Галина Куликова - Сумасшедший домик в деревне

— Мы не обходим, — немедленно парировал Глухов. — Мы просто об этом ничего не знаем. Главные действующие лица нашего спектакля уезжали за границу — один за другим. Пете и Мите поручили проводить каждого до аэропорта. Чтобы не подумали, будто все сойдет им с рук!

— У Пети или у Мити «Жигули»? — немедленно сообразила Полина. Глуховы недоверчиво и взволнованно переглянулись. — Вероятно, это они увезли Максима Анохина с автозаправки. Он взял свой чемодан и пересел к ним в машину. Интересно, что они ему сказали?

— Наверное, стоит вызвать Петю и Митю, — строго заявил Никифоров.

— Митя куда-то уехал, — пролепетала Екатерина Ивановна. — А Петю, наверное, можно вызвонить.

И она поглядела на Ирочку, Петину жену.

— Петя тоже уехал, — с вызовом заявила та. — Сказал, что ему срочно нужно отгулять две недели отпуска. Я думала, вы знаете…

— Так, — произнес Никифоров. — И что будем делать? Если ваши сыновья по вашей же указке отомстили за смерть вашей сестры, — он голосом выделил это многократно повторенное слово «вашей», — тогда, выходит, вы несете прямую ответственность за двойное убийство.

— Какая ужасная глупость! — выкрикнула Ирочка и заплакала.

— Дайте мне сутки, — глухо сказал Владимир Сергеевич, глядя в стол. — Я все выясню.

Полина попыталась проглотить ком, застрявший в горле, но он выскочил снова, как пластмассовый поплавок.

— Хорошо, — решил Никифоров, не посоветовавшись ни с кем из своих. — Сутки в вашем распоряжении.

— Как вы нас выследили? — спросил Глухов, поднимаясь на ноги.

— Мы не занимались слежкой, — покачал головой Андрей и приложил ко лбу указательный палец:

— Мы вас вычислили.

— Совершенно непонятно, кто перевернул вверх дном загородный дом Анохиных, — заявил Никифоров, когда они переместились из лаборатории к нему домой и оккупировали кухню. — Никакого смысла не было Глуховым там рыться. Что они могли искать?

— Выходит, это Дякины. Устроили тарарам в поисках родовых сокровищ, а потом им стыдно было признаться, — покачала головой Полина, не в силах справиться с плохим настроением.

С отвратительным настроением. Ужас от потери родственников она уже пережила, переборола. По крайней мере, первый, самый острый. И вроде бы картина преступления начала проясняться. Счастье уже, что люди, из-за которых ей много ночей подряд снились кошмары, нейтрализованы. Они не будут больше гоняться за ней и втыкать иглы, куда попало. Боже, какое облегчение! А убийцу или убийц Люды и Максима обязательно найдут… И тогда ей придется возвращаться в свою жизнь. В дом престарелых.

Конечно, ее возьмут. Директриса возьмет ее сразу же, она не раз говорила, что Полина — настоящая находка и ей нет цены. Жаль, Никифоров так не думает. Интересно, когда он попросит ее съехать? Нет, нельзя дожидаться, когда попросит. Надо самой уйти, чтобы не ставить его в неловкое положение.

С тех пор как они попали к Костиной маме на пироги, Никифоров стал вести себя иначе, чем прежде. Он подолгу смотрел на нее, прежде чем ответить. И вообще подолгу смотрел. При этом взгляд у него был какой-то уж слишком раздраженный.

— Художественное полотно выглядит нереалистично, — неожиданно заявил Никифоров, и Полина вздрогнула. — Итак, что мы имеем. Если верить Эдику… Вернее, даже не Эдику, а незаинтересованному свидетелю с бензозаправки, Максима в последний раз видели живым в «Жигулях» с двумя мужчинами. Есть основания предполагать, что это были Петя и Митя. Однако их родственники уверяют, что Демьяновка — место им совершенно незнакомое…

— В морге, где я.., хм.., прохлаждалась, тоже, кроме Пети и Мити, никто не бывал! — возразила Полина.

— Но Ирочка тотчас просветила нас, припомнив, что Петя, ее муж, там работал. А о Демьяновке не знает никто. Они даже названия такого не слышали! Зато с ней знаком кто-то из Дякиных. Если это не совпадение и на зеленой «Волге» в Демьяновку вместе с Максимом приезжал один из близнецов, то мы имеем основание предполагать, что угрозы и убийство — два совершенно разных дела.

— Угрожали Анохиным родственники Запольской, а убили Анохиных близнецы Дякины, — подвел итог Костя.

— С какой стати, ради всего святого, близнецам Дякиным убивать Максима и Люду? — вклинилась Полина.

— Если вспомнить их любительский спектакль с привидением, можно возвратиться к мысли, что им зачем-то страшно нужен именно этот клочок земли.

— Но я позволила им делать на нем все, что им вздумается! — возразила Полина.

— Следует понимать так, что Дякины хотели получить его не во временное, а в постоянное пользование, — не сдавался Никифоров.

— Зачем? Там не может быть нефти или залежей золотой руды! Никто не собирается проводить по этому куску земли газопровод. И даже если Дякины обнаружили под слоем дерна кладбище слонов, их всех давно можно было выкопать, вывезти и продать за границу!

— Кроме того, — здраво рассудил Бунимович, — этим типам вряд ли было известно, кто унаследует дом и землю после смерти Анохиных, и захочет ли новый хозяин продать ее. Да еще продать именно им!

— Костя дело говорит! — поддержала Полина.

В ответ на ее горячность Никифоров ухмыльнулся. И было в этой ухмылке какое-то презрительное превосходство, от которого у нее стало холодно в животе.

— Из этого следует простой вывод, — он пожал плечами. — Или Дякины не причастны к убийству, или мы не знаем их настоящий мотив.

— А у тебя есть хоть какие-нибудь догадки по поводу мотива? — спросила Полина. — В прошлый раз ты все так классно распутал…

— В прошлый раз речь шла о пустяке. А сейчас — об убийстве, — буркнул он. — Чтобы точно знать, кто убил — Петя с Митей, или близнецы Дякины, или кто-то еще, мне нужно больше информации. — Он помолчал и нелюбезно добавил:

— В любом случае, я уже сделал, что обещал. За тобой лично никто больше гоняться не будет. Ты ведь только этого от меня добивалась?

На душе у него скребли большие жирные кошки. Никак не меньше Мирандолины. Ему стало противно, что он сорвался и сказал такое. Ну и черт с ней — сказал и сказал! Пусть целуется со своим Бунимовичем.

— Действительно, — поддержал его толстокожий Костя, жадно поедая пряники, сахарной горкой лежавшие на блюдце. — Поля с этого момента можешь спать спокойно. Дякиным ты на фиг не нужна, Петя с Митей в бегах, им собственную шкуру спасти хочется. Им не до тебя!

— Ну раз так, — весело ответила Полина странным звенящим голосом, каким пионеры читали речевки, — схожу-ка я прогуляться. В магазин опять же забегу. Что-то я давно там не была! Все боялась, что на меня набросятся…

— Теперь не набросятся! — пообещал Бунимович.

Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться в голос, Полина встала из-за стола и на деревянных ногах прошла в комнату. Быстро переоделась в сарафан, выстиранный и выглаженный расторопной Маргаритой, разыскала в шкафу собственные босоножки, написала короткую записку, подхватила сумочку и выбежала из квартиры. Дверь хлопнула громко, слишком громко. Может быть, они посчитают ее свиньей, когда поймут, что она ушла совсем, но вернуться обратно после того, что сказал Никифоров, — это просто перестать себя уважать.