Дарья Донцова - Мыльная сказка Шахерезады

- Отец? - кричит она, видит на экране Полканова и указывает на него рукой: - Да вот он!

Ире просто хочется прекратить скандал, но слова вылетели, а одна ложь, как водится, тянет за собой другую, вот мать Кати и придумала роман с Вадимом.

После визита в Ложкино Катя устраивает ей «вечер длинных ножей» [14], и Соловьева понимает: силы кончились, она больше не может терпеть закидоны дочери. Ирина связывается с любовником и мчится к нему на встречу. Вороватая, сексуально неразборчивая Ира стала порядочной женщиной, она не может выдать Кате тайну ее рождения, ей требуется согласие второй стороны.

Я нажала на брелок, железные ворота медленно разъехались в стороны. Все складывается. Любовник был против откровенной беседы с Катей, Ира настаивала, в пылу разговора с ней произошло нечто нехорошее. Не хочется произносить эти слова, но с большой долей вероятности Соловьевой уже нет в живых. Ее любовник решился на убийство, чтобы никто не узнал о его связи с Ириной. Он же звонил Кате и Елене Михайловне в «Фасоль». Хотел выиграть время, он не желал, чтобы девочка и коллеги Иры подняли шум. Поэтому придумал историю про аппендицит и совершил ошибку: он не знал, что его любовнице эту операцию сделали в юности. Но его расчет оказался верен, Елена не усомнилась в словах звонившего, Катя тоже ему поверила. Боюсь, девочка тоже убита.

Как зовут отца Кати? Чем же он занимается, если так испугался обнародования факта, что у него есть внебрачная дочь?

Я получу ответы на все вопросы, если смогу разговорить кого-то из тех, с кем Ирина вместе проходила курс у Егора Владимировича. Ну и как мне добыть их список? Если вспомнить взгляд, который психотерапевт метнул на свой ноутбук, становится понятно: истории болезней он хранит в электронном виде. Украсть его компьютер? Боюсь, у меня это не получится. Подобраться тайком к ноутбуку и пошарить в его памяти? К сожалению, я с огромным трудом общаюсь с чудо-техникой. Кузя пытался обучить меня, но… Кузя!

К Булгакову надо отправить хакера! Под видом пациента. Хотя нет! Наш гений ни за какие пряники не согласится принимать участие в групповой терапии.

В глубокой задумчивости я вошла в дом и попятилась. По холлу бегало мужиков десять.

- Раз, два, быстрей! Три, четыре, - командовал ими решительный женский голос.

Сначала мне показалось, что он звучит из люстры, но потом я поняла: рабочих понукает Елизавета, стоявшая на пятой ступеньке лестницы. Обычно ее занимает кот. Фолодя хитрый, он нашел точку, с которой можно идеально обозревать почти весь первый этаж. Елизавета использовала опыт умного кота.

- Живей перемещаемся, - вопила она, - до приезда прессы осталось менее получаса. Где табличка на дверь, а?

Въедливый голос пресс-секретаря перекрыл ноющий звук дрели.

- Вешают! - заорала Лика, вносясь в холл.

На домработнице почему-то были белый халат и круглая шапочка с красным крестом.

- Отлично, - обрадовалась Лиза, - эй, Ваня, чем ты занят?

- Угу, - ответил рыжий парень, сидевший на полу у подножия лестницы с ноутбуком на коленях, - угу.

- Немедленно проверь аппараты! - топнула ногой Елизавета. - Живо!

Я повернулась к Лике:

- Что там приделывают на вход?

- У меня челка красиво лежит? - в ответ спросила домработница. - Нарумяниться не надо?

- Ты красная, как свежий кетчуп, - констатировала я и пошла на улицу.

По дороге мне встретились два мужика в комбинезонах, один тащил табуретку, другой дрель. Я выскочила на крыльцо и увидела на входной двери латунную табличку «Частная клиника имени Гиппократа». Пока я пыталась осмыслить творящийся вокруг беспредел, раздался громкий стук. Я повернулась и в окне бани, расположенной в пристройке к дому, увидела Гектора, ворон долбил клювом изнутри в стекло. Справа от него торчали треугольные уши Фолоди, слева темнела лохматая башка Афины.

Я хотела войти в предбанник, но он оказался заперт. Вот уж странно, мы никогда ничего не закрываем. Пришлось присесть и крикнуть в замочную скважину:

- Гектор, что случилось?

- Баран тупой, - прозвучало в ответ, - Фина дура. Кис-кис, пошли, вкусное дам! Баран тупой! Ключ! Кот дурак!

Наш ворон нечеловеческого ума птица, если он захочет, будет с вами беседовать, как разумный человек. Вот сейчас Гектор вполне понятно объяснил суть происходящего. Тупой баран заманил животных в баню, пообещал им вкусной еды. Дура Афина и идиот Фолодя купились на приманку, их и заперли. Правда, умник Гектор тоже оказался в их компании, он обожает грецкие орехи, но справедливую оценку своих умственных способностей ворон оглашать не стал.

- Баран тупой, - негодовал наш умник за закрытой дверью.

- Успокойся, я найду тупого барана, отниму у него ключ и выпущу вас, - пообещала я.

- Кот матрас! - заявил Гектор.

- Нет, ты не подначивай наивного Фолодю, - грозно сказала я, - не советуй ему описать кровать тупого барана!

В бане повисло молчание, потом Гектор жалобно пропищал:

- Больно! Голова болит.

Наш хитрец настоящий последователь Макиавелли. Сейчас он прикидывается больным, но я ни на секунду не сомневаюсь, что месть ворона тупому барану будет жестока и беспощадна. Осталось выяснить, кто же он, баран тупой? Лика? Лиза? Или Вадик? И что у нас происходит? Почему на дверь привинтили табличку «Клиника имени Гиппократа»? Чье это изобретение? Хотя ответ на последний вопрос мне известен.

Твердым шагом я пересекла холл, поднялась к Лизе, которая по-прежнему упоенно дирижировала рабочими, как великий Валерий Гергиев симфоническим оркестром, и сурово произнесла:

- Немедленно объясни, что тут творится?

Лизавета отступила к стене.

- Здрасте! Я уже говорила!

- О чем? Напомни! - потребовала я.

- Больной мальчик! Он ждет подарка! Вадик вручает игрушки! - зачастила Лиза. - Неужели ты забыла? Пиар-акция!

Я села на ступеньку.

- Конечно, нет. Но зачем наш дом украсили табличкой?

- Сейчас приедут журналюги, фоторепортеры, они должны сразу понять, куда входят, - пожала плечами Лиза.

В моей голове забрезжил рассвет.

- Минуточку! Вадик не поедет в больницу?

Лизавета плюхнулась рядом со мной на ковровую дорожку.

- Неужели я похожа на умалишенную, которая разрешит Полканову расхаживать по клинике, пропитанной микробами? У ребенка какая-то страшная неизлечимая болезнь типа холеры! Неужели я буду рисковать здоровьем Вадика?

- Холеру сейчас отлично лечат, - только и сумела сказать я.

- Значит, у мальчика чума, оспа, лихорадка Эбола, - возмутилась Лиза. - Вадик звезда, он принадлежит народу. Зритель мне не простит, если Полканов умрет! В медицинских учреждениях из каждой щели лезет зараза. Микробы! Вирусы! Стафилококки!

- Не надо было соглашаться на визит к мальчику, - вздохнула я.