Галина Куликова - Пакости в кредит

— Ну, ты же дал понять, что про Люкина мы и так все знаем, — пожала плечами Софья. — Наверное, владелец «Боливара» решил, что хватит с нас и половины досье. Недаром же он так долго воевал со своей совестью. Вероятно, совесть позволила ему расстаться только с частью документов.

— Полагаю, так и есть, — вздохнул Суданский.

— Послушай, а почему ты не используешь свои корочки? И вообще свое служебное положение? Ты же хотел?

— Потому что ты сильно засветилась со своей слежкой. Про тебя знает все мое окружение. Теперь я могу рассматривать тебя только как свое личное дело.

— Какой ты честный! — пробормотала Софья.

— Зато очень, очень привлекательный.

В этот момент у него во внутреннем кармане зазвонил телефон.

— Тебя что, снова вызывают на работу? — недоверчиво спросила Софья, напряженно слушавшая короткие реплики Суданского.

— Так точно. Придется все отложить на завтра. Куда тебя подвезти?

— Никуда, я выйду здесь.

— Эй, что с тобой? Почему ты надулась?

— Ты не вернешься! — со слезами в голосе ответила Софья.

— С чего ты взяла? Я ведь один раз уже вернулся.

— А теперь не вернешься. Я это чувствую!

— Хм… Но ведь тебе известен мой адрес.

— Для человека, работающего на правительство, сменить адрес и телефон — пара пустяков.

— Хорошо, давай поспорим.

— Ты снова шутишь! — рассердилась Софья. — А я погружена в пучину отчаяния. — Она принялась неуклюже выбираться из машины, приговаривая:

— Все бросают меня!

— А ты перестань чувствовать себя жертвой, — предложил Суданский ей в спину. — Тогда все начнут возвращаться.

* * *

Софья остановилась у входа в квартиру Вольдемара Пашкова, чей домашний адрес нашелся в деле «Боливара», нажала на кнопку звонка и сконцентрировала гипнотический взгляд на глазке. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая сухая женщина, похожая на саранчу: у нее были острые локти, круглые глаза и мощные челюсти.

— Я к Вольдемару, — сообщила Софья, не дожидаясь, пока ее спросят о цели визита.

Женщина повернула голову и крикнула куда-то себе за спину:

— Воленька! К тебе тут пришли!

После этого она не испарилась, как ожидала Софья, а отступила к зеркалу, которое отразило ее длинную спину и плоский зад. «Вероятно, жена, а не экономка, — решила Софья. — Убеждена, что держит мужа под контролем».

Воленька явился на зов с видом сытого кота. Он был в халате с атласными отворотами, из-под которого выглядывали штаны, похожие на кальсоны, и малиновые тапки.

— Я к вашим услугам, — улыбнулся Пашков, окидывая Софью быстрым, но невнимательным взглядом.

— Я монолог принесла, — мрачно заявила та и слегка приоткрыла папку, чтобы эстрадный артист увидел компрометирующее его фото.

С Пашкова мгновенно сдуло вальяжность, а лицо его приобрело восковой цвет. Он весь обмяк и стал похож на оплывшую свечу.

— Пыр-пыр… Пыр-ай-демте в кабинет, — заикался он, вертясь на месте и показывая руками в разные стороны. — Диночка, кисонька, я некоторое время буду занят.

Диночка, в теле которой не было ни одного изгиба, меньше всего походила на кисоньку. Она поджала губы и отправилась куда-то по длинному коридору. Спина ее выражала неодобрение.

Пашков завел Софью в небольшую комнату, заставленную книжными стеллажами, и обессиленно прислонился к двери.

— Боже мой, кто вы? Что вам надо? — простонал он, стряхивая со лба бисеринки пота.

— Неважно, как меня зовут, — заявила Софья, усаживаясь на итальянский стул с надменно выгнутой спинкой. — Я работаю на правительство. А правительству всего-навсего нужна кое-какая информация. В обмен на молчание, разумеется. Расскажете кое-что — скандала не будет.

— Я не владею никакой особой информацией! — возразил Пашков.

— Ну, откуда вам знать? На наш взгляд, владеете.

— Говорите.

— Нас интересует двадцатое число, вторник. И та встреча, которую вы назначили в тот день.

Пашков раскрыл рот и принялся хватать ртом воздух.

— А какое дело правительству до моих личных встреч? — пропищал он.

— Ну… Когда встречи имеют столь далеко идущие последствия…

— Какие такие последствия? — продолжал трястись Пашков.

— Например, убийство того человека, с которым вы встречались.

— Ах! — крикнул бедняга и, вытянув вперед руки, добежал до кушетки и рухнул на нее лицом вниз.

Минимум пять минут Софья наблюдала, как тряслись его плечи, после чего Пашков кое-как совладал с собой и, поднявшись, уставился на нее.

— Как это случилось? — прошептал он, ломая пальцы.

— Его ударили по горлу.

Софья была готова к новому падению на кушетку, но Пашков выстоял.

— Что хочет знать правительство? — спросил он, идя по стопам Мадлены и не спрашивая у посетительницы документы.

— Подробности той встречи, — ответила она. — Расскажите, как все было?

— Помилуйте, — пробормотал Пашков. — Для чего?

— Государственная тайна.

— Ах, боже мой, ну… Мы встретились, как всегда, на квартире, которую я снимаю.

— Разве все это происходило на квартире, а не в сквере? — уточнила Софья, вспомнив то, о чем ей рассказывала Мадлена.

— В сквере? — изумился Пашков. — Как вы себе это представляете? Такое интимное дело…

— Ну-ну, продолжайте.

— Ну, мы… обнялись.

— Обнялись?! Черт побери, вот это да! И вы не возражали?

— А почему я должен был возражать? — Пашков посмотрел на Софью с недоумением.

— Любой другой на, вашем месте трясся бы от страха и негодования.

Пашков почесал переносицу и неуверенно предложил:

— Задавайте лучше вы вопросы. — Он сконфуженно опустил глаза.

— Ну, хорошо, — согласилась Софья. — С какой целью вы наняли частных детективов?

— Простите? — не понял Пашков. — Каких детективов?

— Частных. Агентство «Боливар».

— Честное слово, вы что-то пугаете. Я никого не нанимал. Да и зачем? Я, наоборот, боюсь огласки! Я ведь известный человек!

Слово за слово, они с Софьей поняли, что говорят совершенно о разных вещах. Диночка, которая пыталась подслушивать, выставив ухо в коридор, была немало удивлена теми отрывочными восклицаниями, которые этого уха достигали. Ее муж кричал: «Мой тюльпанчик жив!», а посетительница приговаривала: «Я убью этого типа заодно с его совестью».

Софья возвратилась домой, но не стала раздеваться, а принялась расхаживать по кухне, вслух размышляя о том, что следует предпринять. Как повелось, ее единственной слушательницей оказалась кошка Федора. Она влезла на стол и улеглась на салфетку между сахарницей и электрическим чайником.

— Кроме водки с перцем, никакого оружия у меня нет, — рассуждала Софья. —Конечно, я его с собой возьму. Но если я сразу начну брызгать этому типу в глаза, он ничего мне не расскажет. Устрашить частного сыщика простой распылитель вряд ли сможет. Думаю, у этого Костикова есть пистолет. Что, если он сразу его достанет? Нет-нет, тут нужен эффект неожиданности. Была бы у меня хотя бы зажигалка в виде пистолета, что ли!