Евгения Изюмова - Помоги себе сам!

- Вот-вот, - подхватил эту мысль дежурный, даже не глядя на меня: он решал кроссворд, - ищите дома, где-нибудь да лежит.

Я взбеленилась, мол, вы должны принять заявление, потому что в сумке находились документы, и все - с моей фотографией. Я теперь практически никто без документов. Дежурный лениво подал мне лист бумаги, ручку, и я написала заявление.

Вернувшись домой, остановилась возле подъезда и пожаловалась соседке о случившемся, выругала милиционера, а та и говорит:

- А знаешь, к нам кто-то ночью в форточку хотел залезть, вон, видишь, на подоконнике грязь.

Я внимательно рассмотрела указанное место. Соседка - большая чистюля, её подоконники всегда чуть ли не сияли, и вдруг - комок грязи. Вглядевшись, я обнаружила, что это не просто шматок грязи, это - след, причем, от детской ноги, ну, мне так показалось, что детской.

Я развернулась - и в милицию. Дежурный страдальчески глянул: что ещё случилось?

- Вот и не дети сумку спрятали, - с ходу победно объявила я, - у нашей соседки на подоконнике след от ноги: кто-то хотел ночью к ней в квартиру залезть!

Милиционер глянул на меня более заинтересованно, и всё равно не шевельнулся на стуле:

- Ну, приняли мы ваше заявление, будем действовать, - утешил, но так лениво, что мне стало ясно - гиблое дело: никто ничего искать не будет.

Я поплелась обратно. В подъезде посмотрела почту, и мне на ладонь выпал небольшой листок бумаги, на котором было написано крупным почерком: «Если вы что-то потеряли, то позвоните сегодня в 19-00». Схватив бумажку, я зарысила в отделение милиции. Дежурный, увидев меня, закатил глаза под лоб, вот, мол, привязалась со своей сумкой, кроссворд не дает разгадать!

- Вот! - торжествующе протянула я ему записку.

- Что - «вот»?

- Вот, записка, читайте сами, и все поймёте! - я вручила записку, и милиционер вдруг преобразился:

- Выходит, дело-то серьёзное?

- А я что вам толкую! - возликовала я. - А вы не верили!

- Ну, не верил, - чистосердечно признался представитель правоохранительного органа, - да ведь и сейчас ничего неясно.

- Как неясно? - удивилась я. - Узнайте по этому телефону адрес, и станет ясно, кто украл сумку. Может, это вымогатели какие-то. Очень надо деньги за свои собственные документы платить.

- Да как же я узнаю? - почесал страж порядка затылок.

- По телефонной книге, - подсказала я.

- Долго, - покачал милиционер головой, - а мне сейчас некогда, - и он украдкой посмотрел на газету с кроссвордом.

- Да на телефонную станцию в справочное позвоните, ведь вы - милиция, вам скажут. И фамилию хозяина телефона - тоже.

- Нет, так не делается, нужен запрос официальный, - возразил назидательно милиционер.

- Ну, так сделайте! - вспылила я.

- Завтра! - решительно отверг мое предложение милиционер. - Завтра придёт следователь, передам ему ваше заявление, вот он пусть и разыскивает вашу сумку и всякие там адреса. А я - просто дежурный! - и он уткнулся в кроссворд, давая тем понять, чтобы я уходила поскорее и не отвлекала его от важного дела.

Я ушла. Но в голове засела мысль, какой же адрес у владельца телефона. Понимая, что по телефону мне адрес не назовут - в то время такой услуги узел связи даже за плату не оказывал, взялась за телефонную книгу. Сидела часа два, но нашла все-таки нужный телефон и определила фамилию владельца, улицу и дом, где он живёт. Посмотрела - и глазам своим не поверила: дом находится на нашей улице. А сыскной азарт между тем разгорелся, словно чесоточный зуд. И я помчалась в наше домоуправление к мастеру-теплотехнику. «Ой, - взмолилась, - помогите, пожалуйста. Мне надо записку передать, а я потеряла адрес. Дом помню, а квартиру нет, фамилия человека - такая вот. Не звонить же мне в каждую дверь и спрашивать, не живет ли он там…» Техник откликнулся на мою просьбу, в самом деле, мода в подъездах вывешивать таблички с именами ещё в нашем городе не заведена, поэтому через минуту я знала точный адрес, и даже кто там живет - двое стариков.

