Анастасия Монастырская - Робинзон по пятницам

В общем, в институт я опоздала. Трохимович и до этого придирался, а тут и вовсе озверел: вызвал к себе в кабинете и начал отчитывать как сопливую девчонку. Стоит признать, что вела я себя именно как сопливая девчонка. Сначала пыталась оправдываться, потом расплакалась. Как всегда нервы сдали весьма некстати. Кажется, именно тогда Трохимович сменил гнев на милость и начал меня утешать. Не помню как именно, но мы оказались на кожаном диване. Его руки привычно-скованно скользили по моему телу, словно он разыгрывал знакомую пьесу на незнакомом музыкальном инструменте. И вот тогда и мелькнула предательская мыслишка: может, хватит сопротивляться? Подумаешь, пересплю с ним, все равно у меня сейчас никого нет. Да и не предвидится. И хотя особого удовольствия я не испытывала, решила расслабиться и получить удовольствие. Может, и получила бы, если не открыла бы глаза и не увидела его довольную физиономию, на которой так и было написано: " Я сделал это!".

До финала у нас не дошло. Не помню, как я выскочила из кабинета. Пришла в себя только на Петроградской стороне, в ювелирном магазине. Денег в тот день потратила без счета. Бриллиантовые серьги потом подарила своей знакомой, они напоминали тогдашнее унижение. Меховой полушубок презентовала Ольге. Духи отошли в пользу Сони. Расстроенные чувства чуть подсластило мороженое. Я почти уже пришла в себя, как вдруг у станции метро налетела на Трохимовича.

Он был пьян и явно ждал кого-то другого. Однако притворился, что рад меня видеть и готов здесь и сейчас раскурить трубку мира, а лучше в каком-нибудь уютном гнездышке: "Ну че, ты кочевряжешься! Тоже мне недотрога нашлась! Поехали, коньячку выпьем, расслабимся. Ну, хочешь, я тебе цветов куплю. Какие любишь? Розы? Все бабы любят розы. Эй, бабка, розы для моей девушки!".

Без пощечины, конечно, можно было обойтись, но уж очень хотелось вызвать на его гладком лице хотя бы рябь обиды и сожаления.

И вот теперь, оказывается, что та встреча вошла в историю. Благодаря соседской слежке. Особых претензий к Алексу у меня не было, равно как и одобрения. Вне зависимости от его мотивов, он не имел права вторгаться в мою частную жизнь. Ладно, теперь уж все равно ничего не изменишь. Трохимович и Романов мертвы, ругаться не с кем.

Я снова включила кассету. Вот как! Оказывается, после моего ухода стали развиваться весьма любопытные события.

Вот Трохимович потирает щеку и смотрит мне вслед. К нему подбегает красивая девушка и… тоже отвешивает хорошую оплеху. Браво, красавица! Теперь Трохимович держится за обе щеки. Девушка плачет и явно обвиняет его в измене. Тот пытается успокоить спутницу, покупая ей огромный букет роз. Девушка смущенно улыбается, принимает цветы и разрешает себя поцеловать. Камера бесстрастно фиксирует все происходящее. Бесстрастно ли? Кажется, у оператора неожиданно возник новый интерес. Он провожает парочку до подъезда. Очень любопытно. Почему бывший босс вызвал столь явный интерес у моего соседа?

Я выключила видеомагнитофон. И, подумав, вынула кассету. Пускай пока побудет у меня. Так надежней. Тем более, что я узнала девушку на пленке. Интересно, в каких отношениях состояли декан факультета культурных отношений Игорь Трохимович и наша миловидная уборщица Милочка?!

***

Наутро я позвонила в больницу, чтобы справиться о состоянии здоровья Федорова.

— Сравнительно стабилен, — ответила мне дежурная.

— Девушка, а это хорошо или плохо?

— А я откуда знаю? — рявкнула девица. — Я, что, его лечащий врач?

Ну, я, скажем, тоже медицинский не заканчивала, однако понять, в каком состоянии находится человек, все же могу. А вот причины нашего хамства для меня до сих пор остаются загадкой. Почему человек, в чьи служебные обязанности входит передача полной и развернутой информации, делает все, чтобы эту самую информацию не предоставить, или, что еще хуже, — ее намеренно исказить. Мол, не доставайся же ты никому! Вырвать из справочного районной поликлиники номер телефона или часы приема дежурного терапевта сродни боевой операции. И вот ведь парадокс, как только эти администраторы, дежурные, нянечки, санитарки покидают свои рабочие места, они вмиг становятся нормальными людьми, которые умеют искренне улыбаться. Почему нужно хамить, когда ты на работе? Что это, вариант самозащиты? Не понимаю… Ладно, будем надеяться, что сравнительно стабильное состояние господина Федорова — это первый шаг на пути к выздоровлению.

Сегодня наш дом по-прежнему напоминал замок с привидениями. Только вот все привидения, похоже, решили взять законный выходной, поскольку ни один из родственников меня не беспокоил: видимо, все мы вчера перенапряглись. Признаться, я даже удивилась: не каждый день на тебя сходит такое благословение — тишина. А тут второе утро подряд. Наконец, и у меня будет настоящее воскресенье!

Я закрылась в комнате и с наслаждением открыла очередной дамский роман, накануне подаренный старичками в качестве шутки. Я, конечно, изобразила негодование, но теперь радовалась как ребенок: три часа удовольствия гарантированы, ведь бабуля выбрала книжку из моей любимой серии про Годзиллу. Новый шедевр назывался весьма символически — "Убийственная нежность". В этот раз авторская прихоть забросила неутомимую девицу в объятия короля. Поначалу красотка для приличия немного сопротивлялась (примерно страницы две), но, не выдержав королевской нежности, сдалась на волю победителя. Как выяснилось, совершенно зря. Король оказался старым ревнивцем:

"…Мне противна мысль о том, сколько мужских рук ласкали тебя, — нахмурился Луи.

— Не так уж и много, — потупившись, ответила обнаженная Годзилла. Приняв соблазнительную позу, она сладострастно смотрела на своего любовника.

— Сколько? — негодовал монарх, пытаясь стащить с себя узкие панталоны. — Скажи мне точную цифру. Все-таки я король! Я ведь король?

— Конечно, ваше величество! Кто бы сомневался! И как все короли вы так нетерпеливы! Подождите немного, я посчитаю…

— Что значит твое выражение "и как все короли"? Ты бывала в других королевских постелях?

— Разумеется! Королей много, а я одна. Годзилла всегда нарасхват!

Дзинь! Опять! Ну что за наказание! Нет личной жизни, так и все удовольствие от чужой норовят испортить. Интересно, он ее казнит или нет? Еще раз — дзинь! Я нехотя ответила:

— Да?

— Мы с вами вчера так и не договорили, госпожа спонсор.

— А, господин Пургин. Какими судьбами?

— Все теми же… Приглашаю вас в ресторан…

— Только не это!

— Почему?

— Потому что банально! Сегодня воскресенье — единственный день, когда я могу отдохнуть и расслабиться. А ваше предложение ставит жирную точку на моих примитивных планах. Надо встать, умыться, одеться, сообразить какой-нибудь затейливый макияж и прическу. И все для того, чтобы встретиться с вами в ресторане.