Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

Ха…ха! Наполеон попытался противопоставить начинавшим фрондировать «нотаблям» новое дворянство и своим вторым браком решил войти в семью европейских монархов. Шиш. Из этого ничего не вышло. Его безродного выскочку, не приняли в свою среду царственные дома. Место его было в передней. Да ты провозгласи себя хоть трижды императором, но как только перестаешь ловить мышей, и думаешь, что хвост вертит собакой… Не понимал он этой простой истины, как не понимает и мой заместитель Конрад. Интерес движет человечеством. Голый интерес. И надо его правильно угадать.

В Египте, чтобы поставить своего заместителя окончательно на место, Манштайн привел свою группу к пирамидам.

– Пожалуйста Конрад, вот тебе задача, пирамиды в которые уложено 150–200 миллионов тонн пильных известняков имеют блоки весом по пятьсот тонн. Как их можно было поднять на высоту сто, сто пятьдесят метров? И зачем?

– Это что, вопрос?

– Нда, вопрос! Ты у нас инженер строитель по образованию, вот и ответь мне.

Конрад, вспомнив все писанное, предположил, что плиты втаскивали наверх по песчаным насыпям.

Тогда Манштайн, заплатив взятку служителю, попросил Конрада подняться наверх на пирамиду Хеопса и отколоть кусочек блока с верхней части пирамиды. Когда кусок был доставлен вниз, Манштайн показал всем сколок, на котором четко был виден отпечаток папирусной циновки. Монолиты пирамид были изготовлены из бетона. И следы циновок видны хорошо на высоте пятьдесят метров. А внизу следов опалубки нет. Песчаные бури мелким песком обточили, сгладили поверхности нижних блоков.

– Теперь тебе понятно, почему экскурсии туда не водят, а показывают туристам нижнюю часть пирамид? Это было монолитное пирамидостроение. А варварская картина строительства египетских пирамид, нарисованная традиционной историей, туфта. Не было никаких десятков тысяч рабов, обливающихся потом и стенающих под бичами надсмотрщиков. Работали всего несколько бригад древнеегипетских бетонщиков. А самый главный довод в подтверждение моих слов – бетону требуется много воды! – вещал Манштайн. – Видишь, все пирамиды построены рядом с Нилом. Так что учись мой молодой зам, набирайся знаний пока, я живой. А теперь ответь мне Конрад на второй вопрос, зачем Хеопс возвел это циклопическое сооружение?

Легко загадывать шарады, когда ты знаешь на них ответ. Вот и теперь слушатели с открытыми ртами ждали, что начальник отдела приоткроет им какую-то тайну, ведомую только избранным.

– Он, хотел себя возвеличить в веках! – ответил Конрад Тринадцатый, он же Метеор, он же Собачий Хвост.

– Нет, мой дорогой заместитель. Он возвел эту пирамиду для того, чтобы я когда-нибудь привел тебя сюда и ткнул носом принародно. Не смей хвост поднимать на своего начальника.

– Когда я его поднимал? – втянул голову в плечи Конрад.

– Ну, вот, сам подтвердил что с хвостом, а в начальники метишь!

Конрад плакался потом Лоне в жилетку.

– Солдафон и шуточки у него солдафонские. О господи, чтобы он делал без меня?

А потом была эпопея с походом Лоны через пустыню.

И вот теперь этот Конрад докладывал.

– Это фотография Тимура. Двадцать лет. Холост. Вот его биометрические данные. Образование среднее. Работал строителем на стройке. Ни в чем предосудительном не был замечен. Живет в семье дяди и тети. Родители погибли в национальном конфликте, на Кавказе. Несколько раз выезжал за границу, на Восток.

Полиция совершенно случайно вышла на него, по ключевым словам. В результате профилактического прослушивания телефонных разговоров его родственников, выяснилось, что он стал действительным членом экстремистской вахабитской группы, обосновавшейся у нас в Германии. Змея у себя на груди пригрели! Вывелся из яйца Усамы…

– Конрад! Не отвлекайся! – одернул его Фридрих Манштайн. – У разведчика должно быть холодное сердце, стратегический ум и сноровка лиса.

– А русские говорят…

– Меня не интересует, что русские говорят!

– Так, вот, – продолжал Конрад Тринадцатый, – запрещенная литература, соответствующий круг знакомств и главное душевная травма, полученная им в детстве, когда погибли его родители, дала всходы, превратили его в шахида, в готового на все смертника. Тимур, этот абрек, оставил свою родню и сейчас находится на пути на Кавказ, для совершения акта возмездия, именуемого на Кавказе кровной местью.

Лона перебила докладчика.

– Я не улавливаю смысла, нашего переполоха. Это его личные дела. Не в Германии же будет готовиться теракт?

– Нет, не в Германии. Но есть одно существенное «но». Этот шахид собирается посчитаться не с кем-нибудь, а с самим президентом.

– Каким президентом?

– Президентом страны! Да не одной!

– О…о, крупная рыбка попалась нам в сети.

– Рыбка еще не попалась.

Инициативу в разговоре взял Манштайн. Пошли стратегические рассуждения, как и положено начальнику отдела глубокой стратегической разведки. Он веско ронял скупые слова:

– Лона! Предотвращение подобного теракта, даст нам в руки серьезные козыри по сравнению с другими странами Европы, для закрепления на Кавказе. Этот нефтегазоносный регион, лакомый кусочек для любого государства. У нас там тоже есть свои интересы. Но, есть одно но…

– Какое?

– Все, что мы смогли узнать, это то, что им готовится покушение на президента. Но именно какого президента, выяснить мы не смогли. А президентов на Кавказе, как любит выражаться наш уважаемый Конрад, там, как собак нерезаных. Ты отправляешься немедля в Москву, и действуешь по обстоятельствам. Тимур должен быть еще там. Он на три дня должен был задержаться.

– А с русскими не будем связываться? – спросила Лона. Манщтайн дал отрицательный ответ и собственную оценку коллег за бывшим железным занавесом.

– Смысла нет, иначе вся черновая работа будет проделана нами, а пенки снимут они. У русских основная специализация – политические анекдоты, а здесь серьезная разработка. Нам не важно, что он на кухне думает, главное, что он собирается делать!

Теперь, далее! – с насмешкой сказал Конрад. – Стратегия закончилась, начинается тактика. Ты летишь сегодня вечером в Москву пресс-секретарем нашего строительного барона Карла Мюллера. По-моему он заболел модной в двадцатом веке болезнью.

– Это чем же он там заболел, почему ты мне ничего раньше не доложил? – закипел Фридрих Манштайн.

– Успокойтесь босс! – Фридрих Тринадцатый брал реванш. – В вашем возрасте вредно так волноваться. Он заболел всего лишь нефтяной лихорадкой, а не тем чем вы подумали. Итак, Лона, – торжественно продолжал Конрад, – нами была предложена твоя кандидатура, и он, как говорил один великий американский мафиози, не смог отказаться от нашего предложения. Так что у тебя на подготовку осталось пять часов. Документы твои готовы.