Из домоуправления ноги понесли меня к милиции - меня распирало от гордости, что я всё определила. Причём, сама определила, без помощи милиции. Дежурный, думаю, увидев меня, мысленно выругался, однако, услышав мой доклад, встрепенулся:

- Ого! Ну, вы прям Шерлок Холмс! - и решительно встал. - Поедем сейчас и накроем эту банду вымогателей.

- Нет! - остановила я шустрого дежурного. - Никуда сейчас ехать не надо. Сказано, когда позвонить, вот тогда и позвоним. А то, может, там сейчас никого и нет.

- Резонно, - похвалил меня милиционер. И впервые за время нашего общения сказал дельное: - Приходите ко мне к указанному времени, мы позвоним, а потом определим, что делать.

Я согласилась и явилась, как договаривались, в отделение милиции. Мы позвонили по указанному в записке телефону, выяснили, что старики нашли в своём подъезде кипу документов, рассмотрели их и узнали мой адрес. Свой они не назвали, сказали, что сами придут ко мне на следующий день.

- Так… - дежурный посуровел. - Раз не говорят своего адреса, то будут предлагать выкупить документы. Так, - он решительно поднял трубку селектора и кому-то приказал: - Ну-ка, подмени меня, я на выезд!

Через минуту в дежурке появился другой милиционер, сел на место первого. И вот мы уже шагаем с ним по улице к нужному нам дому.

Старики очень удивились, увидев нас на пороге. Узнав о причине визита, вновь повторили, где нашли документы и вручили мне их, думаю, с тайной досадой, вероятно, всё-таки надеялись на вознаграждение. Но я их потом отблагодарила - подарила две свои книги да коробку конфет впридачу…

Мне повезло - по улице проезжала машина со светящимся жёлтым табло на крыше со словом «такси», и через десять минут я уже взбегала на пятый этаж Гелькиного дома. То, что увидела, меня и удивило, и рассмешило.

Я удивилась, как это можно было взломать надежный запор на железной двери и выбить вторую деревянную дверь, ведь если злоумышленник открыл первый замок, то второй хлипкий открыть ему, наверное, было раз плюнуть. Однако он просто выбил дверь, и она лежала вдоль коридора, на ней на табурете сидела Гелька, и глядела на меня совершенно безумными глазами. На её коленях лежала трубка-телефон, а в руках она держала огромный молоток. Она так сильно сжимала черенок, что её ногти совершенно побелели. Этот молоток был ужасающих размеров. Не помню, кому он из нас принадлежал, но пользовались мы им сообща, если было необходимо вбить в стену какой-нибудь штырь - электродрелью мы пользоваться не умели, она казалась нам живой, потому что норовила выскользнуть из рук. Увидев Гелькины глаза и молоток, я благоразумно подавила смех - ещё шандарахнет меня в нервах по голове.

- Ну, - сурово спросила подругу, - что произошло? Кто к тебе ворвался?

И Гелька рассказала, что вернулась домой и увидела распахнутой железную дверь, а деревянную - на полу коридора. На ватных ослабевших ногах она обследовала квартиру и обнаружила, что украден видеомагнитофон, десяток кассет с видеофильмами. В квартире всё было переворошено - чистое постельное белье выброшено из шкафа на пол, то, которым Гелька пользовалось, было скомкано вместе с одеялом, и тоже валялось возле кровати. Книги разбросаны по комнате. В общем, ералаш полный. Ещё более ужасающее впечатление произвела кухня, пол которой был усыпан крупами, сахарным песком и поверх всего, как украшение - пустые банки из-под круп. В квартире почему-то пахло слегка подпорченной рыбой.