Наталья Александрова - Белка в колесе фортуны

– Верно, – согласился Гудронов, убирая паспорт Росомахина к себе в карман. – Статьи на тебя нету, так что можешь убираться на все четыре стороны!

– То есть как это – на все четыре? – заныл Росомахин. – А паспорт мой?

– Паспорт? – удивленно переспросил Гудронов. – Какой паспорт? Питиримыч, ты видел у него паспорт?

– Не видел, – ухмыльнулся Ананасов. – Только мне и дела за его паспортами следить!

– Мужики! – захныкал Росомахин. – Да мне же без паспорта полный абзац! Он же, родимый, меня кормит и поит! Что же мне теперь без него делать?

– На работу устраивайся!

– На работу? – Росомахин побледнел. – Да вы чего, мужики? И потом… чтобы на работу устроиться, тоже паспорт нужен! Короче, мужики, скажите – чего вам от меня нужно?

– Ну-ка вспоминай – какой бабе свой паспорт давал в последнее время?

– Бабе? – переспросил Росомахин. – Да нет… никакой бабе не давал… у меня только мужики брали…

– Да? – не отступал Ананасов. – А вот у нас есть сведения, что номер этот принадлежит одной гражданке, которой милиция давно и прочно интересуется. Так что ты лучше вспомни, не видел ты такую девчонку – худенькую, светленькую?

– Светленькую, говоришь? – задумался Росомахин. – Волосики кудряшками?

– Ну да! – оживился Ананасов.

– Голос визгливый?

– Она! – От радости Ананасов пихнул Гудронова в бок.

– Не-а, не помню, – нахмурился Росомахин, – паспорт она у меня точно не брала.

– Ой, темнишь ты что-то, Федя, – протянул Гудронов, одергивая своего друга Ананасова, который вознамерился было стукнуть Росомахина по кумполу для того, чтобы он скорее вспомнил, где он видел Таньку Ваучер. – Вот тебе мой номер телефона. Если что вспомнишь – звони! И очень тебе советую, Федя, вспомнить побыстрее, потому что капитан Ананасов – человек нетерпеливый, и как бы тебе, Федор, потом хуже не было…

– А я что? – заныл Росомахин. – Я ничего такого…

Он посмотрел вслед удаляющимся ментам и бросил бумажку с номером милицейского телефона прямо на тротуар.

Вход в заведение украшала изъеденная древоточцами вывеска. Кривыми буквами разной величины на ней были вырезаны два слова: «Сундук мертвеца». Казалось, что это название вырезал ржавым ножом на старой доске полуграмотный пират, после чего эта доска долго плавала по бурным тропическим морям и была волной выброшена на каменистый берег.

Само заведение располагалось в полуподвале с неровными кирпичными стенами, покрытыми копотью и следами от пуль. И копоть, и следы от пуль были выполнены популярным и очень дорогим московским дизайнером.

Перед входом Маркиза встретил здоровенный детина в пиратском камзоле, местами прорезанном сабельными ударами и неаккуратно зашитом. Один глаз привратника закрывала черная повязка, на плече у него сидел большой яркий попугай.

Привратник что-то промычал. Видимо, он был не только одноглазым, но и немым. Однако попугай не зря сидел на его плече: он служил своему хозяину переводчиком.

– Тр-рость и шляпу, сэр-р! – выкрикнул он, приветственно приподняв крылья. – Тр-рость и шляпу!

Трости и шляпы у Лени не было, и он отдал привратнику (который по совместительству был еще и гардеробщиком) свой плащ. Пират что-то промычал и указал Лене на низкую дверку, ведущую в главный зал ресторана.

Чтобы войти внутрь, Маркизу пришлось пригнуться.

Зал был полутемным и мрачным. К низким кирпичным сводам и закопченным балкам крепились керосиновые фонари, освещавшие помещение неровным багровым светом. Обстановку составляли грубые деревянные скамьи и столы, на которых в бутылках из-под рома горели свечные огарки. Между этими столами сновали проворные официанты в тельняшках и драных камзолах, с торчащими из-за пояса кривыми абордажными ножами и старинными кремневыми пистолетами. В общем, все это, по замыслу дизайнера, должно было напоминать пиратский притон где-нибудь на Карибских островах. Казалось, что сейчас в зал войдет капитан Флинт или его более популярный в наши дни коллега Джек Воробей.

Однако вместо этих знаменитых пиратов к Маркизу подошел, громко стуча деревянной ногой, одноногий громила в широкополой простреленной шляпе.

– Вы один, сэр? – осведомился он хриплым прокуренным басом, каким можно запросто перекрыть рев бури и орудийную канонаду. Судя по всему, одноногий был метрдотелем.

– Столик на двоих, – ответил Маркиз. – Мой друг подойдет позднее. И я попрошу – в самом дальнем углу!

– Слушаюсь, сэр! – Метрдотель почтительно поклонился и провел Леню в самый дальний и самый темный угол ресторана.

Маркиз расположился за грубым дощатым столом. Перед ним тут же возник расторопный официант с лицом, украшенным кривым шрамом (наверняка ловкая имитация), который положил на стол меню в переплете из грубой позеленевшей кожи.

Леня развернул меню.

Все его страницы представляли собой измятые и потемневшие листы старого пергамента, по виду которых можно было предположить, что это – записки, брошенные в море жертвами кораблекрушения и многие годы проплававшие по морям в запечатанной бутылке. На одной стороне каждого листа был грубо нарисован план таинственного острова, где красным крестиком было отмечено расположение зарытого клада. На другой стороне было само меню.

Названия блюд вполне соответствовали оформлению ресторана.

«Солонина по-флибустьерски»…

«Жаркое пьяного кока»…

«Змеиный суп»…

«Мечта голодного пирата»…

«Трапеза людоеда»…

Дойдя до этого блюда, Леня усмехнулся и перевернул страницу.

Здесь были напечатаны винная карта и перечень крепких напитков, среди которых, естественно, преобладающее место занимали разные сорта рома.

Для начала Леня заказал коктейль «Остров скелетов» (ром «Капитан Морган», лаймовый сок и ликер «Кюрасао») и сказал официанту, что основной заказ сделает, когда придет его друг.

Официант безмолвно исчез и буквально через несколько секунд снова возник, чтобы поставить перед Маркизом тяжелый бокал из толстого зеленоватого стекла, в котором плескался ароматный голубоватый напиток.

Леня понемногу потягивал коктейль, который оказался очень хорош, и поджидал своего заказчика.

Прошло уже четверть часа, и он начал беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь и с этим человеком, но тут в дверях ресторана появился сутулый мужчина с заметными залысинами. Метрдотель переговорил с ним и подвел посетителя к Лениному столу.

– Вы Леонид? – осведомился мужчина, когда метрдотель тактично удалился. – Мы с вами разговаривали по телефону…

Леня внимательно пригляделся к своему собеседнику.

На вид тому было не больше тридцати, но бледное лицо, тусклая кожа и тени под глазами говорили о слабом здоровье. И еще этого человека явно мучила какая-то постоянная забота или, возможно, какой-то страх. Он ни на секунду не оставался неподвижен – то выстукивал пальцами по столу какой-то мотив, то теребил мочку своего уха, то нервно сжимал руки, то поправлял редеющие волосы…