Жан д'Айон - Догадка Ферма

Сразу после дуэли герцог де Гиз и в самом деле покинул Париж, уехав в замок Медон, ставший собственностью семьи с тех пор, как его приобрел кардинал Карл Лотарингский. Генрих де Гиз рассудил, что если против него начнется уголовное преследование, отсюда легче скрыться за границу.

Четырнадцатого декабря палаты парижского парламента по требованию генерального прокурора вызвали герцога де Гиза и Мориса де Колиньи. Оба противника явились, чтобы дать объяснения. Чуть позже, 26 декабря, узнав, что состояние Колиньи ухудшилось, прокурор решил, что пока нет нужды открывать дело против дуэлянтов. Оно будет закрыто, если умрет тот, кто бросил вызов.

Осторожный Гиз все-таки остался в Медоне, тогда как Колиньи перебрался в Дижон, крепость герцога Энгиенского. Раненому с каждым днем ставилось все хуже, и врачи заговорили об ампутации руки.

Итак, в начале января Фонтрай стал полным хозяином во дворце Гизов, хотя в удаленных покоях по-прежнему пребывала вдовствующая герцогиня. Маркиз пользовался полным доверием герцога, поскольку принимал участие во всех заговорах против Ришелье и Мазарини, никогда никого не предавал и никогда не изменял своему слову.

Карета книготорговца остановилась перед укрепленными воротами бывшего дворца Клиссон, ныне — парадным входом во дворец Гизов.

Замок этот построил в 1372 году Оливье Клиссон, соратник Дюгеклена; в XVI столетии его приобрели лотарингские принцы. Они расширили здание, купив прилегающие дома и дворцы. Отныне это было громадное сооружение, и только мощные ворота напоминали о бывшей крепости.

Бреш показался привратнику, прильнувшему к слуховому оконцу, обитому железом. Тот сначала не хотел будить маркиза де Фонтрая, но книготорговец припугнул его, и слуга согласился вызвать офицера охраны. Бреш назвал свое имя и попросил передать следующее послание маркизу: «Со мной человек, которого вы желали допросить».

Через несколько минут большие двухстворчатые ворота распахнулись. За ними находилось несколько вооруженных до зубов головорезов во главе с Шарлем де Барбезьером, братом мадемуазель де Шемро.

Шарль де Бреш вполголоса объяснил ему, что привез пленника, которого ждет маркиз де Фонтрай. Барбезьер подошел вместе с ним к карете, стоявшей во дворе, и отдал необходимые распоряжения. Фронсака подхватили, словно мешок, и потащили во дворец.

Бывший портал дворца Клиссон выходил в сводчатый вестибюль, через который могла проехать карета. Далее начиналась длинная зала кордегардии, где имелась маленькая дверь, ведущая в подвал. Именно туда отнесли по-прежнему связанного Фронсака.

Подземелье представляло собой одно громадное помещение, разделенное перегородками на ряд комнат со сводчатым потолком. Там хранили бочки с вином, соленья и разнообразные припасы. Последняя комната была закрыта решеткой. Барбезьер открыл ее и вошел, за ним последовали Шарль де Бреш, Бандоле и двое других, которые несли Луи.

Фронсак пребывал словно в тумане. Сломанные ребра причиняли страшную боль, а рана на лбу отдавалась в мозгу столь ужасным стуком, что он потерял способность соображать.

Шевалье де Барбезьер указал на железные цепи, прикрепленные к одной из стен. Его подручные надели кольца на запястья пленника и защелкнули их. Несмотря на то что не было ни ключа, ни заклепок, Луи не смог бы освободиться, поскольку руки ему растянули так, как если бы он был распят на кресте.

В таком положении муки его стали настолько невыносимыми, что он потерял сознание.

Заставили его очнуться свет и тепло. В зале зажгли факелы и развели огонь в угловом камине напротив него. Он смог разглядеть подвал и тех, кто находился в нем. Помещение оказалось очень большим. Луи был прикован к дальней стене. В зале не было ничего, кроме каменного стола с железными кольцами. Фронсак догадался, что во времена войн Лиги его использовали, чтобы пытать пленников Гизов. Перед входом в зал Бандоле и двое незнакомцев ожидали распоряжений. Багаж выложили на стол, и Барбезьер рылся в сумках. Чуть в стороне, слева, Шарль де Бреш вполголоса говорил что-то уродливому человеку в шелковой одежде и элегантном вышитом плаще. Луи узнал маркиза де Фонтрая. Калека опирался на трость с серебряным набалдашником. Рядом с ним стояла великолепная молодая женщина. Это была Прекрасная Блудница.

Время от времени Фонтрай поглядывал на пленника и заметил, что тот очнулся.

— Мсье Фронсак! — воскликнул он скрипучим голосом. — С возвращением! Наконец-то вы оказались у нас! Я уж хотел приказать, чтобы вас окатили несколькими ведрами ледяной воды.

Он приблизился к Луи с улыбкой на устах. Прекрасная Блудница последовала за ним.

— На сей раз все карты у меня в руках, мсье Фронсак. Что бы ни случилось, я больше не встречу вас на своем пути. Мсье де Бреш — кстати говоря, очень ловкий человек — рассказал мне о вашем пребывании в Тулузе и вашем путешествии. Надеюсь, вы сумели по достоинству оценить мою дражайшую сестрицу! Он сообщил мне о вашем визите к мсье де Ферма, не зная о причинах его и еще менее — о результатах. Между тем мне эти причины известны. У меня есть друзья в монастыре францисканцев, как вы догадываетесь, и когда я узнал, что вы там побывали, решил выяснить ваши мотивы. Кажется, я понял, в чем дело. Вы вбили себе в голову, что нужно вооружить мсье Россиньоля новым шифром. Полагаю, это отец Мерсен направил вас к мсье де Ферма.

Он замолчал и пристально посмотрел на Луи.

Тот был растерян. Страдая от невыносимых мук, он обнаружил, что Фонтрай знает гораздо больше, чем ему казалось. Все было потеряно, и Россиньоль никогда не получит шифр, созданный Пьером де Ферма. Сам же он никогда не увидит Жюли. Слезы потекли по его лицу.

— Вы плачете? — проскрипел карлик. — Положительно, вы меня разочаровали, мсье Фронсак. Но не ждите от меня жалости. Не то чтобы я питал к вам личную ненависть, однако вы слишком часто мешали мне, и я не намерен оставлять вас в живых. Однако прежде я должен узнать шифр, который передал вам мсье де Ферма. Что вы на это скажете?

Луи молчал.

— Как вам будет угодно! — бросил Фонтрай.

Маркиз повернулся и, прихрамывая, вернулся к столу, на который шевалье де Шемро вывалил содержимое привезенной Луи сумки. Он взял пакет бумаг, написанных Пьером де Ферма. Доказательство теоремы Диофанта.

Мадемуазель де Шемро, со своей стороны, смотрела на Луи с состраданием. Вынув из кармашка платок, она нежно вытерла слезы с его лица, потом смахнула капли пота со лба.

— Мсье Фронсак, — прошептала она с печальной улыбкой, — вам следовало бы воспользоваться тем шансом, что я вам предоставила. Боюсь, других у вас не будет.

— Франсуаза, не стойте рядом с ним! — пролаял маркиз, возвращаясь обратно.