Ирина Волкова - Люблю секретных агентов

— Какое решение? О чём ты говоришь? — слегка растерялась я.

— Естественно, о "Золоте Атауальпы". То, что знает колумбийская полиция, рано или поздно станет известно и в ЦРУ. Устанавливая без ведома моего начальства контакт с Висенте Уртадо де ла Вера, я предполагал два варианта развития событий. В первом случае я мог использовать доверие наркобарона, чтобы зацепить его на чём-либо незаконном, похитить и вывезти в США, а во втором случае я, узнав формулу нового наркотика, продавал её Висенте и удалялся на заслуженный отдых в какой-нибудь "налоговый оазис".

— Как я понимаю, ты выбрал второй вариант, — догадалась я.

— Точно. Колумбийская наркомафия выложит кругленькую сумму за формулу вещества, которое невозможно производить в больших количествах за отсутствием необходимого сырья.

— То есть ты наносишь удар по наркобаронам, оставаясь при этом "хорошим парнем", а заодно обеспечиваешь себе неплохую пожизненную ренту.

— Вот именно! — с довольным видом подтвердил Френк.

— В таком случае нам осталось найти лабораторный журнал, — заметила я.

— На редкость примитивная конструкция, — укоризненно покачал головой Даунфолл, разглядывая врезанный в скалу массивный стальной сейф. — Его откроет даже ребёнок.

— Странно, — заметила я. — Маута ухлопал столько денег на лабораторию и дизайн помещений, а сейф у него устаревшей модели.

— Вероятно, он был настолько уверен в том, что сюда не проникнет никто из посторонних, что не слишком заботился о мерах предосторожности.

— Я тоже об этом подумала, когда он не закрыл за собой дверь в лабораторию. Мой третий бывший муж говорил, что нельзя терять бдительности, даже когда ты уверен, что находишься в полной безопасности.

— Ты могла убедиться в его правоте. Если бы Маута закрыл дверь в лабораторию, я не увидел бы свет, не подслушал бы ваш разговор и не смог бы прийти тебе на помощь.

Френк взял со стола большую пластмассовую воронку, вставил её в ухо и, приложив раструб к двери сейфа, принялся аккуратно вращать круглый диск кодового замка.

Я затаила дыхание, понимая, что малейший шум может ему помешать.

Даунфолл развлекался с замком около сорока минут. Я задремала во вращающемся кожаном кресле, решив про себя, что Френк слегка преувеличил свои таланты "медвежатника". Впрочем, мужчины вообще склонны к преувеличениям.

Меня разбудил громкий щелчок, сопровождающийся радостным возгласом американца.

Я вскочила с кресла и бросилась к сейфу. Даунфолл лихорадочно рылся в груде лежащих на полке бумаг.

— Вот он! — торжествующе воскликнул Френк, показывая мне толстую тетрадь, исписанную химическими формулами. — Это лабораторный журнал! А вот это, насколько я понимаю, образцы плесени и нового наркотика.

Белый порошок и напоминающие песчинки мягкие желтоватые комочки были расфасованы в запаянные полиэтиленовые пакетики размером с фотографию для паспорта. Я сунула в карман два пакетика — золотистый и белый. Остальные забрал Даунфолл.

— Здорово! — обрадовалась я. — Теперь тебе осталось только удачно загнать эту туфту Винсенте Уртадо де ла Вера — и дело в шляпе.

— Это не туфта, — возразил Френк. — Технология синтеза и неизвестный растительный компонент совершенно подлинные.

— Но толку от них — ноль. Неужели ты думаешь, что Висенте заплатит тебе деньги, не проверив всё до конца? Да и вообще, скорее всего он захочет прикарманить технологию синтеза, не заплатив за неё ни гроша.

— Не считай меня дураком, — обиделся Даунфолл. — Ты думаешь, я этого не понимаю?

— Значит, у тебя есть план?

— Пока нет, но скоро будет.

— Рада за тебя.

— "Беретта", — констатировал американец, доставая из сейфа пистолет и несколько запасных обойм. — Не самая лучшая модель, но на безрыбье и рак рыба.

Убедившись, что пистолет заряжен, Френк поставил его на предохранитель и сунул за пояс брюк, а запасные обоймы рассовал по карманам.

— Похоже, ты жить не можешь без оружия, — ехидно заметила я. — Кстати, как ты относишься к утверждению психоаналитиков, что мужчина воспринимает оружие, как продолжение своего члена?

— Эти твои психоаналитики — полные придурки, — сердито заявил Даунфолл. — У них должны быть серьёзные сексуальные проблемы, если они несут подобную чушь. Пистолет — это орудие труда, такое же, как отвёртка или мотыга. У меня была подружка, которая не ложилась спать без своего любимого ручного пулемёта. Так что же, для неё, согласно этой теории, ручной пулемёт — это продолжение влагалища?

— Нет, — помотала головой я. — Согласно Фрейду, любой предмет вытянутой формы — это символ мужского члена, а любая впадина — это символ влагалища. Особенно это касается того, что ты видишь во сне.

— То есть если я увижу во сне дерево, это значит, что я гомосексуалист, а если мне приснится чайный сервиз, это означает, что я в тайне мечтаю о групповом сексе?

— Нечто в этом роде, — подтвердила я. — Фрейд утверждал, что Леонардо да Винчи был гомиком лишь на основании того, что в детстве будущему гению приснилось, что сокол засунул хвост ему в рот. Я бы до такого в жизни не додумалась.

— Глупости всё это, — поморщился американец. — У меня на этот счёт своя теория. Во времена Фрейда религия объявляла сексуальные фантазии грязными и греховными, в приличном обществе разговоры о сексе считались непристойными, а поскольку основатель психоанализа всё, что угодно, объяснял следствием сексуальных проблем, сексуально озабоченные пациенты толпой валили к нему, чтобы без угрызений совести побеседовать на запрещённые темы. Для них общение с модным доктором это было чем-то вроде подпольного просмотра порнофильмов в то время, когда порнуха была запрещена, и её было почти невозможно достать. Так что не удивительно, что психоаналитики мигом вошли в моду, а старина Зигмунд со своей наукообразной "клубничкой" начал заколачивать бешеные деньги.

— В этом что-то есть, — оценила я. — Занятная идея. Подобная версия мне как-то не приходила в голову.

Френк снова начинал мне нравиться.

Я с любопытством оглядела внутренние отделения сейфа.

— Интересно, — пробормотала я, извлекая из-под бумаг ключ. — Как ты думаешь, это ключ от банковской ячейки?

— Вряд ли, — покачал головой американец, внимательно осматривая находку. — Скорее всего, он отпирает какой-нибудь шкаф в этой лаборатории.

Мы принялись бродить по лабиринтам загромождающих помещение столов, заставленных всевозможными аппаратами, колбами, мензурками и пробирками.

— Смотри! Может быть это? — я указала на прикреплённый к стене серый металлический ящичек.

Френк вставил ключ в замок и повернул его, откинув крышку.

— Это что, щиток электрораспределителя? — поинтересовалась я.