые пять минут. Потом нестерпимо закололо в боку, нога в коленном суставе стала похрустывать и болеть.

– Она страшная? – серьезно спросил Титов, резво перебирая ногами по движущей ленте.

– Кто?! – Дыхание у Левина окончательно сбилось, он остановился, одной рукой схватившись за сердце, другой за голову.

– Твоя совладелица хором на Арбате.

– Не знаю, – пробормотал Левин. – Волосы – во! – рубанул он вертикально воздух руками, обозначая волосы. – Глаза – во! – приставил он к глазам сложенные окулярами пальцы. – Нос… – Левин на минуту задумался, но все же обозначил шнобель размером с генетически модифицированную морковку. – Во-о! А губы… – Левин оттопырил губы, вывернув их сколько мог наизнанку.

– Кошмар, – ужаснулся Титов. – Но хоть молодая?

– Старше, чем ты обычно рекомендуешь.

– Зовут-то как?

– Как собаку. Дина!

– Жуткая картина вырисовывается, Левин! Старая калоша с собачьим именем Динка мешает жить моему лучшему другу! С этим надо что-то делать.

– Что? – Левин так обрадовался, что Клим не заставляет его бежать, что готов был согласиться на любые его рекомендации.

– Выживать ее надо! – Титов тоже остановился.

– Как?!

– Страшным мужским запоем.

– Ты же знаешь, я особо не пью.

– Ты меня позови. Два особо не пьющих парня могут заставить бежать немолодую, некрасивую девушку куда глаза глядят и больше не возвращаться! Ты почему за ногу держишься?

– Мышцу свело, кажется.

– На массаж! – Титов призывно выбросил руку вперед и трусцой побежал из зала.

Левин, хромая, пошел за ним.

На массаже оказалось еще хуже, чем под штангой и на беговой дорожке. Пожилой усатый мужик делал с телом что-то такое, отчего хотелось выть и сучить ногами. От боли Левин до крови прикусил губу.

– Предлагаю организовать у тебя мальчишник! – продолжил разговор Клим, лежавший на соседней кушетке.

– Согласен, – простонал Левин. – И кто мальчишки?!

– Я и ты. Этого более чем достаточно. Вызовем стриптизерш, напьемся в хлам и устроим такой разврат, что твоя Динка убежит со спорной территории, роняя тапки!

– Я… не умею… разврат… А-а-а-а-а! – не выдержал и все-таки заорал Левин.

– Я тебя научу. Итак, на Восьмое марта назначаем операцию по зачистке территории.

– Как-то неудобно в Международный женский день зачищать территорию от женщин, а-а-а-а-а! О-о-о-о…

– Неудобно с бурдюком вместо пресса ходить, Левин! И потом, ты же сам говоришь, что квартира должна принадлежать только тебе. Хочешь, сам переезжай в гостиницу до разрешения спора!

– Не хочу! Это моя квартира! Вид из окна на храм Спаса Преображения на Песках, пять минут до метро «Смоленская»! Где я еще такую найду? И потом… о-о-о-о! Там привидения! А-а-а!!! Кто-то храпит по ночам, ворует продукты из холодильника, отматывает туалетную бумагу и тибрит мыло из ванной! Такую прелесть я никому не отдам! Это мое привидение! А-а-а…

– Тогда зачистка, Левин! В Международный женский день! Долой нежелательных дам, да здравствуют симпатичные привидения!

– Жениться вам надо, – сказал вдруг пожилой массажист, трудившийся над Левиным. – А то совсем озверели.

– Уволю, Михалыч, – незло пригрозил Титов. – Мало того, что уши развесил, так еще и комментарии выдаешь!

– Не уволите, Клим Кузьмич. Уж больно специалист я хороший! А жениться вам, мужики, все равно надо, это я вам как массажист говорю.

– А-а-а-а-а!!! – не стесняясь, во всю глотку заорал Левин. – Пустите! Не могу больше! Мне с пузом хорошо!!! Пустите!

Вскочив с кушетки, Левин бросился в раздевалку, чувствуя, как горит спина.

– Хорошая квартирка. Неужели твоя?

– Моя. – Евдокия оглянулась, прикидывая, как бы удрать в ванную и снять с себя уродующие ее лишние шмотки.

– Живут же люди! – мечтательно произнес кавказского замеса красавец и пошел по квартире, внимательно оглядывая каждый угол. – Комнаты раздельные, кухня большая, вид из окна на храм, совмещенный санузел, а потолки высоченные-то какие! – Он задрал голову и восхищенно уставился в потолок.

Воспользовавшись моментом, Евдокия все-таки улизнула в ванную и начала быстро стаскивать с себя украденные в «секонде» шмотки. Черт ее дернул с утра на «дело» пойти! Ведь зарплату у хозяек получила, могла бы в приличный магазин зайти и юбку хорошую себе купить.

При мысли, что за кусок тряпки пришлось бы выложить не одну тысячу рублей, Евдокия вспотела и почувствовала сильное сердцебиение.

Нет, с покупками она, пожалуй, еще подождет…

Евдокия любовно сложила шмотки аккуратной стопкой, достала из сумки розовую помаду, прихваченную во время уборки у одной из хозяек, и густо накрасила губы. Туши для ресниц не было, тонального крема, чтобы замазать веснушки, – тоже не было. Дуська вздохнула и подумала, что мужчины – очень разорительное удовольствие.

– Ты одна живешь? – крикнул из-за двери парень кавказского замеса.

Евдокия вышла из ванной, обошла комнаты и нашла его на кухне. Он задумчиво смотрел в окно.

– Одна, – с замиранием сердца, тихо сказала она. – Одна-одинешенька. Работа у меня хорошая. Платят много.

Зачем она это сказала?! Уж не собирается ли захомутать его с помощью своего материального благополучия?! Делиться деньгами с кем бы то ни было не входило в Дуськины привычки, и она очень себе удивилась.

А вдруг он маньяк? Убийца! Вон как глаза блестят, да и кавказская кровь к ухаживаниям не располагает, только к напористым боевым действиям.

Повизжать, что ли, чтобы соседи услышали?!

Убьет или изнасилует?! А может, и то и другое? Интересно, в какой последовательности…

А она, дура, ему сто рублей за проезд отдала!

– Ты меня чаем обещала напоить, рыжая, – засмеялся «маньяк». – Ты чего побледнела так? Чего глаза выпучила? Хвост у меня, что ли, вырос? Или рога?! – Он захохотал и вдруг потянулся – по-домашнему так, по-свойски, словно прожил тут с Дуськой с десяток лет в мире и согласии.