Шарль Эксбрайя - Расследование по-итальянски

– Ma que, синьора, я не вижу, а чувствую! Угадываю! По-моему, все преступления совершаются на любовной почве! Такова теория вашего покорного слуги Ромео Тарчинини.

– Но где же тут любовь?

– Именно этого я и не знаю, синьора, но ищу. И в тот день, когда достигну цели, я сорву маску с убийцы вашего мужа.

– Так вы думаете, что Мерси…

– Я почти уверен в его невиновности.

– «Почти» слишком мало для судей.

– Я намерен превратить это «почти» в несомненный, легко доказуемый факт. Но мне нужна добровольная помощь тех, кто близко знал вашего супруга.

– Мой дорогой сэр, Джереми был самым неромантичным человеком, какого только можно себе представить.

– Кто знает, синьора? Кто знает? Наши внешние проявления очень часто не соответствуют внутренней сути.

– А могу я спросить, сэр, по какому праву вы интересуетесь смертью моего мужа?

– Во-первых, Паркер мне нравился, хотя мы и виделись всего раз и немного повздорили, во-вторых, я ненавижу несправедливость и не могу допустить, чтобы все преследовали Стива Мерси, пользуясь тем, что за него некому заступиться. Наконец, из чисто профессиональных соображений – я комиссар уголовной полиции и люблю трудные задачи.

– Карлсон знает о ваших намерениях?

– Разумеется.

– И… одобряет их?

– Не совсем.

– Неудивительно. Карлсон не из тех, кто любит, когда забираются на его территорию.

– Я постараюсь не слишком мозолить глаза, когда мне придется переступить запретную черту.

– Боюсь, сэр, как бы вы не навлекли на себя очень крупные неприятности. У Карлсона – длинная рука…

– У моего зятя, Сайруса Лекока, по меньшей мере такая же. Кэрол улыбнулась.

– Люблю упрямцев.

Ромео гордо выпрямился, полагая, что его природное обаяние оказало нужное действие, и с нежностью подумал о бедняжке Джульетте, имевшей несчастье связать судьбу с неотразимым Тарчинини.

– …Поэтому я постараюсь помочь вам изо всех сил, но они, увы, невелики.

– Вы не знаете, у вашего мужа были враги?

– Да вроде нет.

– А вы жили в полном согласии?

– Джереми меня обожал.

– А вы?

– Муж был намного старше меня… Я питала к нему огромную благодарность… и привязанность, в какой-то мере похожую на то, что дочь чувствует к отцу, который ее балует и выполняет все капризы.

– Понимаю… А может быть, вы испытывали более нежные чувства к кому-то другому?

– Сэр!

– Ma que, синьора! Когда речь идет об убийстве, никаких нескромных вопросов просто не существует, так ведь?

– Моя верность была своего рода вкладом в семейный бюджет. Иначе мы не жили бы так дружно.

– А Джанет?

– Что – Джанет?

– Насколько я понял, между вами не все гладко?

– Допустим, Джанет немного ревновала… И наверняка досадовала, что Джереми тратит на меня деньги, которые она уже считала своими.

– А кто наследует огромное состояние Паркеров?

– Уилфрид Хэсмит, нотариус Джереми, сообщит нам об этом завтра, но и теперь не секрет, что, если верить обещаниям моего мужа, основная наследница – я.

– Вот уж это не доставит удовольствия его дочери!

– Позвольте напомнить вам, что Джереми женился на мне, а не на ней!

– Вчера вечером вы с падчерицей ездили в кино. И вы все время оставались вместе?

– Да.

– А Мануэль?

– Мануэль, я думаю, тоже.

– Только думаете?

– Надеюсь, вы понимаете, что он не сидел рядом с нами!

– Конечно. Благодарю вас, синьора. А могу я попросить вас вызвать Мануэля? Мне бы хотелось поговорить и с ним тоже.

– Боюсь, это едва ли осуществимо.

– Почему?

– Сегодня утром я выставила Аррибаса вон, и сейчас его наверняка уже нет в доме.

– Вы уволили Мануэля?

– Вот именно.

– За что?

– Этот тип меня ненавидел, и я платила ему той же монетой.

– Интересно…

– Аррибас – прирожденный шпион. Целыми днями он злобно следил за мной и докладывал мужу о моих покупках, визитах, встречах и так далее…

– Неужели Паркер вас в чем-то подозревал?

– Я уверена, что нет, и Мануэль действовал по собственному почину.

– Но чего ради он стал бы…

– Мануэль был влюблен в Джанет и тоже полагал, будто я пускаю по ветру ее наследство! Справедливости ради могу добавить, что Джанет скорее всего даже не подозревала о его страсти.

– И куда этот Мануэль отправился?

– Понятия не имею, да и не желаю знать! Чего я хочу – так это никогда больше не слышать об Аррибасе.

– Как вы думаете, он мог участвовать в убийстве синьора Паркера?

Кэрол немного поколебалась.

– Я бы с удовольствием ответила вам «да», но, к несчастью, вынуждена признать очевидный факт: Мануэль, зная, как я к нему отношусь, не мог не понимать, как много он потеряет со смертью моего мужа.

– А почему вы давным-давно не уговорили супруга его уволить?

– Джереми был очень упрям и полностью доверял Мануэлю, тем более, что тот начал работать у него задолго до нашего знакомства.

Узнав, что Ромео Тарчинини просит его принять, Карлсон самодовольно улыбнулся. Забавный маленький итальянец наверняка пришел просить прощения за то, что влез не в свое дело и его вмешательство привело к убийству Джереми Паркера. Несмотря на покровительство зятя, этот тип, конечно же, нервничает. И Карлсон приказал ввести Тарчинини.

Начальник полиции сразу взял быка за рога и, пользуясь присутствием верного Анджело, начал допрос:

– Ну, вы довольны собой?

– А вы?

– Что?

– Я спросил вас, довольны ли вы собой и спокойна ли ваша совесть после ареста невиновного?

Лицо Карлсона несколько раз меняло цвета и наконец стало иссиня-красным.

– Так вы снова явились меня изводить? Предупреждаю, невзирая на все ваши связи, я этого не потерплю!

– Правосудие…

– Здесь оно вас не касается! Правосудие – это я!

– Ma que! А я-то, с тех пор как служу Фемиде, всегда представлял ее совсем иначе!

Не будь Ромео тестем Лекока, Карлсон с величайшим удовольствием пинками вышвырнул бы его из своего кабинета.

– Чего вы от меня хотите? – с трудом сдержавшись, спросил он.

– Напомнить, что у вас нет никаких доказательств против Мерси.

– Ну, это по-вашему…

– Попробуйте доказать обратное!

Карлсон выругался сквозь зубы.

– Возможно, пока мы и не нашли прямых улик, но зато косвенных вполне достаточно.

– Однако, по вашей Конституции, этого мало, чтобы держать человека в тюрьме.

Начальник полиции сардонически усмехнулся.

– Что ж, я готов выпустить Мерси на свободу – пусть только уплатит залог. – И он радостно добавил: – Сегодня утром судья Паттерсон назначил сумму в десять тысяч долларов… Между нами говоря, я сомневаюсь, чтобы у Мерси нашлось столько денег.

– Разумеется, но я сам заплачу за него еще до вечера.

Сайрус вошел в комнату Ромео, когда тот брился. Судя по отражению в зеркале, зять Тарчинини пребывал в самом хмуром расположении духа. И комиссар, продолжая водить лезвием по щеке с ловкостью, приобретенной за долгие годы тренировок, покосился на Лекока.