Галина Куликова - Муха на крючке

По распоряжению Таланского коридор был приведен в полный порядок. Сотрудники с удовольствием втягивали воздух, пропитанный дезодорирующими средствами. Рабочий день едва начался, а к Шувалову уже нагрянул народ. Сначала пришел главбух Забельский. Кудесников еще до начала операции исключил его из числа подозреваемых. Забельский принадлежал к старой гвардии, и было ему уже далеко за шестьдесят. Слуховой аппарат и одышка делали кандидатуру Кима Афанасьевича абсолютно непригодной на роль маньяка.

Кудесников на всякий случай проверил его медицинскую карту, после чего проникся к Забельскому непритворным сочувствием и оставил в покое. Точно по тем же параметрам была отбракована старушка-бухгалтерша, находившаяся в его непосредственном подчинении.

Вообще из всего списка сотрудников, который Кудесников дал Василисе просмотреть перед устройством в «Метеорит», был вычеркнут, кроме Забельского и бухгалтерши, индивид с незатейливой фамилией Сидоров. Во время двух убийств из трех Сидоров валялся в больнице с переломами.

После Забельского к Шувалову пожаловала некая Надежда Павловна Спичкина. По мнению Василисы, Надежда Павловна могла бы зарабатывать неплохие деньги на рекламе молочных продуктов. Она была высокая, крупная и сдобная. Печатью неистребимого здоровья лежал на щеках румянец, служивший фоном для двух кокетливых ямочек. Тяжелые пшеничные косы были уложены на ее голове короной. Строгий костюм не мог ничего поделать с этой отнюдь не офисной внешностью и, отказавшись играть в ней сколько-нибудь заметную роль, смиренно отошел на задний план.

— Очень приятно познакомиться, Василиса, — приветливо улыбнулась Спичкина, притормозив возле секретарского стола. — У вас сказочное имя. Такое редко услышишь.

— Папаша мой был народником, царство ему небесное, — пояснила Василиса, потрясенная жизненной энергией, которая просто распирала Спичкину. — Я уже привыкла.

— Надеюсь, Василиса, вам у нас понравится. Игорь Михайлович — золотой человек.

Мягкий, уступчивый, голоса никогда не повысит. Впрочем, вы сами скоро оцените!

«Какого черта его все хвалят, — раздраженно подумала Василиса. — Мрачный вредный тип». В ней, конечно, говорила досада. Василиса всерьез полагала, что после вчерашнего Шувалов будет ей едва ли не прислуживать. И вот дудки, ничего подобного!

Спичкина между тем сделала ей пару комплиментов, немножко рассказала о фирме, о том, как в ней хорошо работается всякому серьезному человеку, и лишь после этого скрылась в кабинете Шувалова.

— Кто мне понравился, так это Спичкина, — поделилась Василиса своим впечатлением со своими новыми подругами, когда они все вместе отправились обедать. — Она по крайней мере приветлива.

— Да, она абсолютно адекватная женщина, — согласно кивнула Кукушкина. — Никаких завихрений, никакого самодурства. Ко всем нижестоящим относится с уважением, это всегда приятно. Хотя имеется у нее и своя мулька.

— Какая? — тут же спросила Василиса, не скрывая заинтересованности. Все мульки, фишки и завихрения, бесспорно, требовали особого внимания.

Таня и Людочка переглянулись. По их лицам пробежала тень сомнения.

— Да ладно вам, девочки, — надулась та. — Кому я расскажу? Не Шувалову же.

— Ну, понимаешь, — наклонилась через стол Таня. — Есть у нее одна, но пламенная страсть. Правда, страсть сейчас в командировке.

— Кто это? — Глаза Василисы загорелись веселым любопытством.

— Барсов. Наш коммерческий директор, — пояснила Людочка. — Жуткий бабник. Но ему нравятся только молоденькие. А Надежда Павловна из этой категории уже выбыла. К ее огромному разочарованию.

— Она его преследует, — шепотом добавила Кукушкина. — Порой мне Барсова становится даже жаль. Если бы она была рекой, а Барсов — плотиной, его бы просто разорвало.

— Учти, он и к тебе начнет клеиться, — предупредила Людочка. — Так что будь морально готова.

— А к тебе он клеился?

— Было дело, — призналась та, безжалостно расправляясь с сосиской. — Одно время я даже думала, что это любовь.

Кукушкина поперхнулась и, как повелось, уронила очки на самый кончик носа.

— Подавилась? — сочувственно спросила Людочка.

— Это от неожиданности. Веришь ли, был момент, когда я тоже думала, что у нас с Барсовым любовь.

— Эка невидаль! — фыркнула Людочка. — Каждая девушка, встреченная им на жизненном пути, хоть недельку, да думала так же.

— Он действительно такой потрясающий? — уточнила Василиса.

— Вряд ли ты можешь вообразить, до какой степени.

— Чтобы разочароваться в Барсове, нужно немало времени, — поделилась своими выводами Кукушкина. — Но разочарование придет обязательно. Хотя в самом начале думаешь: разве может разонравиться такой потрясный мужик? Но… Проходит неделя-другая, и Барсов начинает становиться все прозрачнее и прозрачнее.

— А сколько ему лет?

— Сорок, — хором ответили девушки.

— Кстати, Юрочка Мусин машет нам рукой, — заметила Кукушкина, игриво пошевелив пальчиками. И пояснила:

— Ни в одном мужчине нельзя гасить огонек надежды.

— Надежды на что? — с подозрением спросила Василиса.

— Да на все, на что он только может надеяться!

— Эдак не отобьешься от смелых предложений, — пробормотала Василиса.

— От них и не надо отбиваться, — подняла вверх уголки губ Людочка. — Между ними нужно лавировать.

— Нет у меня таланта к этому делу, — призналась Василиса. — Если я разозлюсь, то посылаю только один раз, но так, что клиенты не возвращаются.

— Ну а если человек тебе нравится? — с любопытством спросила Кукушкина.

Василиса пожала плечами и просто ответила:

— Тогда я ломаюсь сразу.

— Что, прямо так, без интриги? — ужаснулась Людочка. — Это ведь неинтересно. Вот я, например, с Алексеем — ну, ты знаешь, о ком я! — до сих пор играю, как кошка с бабочкой.

— Зачем? — опешила Василиса. — У него от тебя и так фейерверк в голове. Видно же.

— Но официально я ему еще никто! — возразила Людочка. — Жена вполне может победить, стоит мне только расслабиться.

— Да, — задумчиво протянула Василиса. — Видно, на рынке невест цена мне — две копейки.

— Старайся! — предложила Людочка. — Увидишь, как все сразу изменится вокруг.

— Жить станет интереснее, — поддакнула Кукушкина.

— Когда Барсов вернется, будет весело, — пробормотала Людочка с набитым ртом. Было понятно, что страсти и страстишки, время от времени разгорающиеся вокруг, являются для нее едва ли не любимым развлечением.

— А вы уверены, что я ему понравлюсь? — спросила Василиса, с насмешкой глядя на девушек.

— Еще бы! Ты такая хорошенькая! — подлила меда Людочка.

— И, главное, новенькая, — добавила ложку дегтя Кукушкина.