Жан Эшноз - Высокие блондинки

И, склонясь над разложенными по столу листками, быстро пометил на одном из них: «Перекись азота применяется также для производства отдельных видов взрывчатых веществ и ракетного топлива». Это наблюдение могло пригодиться для его проекта. Надо будет развить его как следует.

В Бомбее двадцать три часа. Обратите внимание, что нынче вечером в баре «Taj Intercontinental», так же как и в сиднейском ночном клубе, очень мало туземцев. Здесь сидят почти одни иностранцы — иностранцы как для этого города, так и друг для друга.

А теперь взгляните на двух женщин, которые только что вошли в бар, хохоча на весь зал, — в общественных местах не принято смеяться так громко. Это молодые, необыкновенно веселые женщины с букетом больших белых цветов, который они суют друг дружке каждые пять минут. С первого взгляда вы находите их красивыми, как ясный день, со второго — красивыми, как два разных дня, два праздничных ясных дня в разное время года.

Они встретились утром в самолете Сидней — Бомбей. Случайно оказались на соседних местах и начали обмениваться журналами, сигаретами и косметическими рецептами, затем хорошенько выпили и всласть наболтались, как это бывает только на дальних рейсах, в десяти тысячах метрах над морем и сушей. Рэчел, подобно Глории, путешествовала одна. И подобно Глории, не слишком распространялась о причинах и целях своих странствий; однако и в тот день, и во все последующие дни женщины будут неразлучны.

Они прибыли в Бомбей где-то к полудню. Поскольку у них не было определенных планов, они тотчас взяли такси и начали осматривать город, выходя из машины где попало, чтобы прогуляться пешком, сквозь душную смесь сладковатых запахов, густых, как кучевые облака, и исходящих от всевозможных пряностей, бальзамов, елеев, фруктов, цветов и фритюра, дыма и паленого рога, нафталина и смолы, пыли и гнили, выхлопных газов и экскрементов. Затем, проезжая через Марина-драйв, молодые женщины оказались в местах кремации покойников, и все вышеописанные запахи ненадолго сменились одним — запахом горящего мяса с примесью запаха горящих поленьев, благоухавших по-разному, в зависимости от социального положения того, кто уходил в небо вместе с их дымом: сандаловое или банановое дерево для богатых, манговое для всех остальных. И в этих прогулках наши дамы проведут весь день.

Если же вы, читатель, сидите нынче вечером в одиночестве за стаканом вина у стойки бара «Taj», то увидите, как эти чрезвычайно веселые дамы, которые только что вошли сюда, сразу же познакомились с двумя мужчинами, пребывающими точно в таком же чудесном расположении духа. Поскольку более веселая из двух женщин моментально выбрала более веселого из двоих мужчин, второй паре осталось только кое-как поладить меж собой. А вы наблюдаете за этой сценой издалека. И вам кажется, что эта четверка, разбившаяся на пары, не всегда обменивается репликами на одном языке; каждый из них говорит на своем — жестами. Вы сидите еще минутку, раздумывая, не заказать ли вторую порцию спиртного, но все же отказываетесь от этого намерения и покидаете сей гостеприимный бар как раз в тот момент, когда четверо наших весельчаков приходят к мысли, что языковой барьер совершенно не важен, ибо у любви свой язык, понятный всем без исключения. Однако если завтра, часам к одиннадцати, вы подниметесь по лестнице отеля и отыщете номер 212, приоткройте дверь и убедитесь, что там нет ни той, ни другой пары, а всего лишь Рэчел и Глория, которые спят, обнявшись, в одной постели.

Спустя несколько дней женщинам надоело слоняться по городу, и они стали проводить большую часть дня у себя в номере, поскольку времени у них было навалом. Они либо спали в обнимку, как в первую ночь, либо не спали, а сидели у открытого окна, куда слетались огромные дрозды с наглыми взглядами попрошаек.

У Рэчел в одном потаенном местечке была вытатуирована крошечная звездочка, дрозды издавали хриплые гортанные крики, как мужчина за миг до оргазма. И целый божий день через это окно в комнату доносился голос какого-то местного святоши, гнусаво распевавшего молитвы, музыкальный строй которых местами очень напоминал «Working class hero». [7] «Герой рабочего класса» (англ.) — песня Джона Леннона.

Как правило, женщины выходили из отеля лишь к вечеру, дождавшись, когда спадет адская жара, чтобы подышать воздухом у пристани Элефанта или опрокинуть стаканчик в темной пивной с зарешеченной кассой, куда они пробирались по узкой тропинке через развалины снесенного дома. Там же, на пристани, они познакомились с молодыми людьми, которые целыми днями шатались без дела между отелем и яхт-клубом в толпе прочих лентяев. Это были хрупкие невысокие юноши, вежливые, чисто одетые, с пушком под носом и планами на будущее; они называли себя начинающими бизнесменами и с важным видом предлагали желающим широчайший набор услуг: снадобья для вдыхания, снадобья для уколов, девочек и мальчиков для сексуальных утех, обмен валюты и прочее. Рэчел не спешила пользоваться всем этим, однако положила глаз на одного из юных дельцов по имени Биплаб, явно увлеклась им и через несколько дней исчезла — исчезла из жизни Глории так же неожиданно, как и появилась.

Одиночество в Бомбее — совсем другое дело, город начинает казаться слишком шумным. Глория целых два дня не высовывала носа из гостиницы, бесцельно слоняясь между роскошными бутиками в холле. На третий день она попробовала разок выйти на улицу, но нищие стали приставать еще настырнее, чем прежде, испуская тот же гортанный клекот, что и дрозды; безногие калеки поползли к ней со всех сторон, и Глория вернулась к себе сильно обескураженная. Ей начинало не хватать Бельяра. За все время ее общения с Рэчел он не показался ни разу, но это было нормально. Теперь же, когда она осталась в одиночестве, он мог бы и удостоить ее своим визитом. Но, увы, Бельяр отсутствовал. Глория начала опасаться, не нашел ли он себе вариант получше, оставшись в Сиднее.

В любом случае пора было двигаться дальше. Рэчел рассказывала Глории о маленьком городке на юге страны, где ей так приятно жилось в небольшой, спокойной и уютной гостинице в чисто английском духе. Глория тогда записала адрес. С помощью администратора своего отеля она забронировала билет на ближайший поезд в вагоне с кондиционером. И на следующее же утро отбыла.

В этих краях «маленький спокойный городок» означает место обитания не менее миллиона темпераментных жителей, но «Космополитен-клуб» действительно оказался солидным заведением со старинными традициями, расположенным вдали от центра, в квартале дипломатических миссий. Его главный вход соседствовал с воротами консульства Бирмы, а задний фасад выходил к перекрестку улиц Кенотафа и Архипресвитера Венсана, то есть на квартал, где в садах за высокими стенами притаились большие белые виллы. Здесь Глория могла считать себя в безопасности.