Жан д'Айон - Догадка Ферма

Луи на мгновение прикрыл глаза и кивнул в знак согласия.

— Парадоксальным образом этот инцидент заставил наших врагов совершить ошибку. Они попытались убить вас, и ваш телохранитель застрелил Абера. Вот так и был разоблачен шпион Фонтрая, хотя Симону Гарнье это сделать не удалось!

Он вздохнул.

— Как и в случае с мадам де Кастельбажак, мне следовало сказать вам, что мадам Муайон и ее братья вот уже несколько лет работают на меня. Они связаны с группой голландских протестантов, которые желают союза с Францией.

Юг де Лион развел руками, желая выразить бессилие и сожаление.

— Я слишком привык к тайнам, — заключил он.

— В шифровальном бюро по-прежнему есть шпион, мсье, — бросил Луи.

Лион поднял брови и недоверчиво уставился на него:

— Но Мансье мертв!

— Это Гийом Шантлу, агент Шарля де Бреша. Он работает на Святой престол.

— Родственник мсье де Нуайе? Невозможно!

— Тем не менее, это так. Я подозревал его и получил на сей счет признание самого Бреша. Несомненно, теперь он работает также и на Фонтрая. Именно он убил Шарля Мансье, представив это самоубийством, чтобы я прекратил расследование.

Юг де Лион был ошеломлен, и тогда слово взял Гастон:

— Я ждал прибытия ваших мушкетеров, прежде чем отправиться в Гран-Шатле, мсье граф. Мне не хотелось рисковать, и я должен был убедиться, что Луи больше ничто не угрожает. Я проверю, посажены ли люди Бреша в каземат, а затем арестую Гийома Шантлу.

— Ступайте, мсье! Но что за ужасное дело! Как избежать скандала?

— С вашего разрешения, я предложу мсье Шантлу сделку, — сказал Гастон. — Он не скажет прокурору о своей шпионской деятельности и о книготорговце. Я как представитель королевской полиции могу попросить, чтобы его судили только за убийство Мансье. Это грозит ему не виселицей, а галерами. Он должен согласиться.

— Надо будет предупредить мсье Мельяна, [94] Блез Мельян, генеральный прокурор парижского парламента. Его преемником станет Никола Фуке. чтобы он выбрал прокурора, который примет ваше предложение, — заметил Юг де Лион, потирая подбородок.

— Верно. Вы не могли бы взять это на себя?

— Я все сделаю. Завтра же нанесу визит генеральному прокурору вместе с канцлером Сегье. Что до вас, мсье, подготовьте обвинительное заключение наилучшим образом, — сказал Лион, явно радуясь тому, что дело не получит огласки.

Он повернулся к маркизе де Кастельбажак:

— Изабо, я готов оказать вам гостеприимство в моем дворце на время вашего пребывания в Париже.

— Спасибо, граф, но я предпочитаю остаться здесь, чтобы ухаживать за мсье Фронсаком.

— Отец! — позвал Луи. Нотариус подошел к нему.

— Вы не распорядитесь, чтобы в библиотеку подняли кровать, которой пользовались мы с Жюли? Таким образом, мы сумеем разместить маркизу де Кастельбажак и мадам де Лепинас.

— Сейчас дам распоряжения Ришпену, — решил Пьер Фронсак. — Я уже велел принести кровать для нас в мой рабочий кабинет, а в кладовой у нас есть еще одна.

Юг де Лион встал:

— Я должен уведомить обо всем монсеньора Мазарини. Несомненно, завтра вас навестят другие гости, мсье Фронсак. Оставляю вам на несколько дней моих мушкетеров и мсье дю Валлона.

— Они могут ночевать в общей зале, — предложил Пьер Фронсак. — Я прикажу положить туда соломенные матрасы.

Гастон и Гофреди покинули контору одновременно с Югом де Лионом, успокоившись как насчет здоровья Луи, так и безопасности дома. Мушкетеры проведут здесь несколько дней и обойдутся весьма недешево мсье Фронсаку, ибо свою репутацию пьяниц и обжор заслужили не зря, но никакого штурма, будь то со стороны Гиза или Фронсака, теперь можно было не опасаться. А Луи в скором времени вернется в Мерси.

Незадолго до прихода доктора Гастон обедал на кухне вместе с другими членами отряда. Каждому он доверил для наблюдения и охраны часть здания. Он также напомнил им — это в особенности касалось братьев Бувье, — что их экспедиция должна остаться тайной.

Улицы были пустынны этим воскресным днем: никто не испытывал желания выходить из дому. Снег падал уже не столь обильно, как в утренние часы, поэтому Гастон и Гофреди довольно быстро добрались до Гран-Шатле.

Они нашли Ла Гута дремлющим на каменной скамье в амбразуре окна, в конце мрачной галереи на втором этаже, которая вела в угловую башню, где находился рабочий кабинет Гастона.

— Вы освободили мсье Фронсака, мсье комиссар? — спросил лучник, сразу вскочив при виде Гастона де Тийи.

— Да, Ла Гут. Очень вовремя и без кровопролития. Он в доме своего отца, под присмотром целого батальона прелестных дам. Хотелось бы мне оказаться на его месте. Однако нас ждет работа. Где наши разбойнички?

— Я запер их в «Варварстве».

— Правильно сделал.

— А я бы бросил их в «Край удобств», — злобно возразил Гофреди.

«Варварство», «Цепи», «Мясной ряд» и «Цедилка Гипокраса» были самыми мерзкими казематами тюрьмы. Там постоянно сочилась вода и узник страдал от холода и грязи. Но худшей считалась камера «Край удобств», заполненная нечистотами, а множество насекомых, которые обитали тут, отпугивали даже остервеневших от голода крыс.

— Надо их сберечь в пристойном виде, дружище! Но наказания они не избегнут. Завтра я устрою им допрос, а на неделе их ждет суд. Скорее всего, в пятницу, когда заседание будет вести судья по уголовным делам, — с усмешкой сказал Гастон.

Помолчав, он добавил:

— Нам еще остается произвести один арест. Сейчас я составлю ордер на задержание трех наших мерзавцев и на того, кого мы заберем сейчас. Завтра Дрё д'Обрэ подпишет их. Ла Гут, приготовь карету и возьми нескольких конных лучников.

Они выехали очень быстро. Гастон и Гофреди оставили своих лошадей в Шатле и уселись в карету. Пятеро лучников на лошадях составляли эскорт.

Свой экипаж они остановили перед улицей Ра. Гофреди повел отряд к портику, расположенному рядом с медицинской школой.

Гастон оставил двух лучников во дворе, затем проверил, нет ли другого выхода, отправив еще двоих на второй этаж. Сам он, Гофреди, Ла Гут и пятый лучник поднялись на третий по деревянной лестнице, бегущей по фасаду.

Они постучали в первую квартиру. Открыл им дородный мужчина лет пятидесяти, в домашнем халате. Он явно испугался при виде лучников Гран-Шатле.

Гофреди никогда не видел Гийома Шантлу. Но он помнил описание, сделанное Луи: очень высокий, худой, лицо в оспинах. Стоявший перед ними человек ничуть не походил на него.

Гастон, Гофреди и Ла Гут вошли, не спрашивая разрешения. Лучник остался следить за коридором.

— Вы Гийом Шантлу? — сурово осведомился Гастон.

— Нет, это мой сосед, мсье.

— Проводите нас. Я комиссар округа Сен-Жермен-л'Оксеруа.