Дарья Калинина - Ночь любви в противогазе

Но в таком образе жизни есть одно преимущество. По утром можно никуда не торопиться и подольше поваляться в теплой постели.

— Утром я не могу, — тоскливо произнесла Алина. — Утром у нас тренировки.

— Я одна съезжу. Или… Да! Попрошу Смайла! Его ни Киселев, ни Киселева еще не видели! Ему будет проще втереться к ним в доверие.

— А что он им скажет?

— Придумаем что-нибудь! — легкомысленно отмахнулась Мариша. — Где наша не пропадала?

Но оказавшись дома, она мужа не обнаружила. Телефон его тоже не отвечал. Муж явился лишь ближе к полуночи, пьяный и гордым тоном сообщил, что их команда получила новое задание. Сказано это было с таким видом, словно Мариша должна была теперь прыгать до потолка, потому что ее родной и любимый муж снова откочевывает в неизвестные края, спасать неизвестно кого. Да еще и вернется неизвестно когда. И вернется ли воообще!

Мариша и не стала прыгать. С надутым видом она отвернулась от Смайла, смахнула со стола весь приготовленный ужин и ушла в их спальню. А бедный Смайл остался на кухне, пытаясь спасти хоть что-нибудь и слегка перекусить перед сном.

Утром Маришу мучило раскаяние. Но она не торопилась продемонстрировать его перед мужем. Опыт супружеской жизни подсказывал ей, что Смайл вчера тоже был не таким уж ангелом, чтобы всерьез сердиться на поведение жены. Поэтому Мариша начала с того, что угрожающе спросила у мужа:

— Ты где был вчера, а?

— С ребятами посидели.

— А почему так поздно пришел?

— Говорю же, с ребятами посидели.

Но несмотря на внешнюю браваду, Смайл чувствовал свою вину перед женой. Уж Мариша постаралась, чтобы за годы супружества Смайл четко разграничивал, что ему дозволяется, а что нет. И теперь Смайл скорбел. Мало того, что он снова улетает и оставляет любимую Маришу одну не меньше чем на пару недель. Так он еще и вчерашний вечер провел не с ней, а со своими друзьями — коллегами, с которыми и так улетает на столько времени.

— Ты поступил жестоко, черство, просто безобразно!

О том, что она сама явилась домой лишь за полчаса до появления мужа и наскоро сервировала позднее выброшенный ужин, Мариша, разумеется, умолчала. И теперь Смайл горел желанием хоть как-то загладить свою вину перед женой.

— Хочешь, пройдемся по магазинам? — с надеждой предложил он ей. — Я помогу сделать тебе покупки на неделю вперед.

— Не нужно! Тебя не будет, я стану голодать.

— Только не это! — испугался муж. — Зачем тебе голодать?

— Похудеть хочу.

— Ни в коем случае! У тебя великолепная фигура.

— Попы слишком много.

— В самый раз! Если с твоей замечательной попы уйдет хоть один килограмм, я… я тебе этого не прощу! Так и знай!

Возмущение Смайла выглядело достаточно искренним, чтобы Мариша немного оттаяла и промурлыкала:

— Нет, все-таки ты мерзавец!

— Почему это я и вдруг мерзавец?

— Прекрасно знаешь, что я не могу на тебя долго сердиться.

— Значит, я прощен? — обрадовался муж.

— Не совсем. Хочу, чтобы перед отлетом ты сделал для меня одно дело.

— Все, что угодно! — мигом откликнулся повеселевший Смайл. — Какое у тебя для меня поручение?

Но услышав, что требуется его женушке, он снова как-то заскучал. Он несколько минут поглядывал на Маришу, а потом осторожно спросил:

— Мариша, стоит ли тебе продолжать это расследование?

— А в чем дело?

— Я бы не хотел, чтобы ты занималась этим делом в мое отсутствие.

— Прикажешь подождать недельки две, а может быть, и все три!? — разозлилась Мариша. — Пойти к Алине и ее родителям и сказать им, извините, мой муж улетает, а без него я убийцу искать не буду?

— А что тут такого?

— Только то, что это выглядит, как детский сад. И они меня не поймут. И обидятся.

— Не обидятся. Я сам с ними поговорю!

— Еще этого не хватало! Как это будет выглядеть?

— Нормально будет выглядеть. Я твой муж и я тревожусь за твою безопасность!

— Выходит, на безопасность этой девочки — Алины тебе наплевать? И на убийство другой девочки тоже?

— Ты так уверена, что ее именно убили?

— Она была замешана в разного рода махинациях своего дяди. И не вся ее биография мне пока что известна.

Смайл тяжело вздохнул и спросил:

— Значит, я должен пойти к этому Киселеву, познакомиться с мужиком, выпить с ним, втереться в доверие и выпытать все, что ему известно про их бывшую жиличку Таню Рябову?

— Совершенно верно!

— И все?

— Все!

Мариша чувствовала облегчение от того, как быстро и хорошо ее муж усвоил все необходимое. Но тут Смайл все испортил.

— А если он не захочет со мной откровенничать?

— Если не захочет, значит, ты просто пожадничал и купил мало водки! Двигай уже! Если ты так и будешь тут лежать и рассуждать, то дело вперед не сдвинется!

Смайл еще что-то поворчал, постонал, повздыхал, сетуя на жестокость своей супруги, но в конце концов все же поднялся из-за стола, на котором был сервирован обильный завтрак, и заявил, что готов ехать, куда будет угодно отвезти его Марише.

— Единственная сложность — выманить из дома саму Киселеву, — озабоченно поделилась с мужем своими сомнениями Мариша. — По словам соседей, она бдительно следит за своим мужем. Никуда его из дома не выпускает. И еще следит, чтобы и к нему никто не ходил.

— Почему? — удивился Смайл. — Какая странная женщина!

— Муж у нее пьющий. И она считает, что друзья его нарочно еще больше спаивают. Поэтому и сторожит мужика, как может.

— И как же я прорвусь через этот кордон, да еще вот с этим?

И Смайл вытащил из-под полы бутылку «Царской». Достаточно дорогой водки, чтобы ею не побрезговал даже бывший начальник КБ — конструкторского бюро. Все эти подробности Мариша знала опять же от соседей Киселевых. Но пока что не видела возможности, как выманить мадам Киселеву из дома. А та была дома. Мариша несколько раз звонила ей и каждый раз клала трубку, услышав знакомый, такой противный голос.

— Попроси Алину, чтобы та представилась жиличкой и вызвала Киселеву из дома.

— Не прокатит. Во-первых, Киселева вчера уже видела Алину. А во-вторых, сама Алина сейчас на тренировке.

— Тогда сама сходи.

— Я?

— Ну да. Скажи, что передумала. Скажи, что согласна заплатить за квартиру, сколько нужно. Только хочешь узнать побольше о судьбе прежней жилички. Дескать, соседи тебе наболтали, что ее убили.

— Слушай, а это мысль! — оживилась Мариша. — И хорошая мысль! Пожалуй, так я и сделаю!

Она вновь набрала телефон Киселевой. И когда та с некоторым раздражением в голосе сказала, что прекрасно ее помнит, Мариша залилась соловьем:

— Квартирка у вас просто чудо! Расположение мне очень подходит. Не хотела вчера, чтобы подруга догадалась, как она мне понравилась, поэтому и начала ее критиковать. Хочу снять ее одна, а не с кем-то на пару. Надеюсь, вы не очень обиделись на меня?