Юлия Климова - Вредная привычка жить

– Дура! – вскричала Солька и пнула меня ногой. – Мы ванну принимали.

Альжбетка захохотала:

– А что ты имеешь против Федора Семеновича, может, он и не Аполлон, но очень даже неплох был.

– Видела я этот его…

Мы с Альжбеткой напряглись, ожидая нового Солькиного перла.

– Этот его… бутон…

Альжбетка засмеялась так, что руль в ее руках заходил ходуном.

– Да, бутон, – более твердо сказала Солька, – он у него, наверное, завял, не распустившись, давным-давно.

– Ты, Солька, жестокая, – сказала я, – и потом, читай литературу, важен не размер бутона…

– …а его очень большой размер, – продолжила Солька.

– Эх, – махнула я рукой, – тебе бы пойти на курсы повышения квалификации, вот хоть зоологией бы увлеклась.

– Я проходила это, не беспокойся.

– Да? – изумилась я. – А почему ты тогда всегда отрицала свои познания в этом направлении?

– Потому что ты и так мне надоела своими вечными подколами.

– И что там с зоологией этой? – хихикая, спросила Альжбетка. – Как у них там, у этих зоологов?

– Вот вас послушать, – сказала Солька и покрутила пальцем у виска, – темный лес, просто глупые ехидные курицы!

К дачным участкам мы подъехали в прекрасном настроении. Солька после долгих уговоров все же поделилась с нами своими маленькими секретами, и теперь мы были переполнены оптимизмом и бодростью.

Около ворот висела табличка «Райские чащи», а на самих воротах был звонок, которым, по всей видимости, надо было будить сторожа. Это никак не входило в наши планы: мы должны были оставаться незамеченными.

– Давай задний ход, – сказала я, – отъедешь метров на пятьдесят и сворачивай в лес.

– Ты что, – возмутилась Альжбетка, – я всю машину поцарапаю!

– Найдем деньги – купишь новую.

– А если не найдем?

– А об этом я тебе даже думать запрещаю, – вмешалась Солька.

Я же говорю, что настроены мы были оптимистично.

Лес был густоват, но тем не менее нам удалось подъехать почти к самому забору. Ворота виднелись вдалеке, но нас они уже не интересовали.

– Мы что, полезем через верх? – спросила Солька. – Там вроде бы проволока колючая.

– Пока пойдем вдоль сетки, – сказала я, – может, повезет и найдем какую-нибудь дыру.

Нам действительно повезло: пройдя метров сто, мы наткнулись на место, где сетка была словно вытянута и задрана кверху.

– Мальчишки, наверное, лазают, – предположила Альжбетка.

– Я вам что, двенадцатилетняя? – зафыркала Солька. – Я здесь не пройду.

– Да ладно тебе ворчать, лезь, – подтолкнула я ее.

– Почему я первая? – возмутилась Солька.

– Потому что ты – самая маленькая и потому что ты нам уже надоела: если ты здесь застрянешь, то рады будут все.

– Я-то рада не буду…

– Лезь! – повысила я голос.

Солька послушно вытянулась по земле и, точно ящерица, пролезла под сеткой.

– Ух ты! – восхитилась она. – Если надо, я и обратно могу.

– Надо, обратно тоже надо, только не сейчас, – остановила я ее.

– А чемодан здесь пройдет? – спросила Альжбетка, ложась на землю.

– Если не пройдет, – ответила Солька, – я перегрызу зубами эту проволоку!

– Ловлю на слове, – сказала я и последовала за девчонками.

Мы превращаемся в кладоискателей

Перед нами в несколько рядов стройненько стояли домики, частично укрытые пожелтевшей листвой деревьев.

– Куда теперь? – спросила Солька, глядя на меня.

– Пойдем к реке, Вера Павловна говорила, что там где-то мостик есть…

– Что же ты у шофера этого толком все не спросила? – негодуя, спросила Солька.

– Не могла, я должна была быть осторожной, вот вернется этот водитель на фирму – и прямиком к Воронцову, рассказывать, чем я интересовалась.

– А где здесь река? – своевременно поинтересовалась Альжбетка.

– Если ее здесь нет, – пожала я плечами, – значит, она где-то там.

Я посмотрела вдаль.

Солька молча направилась по дороге прямиком к противоположной стороне дачного поселка. Ее спина красноречиво выкрикивала в мой адрес недостойную морального облика учительницы ругань, но сама она терпела, видно, боясь, что своим возмущением спугнет наши миллионы.

Мы с Альжбеткой двинулись вслед за Солькой.

– Почти все спят, – прошептала Альжбетка.

– Ага, – согласилась я, глядя на погасшие окна домов.

– Давайте быстрее, клуши, с вами мы и до утра до речки не доберемся, – зашипела на нас Солька.

– Ты ведешь себя, как неудовлетворенная женщина, – цыкнула на нее Альжбетка. – Мы хоть с Анькой и холостые, но подобного негатива к окружающим не позволяем себе испытывать.

От такой длинной и поучительной речи Солька опешила.

Мы свернули влево, потом опять влево, потом прошли мимо трех домов, потом свернули вправо, и перед нами заблестела река…

Мы замерли в немом восторге.

– Красота, – сказала Солька.

– А вон мостик! – ткнув пальцем, воскликнула Альжбетка.

– Ты что кричишь! – я уже собралась дать ей подзатыльник, но Альжбетка слишком высока для этого.

– Простите, простите, это я от радости.

До мостика было метров пятьдесят, это расстояние мы преодолели бегом с какими-то нездоровыми улыбками на лицах.

Узенькая тропинка – и мы у калитки.

– Ты думаешь, этот дом? – спросила Солька.

– Он напротив мостика, остальные участки, посмотри, чуть подальше, – ответила я.

– Вообще-то, мостик какой-то хлипкий… – сказала Альжбетта.

– Наверное, его Селезнев сам делал, – предположила Солька.

Мы перелезли через забор – нам повезло в том, что он был низкий, – и спрятались за кустами.

– Что делать-то теперь будем? – опять поинтересовалась Солька.

– Что, что, – проворчала я, – искать. Пошли в дом. Альжбетка, ты крути головой по сторонам, если кто мимо пройдет – скажешь.

Нам повезло: веранда была открыта. Собственно, это было понятно, потому что на ней не было ничего – ни мебели, ни ведра какого, просто свободное помещение: хочешь – пой, хочешь – танцуй.

Оглядев все это, Солька спросила:

– А может, его ограбили уже?

– Да зачем ему здесь барахло наставлять, это же дача – так, с друзьями пивка попить.

– Девочки, здесь приличный замок, – сказала Альжбетка, указывая на дверь в дом.

Я достала отмычки.

Провозились мы с этим замком довольно долго, и, вытирая пот со лба, я сказала то, о чем мечтала последние двадцать минут:

– Ломать мы будем эту заразу, хватит время терять.

– Ты что! – вцепилась в мою руку Альжбетка. – Давай еще попробуем.

Солька же хладнокровно достала из своего рюкзака Славкин молоток и сказала:

– Раз Анька говорит – ломать, значит, дело решенное.

С этими словами она собрала все свои силенки в кучу, размахнулась и ударила по неприступному замку. Когда Солька в таком состоянии, то перед ней никто устоять не может. Наверное, этот испепеляющий взгляд и эту несгибаемую волю и силу она выработала в школе, когда непокорные ученики шли стенка на стенку, когда стопка дневников требовала двоек, когда родители что-то ныли, оправдывая своих чад, когда директор ругал ее за неоформленный стенд, да и просто когда она получала свою, мягко говоря, небольшую заработную плату.