Юлия Климова - Грымза с камелиями

– В основном да. – Воронцов помолчал немного. – Я не хочу думать о ней плохо и делать этого не буду, она слишком дорога мне. И тебя прошу быть осторожнее в своих выводах, не надо обвинять ее ни в чем, у тебя нет доказательств.

– Пока нет.

– Да и какие тут могут быть доказательства! Она не воровала и не убивала, я поручусь за это своей головой, – серьезно сказал Воронцов, – а почему она здесь, это ее личное дело.

Он заступался за меня! О-о-о-о! Мое сердце разрывалось от любви.

Только что я скажу ему потом? «...Знаете, я тут, пока вы спите или находитесь в отъезде, бегаю по участку и ищу сокровища. Вы только не думайте, они никакого отношения к вашей семье не имеют, это бриллианты одного уголовника. Нет-нет, он не маньяк-убийца, во всяком случае, я очень на это надеюсь... Он просто вор, и за прошлые грешки он уже отсидел, так что, по большому счету, это уже не имеет значения. И вот мы с ним время от времени обыскиваем вашу территорию, так что не волнуйтесь, все в порядке...»

Как-то это все гаденько выглядело...

Я посмотрела на Воронцова. Как же я хотела быть с ним, так, чтобы всегда рядом, чтобы вместе засыпать и вместе просыпаться.

– Тебе не интересно, что в действительности заставило ее приехать сюда? – спросил Максим, засовывая руки в карманы.

Только сейчас я почувствовала, что замерзла, и мои пальцы стали ледяными.

– Интересно, очень интересно, и позже она мне об этом расскажет сама.

– Не расскажет, – мотнул головой Максим.

– Это все твои доводы. В любом случае, ее ни в чем невозможно обвинить, или ты хочешь сказать, что она была знакома со Служаковым и причастна к убийству?

– Не скажу, потому что не знаю. Но пока налицо один факт – и она, и он интересовались одним и тем же, – Максим показал в сторону охотничьего домика.

– Но что там может быть? – раздраженно спросил Воронцов.

– То, за что убивают.

Максим отошел от бревен, теперь мне стало плохо его видно.

– Значит, она в опасности, – резко сказал Воронцов, – вот об этом я и буду думать.

– Она будет в опасности до тех пор, пока не расскажет нам всего, что знает. Поговори с ней, может, тебе удастся как-то ее убедить быть более откровенной?

– Не обещаю, что расскажу тебе все.

– Я и не прошу об этом.

– Все же не понимаю, что может быть интересного в этом доме... – задумчиво сказал Воронцов.

– Кому он принадлежал раньше?

– Мужу моей сестры. Время от времени он приезжал сюда с друзьями. Они охотились, наверное, рыбачили, я подробностей не знаю. После того как он умер, я решил снести этот шалаш, просто руки еще не дошли, да и Галина против – считает его памятью о Валентине.

– А она сама этим домиком интересовалась когда-нибудь? – спросил Максим.

– Нет, даже не подходила к нему.

– А ее сердечный друг?

– Нет.

– Давай осмотрим эту хижину повнимательнее, и расскажи мне поподробнее про мужа Галины.

Как только я увидела их удаляющиеся спины, так сразу же бросилась бежать... в лес. Нет, не подумайте, что я решила взять пример с Осикова и спасаться бегством каждый раз, когда рядом замаячит опасность, вовсе нет, просто я должна была срочно увидеть девчонок.

Забор у Воронцова частично состоял из металлической сетки, пробираться к реке по дороге я не могла – слишком большой риск, что меня заметят, так что пришлось прокладывать путь лесом. Бежала я очень быстро (хорошо, что ноги еще помнили, как это делается). Пожалуй, я побила все мировые рекорды по бегу на короткие дистанции.

– Только бы девчонки не отправились на прогулку в деревню, – задыхаясь, буркнула я, перепрыгивая через повалившееся трухлявое дерево.

Мне повезло.

– Солька! Солька! – крикнула я, заметив подругу у реки. Она, прислонившись к дереву, о чем-то болтала со Славкой.

– Значит, так, – тяжело дыша, начала я, – похоже, меня замели.

– Что? – не поняла Солька.

– Ты что натворила? – с беспокойством спросил Славка.

Вот ведь – заботливая душа.

– Ты извини, – сказала я, хватая Сольку за руку, – но нам надо поговорить наедине, у нас разговор интимный, только для девчонок.

Чтобы сберечь время, я потащила ее к лесу в сторону особняков.

– Что ты молчишь-то, говори! – нетерпеливо потребовала Солька уже через несколько шагов.

Если бы я знала.... что я вообще хотела ей сказать... как это все объяснить-то...

– Слушай меня, просто слушай. Максим с Воронцовым подозревают, что я неспроста проявляю интерес к охотничьему домику, они видят в этом связь с парнем, которого убили.

– А какая тут может быть связь?

– Прямая, они, правда, пока об этом не знают, но убитый оказался сыном напарника нашего Осикова.

– Какого еще напарника? – удивленно спросила Солька.

– Они вместе воровали эти брюлики, помнишь, он нам рассказывал? Напарник его умер, а сын остался и сам захотел найти свое наследство.

– Да ты что? А Осиков об этом знает?

– Он-то в курсе... милый Арсений Захарович знал обо всем с самого начала, вот и торопился, и нас для прикрытия прихватил...

– Вот ведь гад!

– Это уж точно. Делиться он с ним не хотел. Кстати, еще неизвестно, планирует ли Осиков выполнять наш с ним договор.

– А Максим с Воронцовым что?

– Пока они толком ничего не знают, но могут докопаться.

Я судорожно думала: «Наверное, Максим с Воронцовым сейчас в домике, они повторяют мой путь, они ищут... им труднее, они не знают, что искать... я надеюсь, что им труднее...»

– Так это Осиков его убил? – вернула меня на грешную землю Солька.

– Не знаю, в том-то и дело, что ничего не знаю!

– А нам-то что делать?

– Вот как раз по этому поводу я и прибежала. Что вам делать, я не знаю... потому что куда меня выведет эта кривая – непонятно, возможно, придется молчать как партизану, возможно, что-то я и расскажу... Проблема в том, что я не смогу с вами связаться, а Максим может и вам начать задавать вопросы.

Мы шли быстро, очень быстро. «Наверное, Максим сейчас заглядывает в шкафчики, в тумбочку, осматривает полки...»

– Ну, и мы ему что-нибудь расскажем, – утешила меня Солька.

– Но нужно, чтобы мы рассказывали одно и то же! Максима не обманешь, он за версту чувствует, где правда, а где выступление клоунов на арене цирка.

«Вдруг они уже нашли коробку...» В висках застучали молоточки, мне казалось, что каждый их шаг по домику, каждое их движение отдается в моей голове. Уходите оттуда, уходите, там ничего нет...

– Так как поступить-то? – взволнованно спросила Солька.

– Ты давай не нервничай, по большому счету, вас он все равно не тронет, ваша хата с краю.

– Как это с краю, мы все вместе! – гордо воскликнула учительница ботаники и прижала правую руку к сердцу, точно собиралась дать клятву. До чего же преданное создание!

– Слушай, что я говорю. Если он вас будет о чем-то спрашивать...