Татьяна Луганцева - Шоу гремящих костей

— Значит, ты и есть Карл — иностранец! — оглядел его мутными глазами Виктор, самый старший из приехавших парней.

— Да.

— Что не пьешь? Морщишься, словно барышня. Али компания не подходит?

— Я вас не знаю, чтобы иметь какое-нибудь мнение, — ответил Карл, мрачно глядя ему в глаза.

Плохо выбритые щеки Витька расплылись в улыбке.

— Вот выпей с нами, и познакомимся! Арнольд, а твой друг очень богатый?

— Мы мало знакомы, и я не знаю, насколько он богат, — несколько натянуто ответил Арнольд, с опаской поглядывая на Карла.

Ребята налили еще по половине стакана водки, выпили и захрустели соленьями.

Арнольд незаметно тронул Карла за рукав и показал, как он свою порцию водки выплеснул под стол. Он поставил свой пустой стакан поближе к Карлу и взял его стакан с водкой. После пяти порций охотники решили размяться и, обняв Карла с Арнольдом с двух сторон, как новеньких и еще не посвященных во все таинства, потащили в баню. Старичок бежал впереди, услужливо согнувшись и причитая:

— Идите, попарьтесь, соколики, идите. Там все готово. Девочки тоже ждут.

— Сколько штук выписал? — спросил Сашок у лесника.

— Четыре девочки, думаю, что всех обслужат! Отдыхайте, сынки.

В предбаннике шестерых молодых мужчин ждали четыре голые и, похоже, тоже пьяные девушки. Красотой они не отличались, и Карл начал понимать, почему перед встречей с этими гетерами мужчины неслабо приняли на грудь.

— Привет, крошки! — гаркнул Петя, сверкнув золотой фиксой.

Девицы довольно защебетали. Парни принялись их звонко шлепать по голым телам. Карл словно окаменел.

— Расслабься… — прошептал ему Арнольд, — ты так смотришь, будто никогда не участвовал в вечеринках с девочками!

— Это было давно, по молодости, и всегда по моему желанию.

— Ну так в чем дело?

— В отсутствии желания на данный момент! — прошипел Карл. — Ты знал, что здесь будет оргия?!

— Я не знал, честное слово, хотя догадывался… но я не вижу в этом ничего плохого!

— Скользкий ты тип, Арнольд! Теперь я не сомневаюсь в правильности решения Алевтины, когда она оставила тебя!

— Далась тебе эта Алевтина!

— Хватит шептаться, — рявкнули им ребята, — идите к нам!

Карл потом вспоминал все то, что произошло дальше, как страшный сон. Голые люди парились, нещадно хлеща себя березовыми и дубовыми вениками, и тут же выбегали на улицу и бросались в снег. Затем баню захлестнула всеобщая оргия.

— Девочки, окажите честь нашему иностранному гостью. Обласкайте его так, чтобы потом долго вспоминал, — дал клич Витек, которого после парилки еще больше развезло.

Девицы рванули к Карлу, который отбивался от них как мог.

— Какой красавец! Ну, не хмурься, душка! Сейчас тебе станет очень жарко!

Поняв, что творится в душе иностранного бизнесмена, Арнольд кинулся ему на выручку, приняв всю сексуальную атаку на себя.

— Отстаньте от моего товарища, он… он не совсем здоров, то есть болен, — проговорил Арнольд.

— Фи… — отстранились девицы.

Карл надел на себя одежду и, выйдя из бани, обтер лицо снегом. То, что он увидел, заставило его сразу же забыть о конфузе в бане. Дядя Боря, участливо причмокивая языком, привязывал беременную лосиху к стволу большого дерева.

— Что вы делаете? — спросил Карл.

— Как что? Сейчас выйдут ребятки чистые и отдохнувшие и захотят поохотиться, — деловито пояснил дед, безжалостно прикручивая дрожащее животное к стволу.

— Значит, так у вас у русских проходит охота? Я думал, что ваши ребятки будут охотиться в лесу на дичь.

— Зачем? Им уже будет не до этого. Дядя Боря обо всем позаботился. Они платят мне деньги, а я добываю им дичь! Ребята становятся в ряд и стреляют в лося столько, сколько хотят.

— То есть ваши орлы расстреливают бедное привязанное животное? — уточнил Карл, все еще ощущая жар в теле от русской парилки, к которому присоединялся гнев, закипавший внутри.

— Не надо принимать все так близко к сердцу, пан иностранец! — сморщился в гримасе деловой дедуля. — Это всего лишь животное, и наши люди, таким образом, развлекаются! Наши русские мужики очень темпераментные и пьющие, от этого у них проявляются дурные наклонности, понимаешь? Им просто необходимо бывает выпустить пар. А у меня здесь созданы все условия для полноценного мужского отдыха! Мужчина должен выпустить агрессию, накопившуюся от нашей непростой жизни. Оружие и кровь, пролитая от твоего выстрела, — это лучший способ, что называется, спустить пар. Это же лучше, чем они бы пошли и прирезали кого-нибудь из людей. Так же мои соколики выпускают здесь и сексуальную энергию, для мужиков это тоже важно. Кстати, как вам русские матрешки из службы эскорта? Что-то больно рано вы вышли, наши мужики держатся дольше!

— Потрясающие, — безучастно ответил Карл, смотря, как бедная лосиха пытается выпутаться из веревок, которые раздирали ее шкуру до крови. В больших умных глазах, полных ужаса, стояли слезы, как показалось чеху.

— Вы не видите, что эта лосиха ждет потомство? — хмуро поинтересовался Карл.

— Конечно, вижу, это большая удача для всех нас. Ребята любят аккуратно расстреливать живот беременной самки, чтобы прорвать ей шкуру и чтобы лосенок выпал невредимым. Этого лосенка сегодня и пустим на деликатесный шашлык. Понятно? — спросил лесник, сплевывая на снег.

— Понятно, — ответил Карл с тоской. Он понял, что не сможет допустить, чтобы эти разгоряченные сексом и водкой бравые парни совершили это двойное убийство.

— Развяжи животное! — хриплым голосом сказал Карл.

— Еще чего!

— Развяжи лосиху! — повторил князь, прожигая взглядом темных глаз морщинистую физиономию дяди Бори.

— Да я сейчас Витька приглашу на разбор! — засуетился дед, понявший по выражению лица иностранного гостя, что он не шутит.

Карл преградил ему путь к отступлению.

— Не вынуждай меня бить пожилого человека! — прошипел он, хватая лесника за отвороты тулупа и поднимая словно пушинку.

Тот вынул из кармана нож и замахнулся им на князя. Карл успел перехватить его руку и отнять нож, потом отшвырнул старика в сугроб. Пока дядя Боря матерился и копошился в снегу, Карл подошел к лосихе, ножом разрезал путы, затем слегка ударил лосиху по корпусу.

— Давай беги скорее, спасайся!

Животное, прихрамывая, но подгоняемое страхом, припустило в чащу леса.

— Ты ответишь за это, подонок! — прошипел лесник.

— За сколько они купили твою душу? — презрительно спросил Карл Штольберг.

— Свою душу я оставил на зоне двадцать лет назад, когда меня осудили за то, что я украл у соседа свинью, чтобы накормить своих младших братьев и сестер, — огрызнулся Борис.

Карл не позволил леснику предупредить парней, чтобы дать возможность лосихе уйти в лес как можно дальше. Когда братва высыпала из бани, дядя Боря заорал не своим голосом: