Шарль Эксбрайя - Заговор корсиканок

– Как хочешь… Нравится важничать – пожалуйста.

Сервионе решил не обращать на колкость внимания.

– Давайте прекратим ненужную болтовню и перейдем к тому, ради чего я вас всех здесь собрал. Вы пришли сюда дать объяснение по поводу двух убийств – Бенджена и Пелиссана.

– Да не знаем мы этих типов, и плевать нам, что они померли! – снова вскипел Амеде.

– Амеде Прато, вы не хотите сказать мне правду!

– Валяй, малыш! Коли на то пошло, придумай еще, что я вру! Ты потерял всякое уважение к старшим и больше нам не земляк!

– Не пытайтесь перевести разговор на другую тему! Все мы – и вы, и я – отлично помним, как зверски убили Доминика, Антуана и Анну… Правосудие уже могло бы свершиться над виновными…

– Так почему же вы их еще не арестовали? – перебил полицейского Паскаль Пастореччья.

– Потому что нам требовалось для этого свидетельство той единственной женщины, которая может дать показания против убийц. Только она видела их на месте преступления! Но эта особа предпочитает молчать…

– Почему?

– Потому что Базилия Пьетрапьяна живет в иные времена! Она, видите ли, больше верит в правосудие маки, в вендетту, чем в помощь полиции!

– И что все это значит? – поинтересовался Шарль Поджьо.

– А то, что вы все вместе решили перебить одного за другим бандитов, устроивших бойню в ущелье Вилльфранш! И вам уже удалось бог весть каким образом разделаться с Бендженом и прикончить Пелиссана, хорошенько стукнув его по голове молотком!

– Что за нелепые выдумки! – удивленно воскликнул Поджьо.

– Нет, Поджьо, к сожалению, весь этот кошмар творится на самом деле.

– Но в конце-то концов, почему именно мы? – снова не выдержал Амеде.

– Чтобы помочь Базилии и сохранить верность обычаям прошлого!

– Вот это новость! Что ты об этом думаешь, Паскаль?

– Ничего не понимаю!

Кастелле предупредил комиссара, что пришел Виллар. Оноре тут же послал за ним. Когда сторож вошел, полицейский выстроил в ряд пять старух и предложил внимательно их разглядеть.

– Ну? – нетерпеливо спросил он, когда Виллар выполнил приказ.

– Что – ну?

– Вы узнаете тех двух женщин, которые вчера вечером приходили в Замковый сад?

– Право же…

– Да или нет?

– Быть может… И вправду очень похожи, но утверждать, будто это точно они, я не могу… Это было бы нечестно…

Разъяренный комиссар выпроводил Виллара, прекрасно понимая, что старики про себя потешаются над его неудачей.

– Ладно, ваша снова взяла, Базилия, но даю вам слово: так не может продолжаться до бесконечности.

Старуха насмешливо посмотрела на Сервионе.

– Чертовский упрямец, а?

Оноре в последний раз попытался урезонить стариков.

– Как бы я хотел убедить вас, что вы не имеете права убивать даже в отместку за невинные жертвы! Ведь если обнаружится хоть малейшее доказательство вашей вины, вы закончите свои дни в тюрьме. А кроме того, те, за кем вы охотитесь, могут наконец сообразить, кто их противники, а тогда я бы очень недорого дал за ваши шкуры!

Амеде хмыкнул:

– И были бы совершенно правы – цена им и вправду невысока!

Все, кроме комиссара, тихонько рассмеялись.

– Они ничего не понимают, – печально заметил Оноре своему помощнику.

– Господин комиссар, – вдруг сказал Поджьо, – я не очень-то хорошо разобрался во всей этой путанице, но если наши женщины и впрямь сделали все то, о чем вы тут толковали… Что ж, тогда я чертовски горжусь своей Барбериной!

Заявление старика горячо поддержали, и собрание, которое, по замыслу Сервионе, должно было смутить виновных и заставить их покаяться, закончилось всеобщими объятиями. Комиссар окончательно потерял хладнокровие.

– Кастелле! – зарычал он. – Выставьте всю эту компанию за дверь! Я больше не могу их ни видеть, ни слышать!

Лицо Базилии еще больше сморщилось от едва сдерживаемого смеха.

– Ох, Оноре, – притворно застонала она, – тебе ужасно не идет быть полицейским…

Остальные старики уже сбились стайкой вокруг Базилии.

– В прежние времена, когда ты еще был одним из нас, – продолжала она, – ты бы ни за что не стал говорить с нами таким тоном.

– Это потому, что я еще не знал…

– Чего ты не знал?

– Что все вы такие лгуньи!

В тот день, когда стало известно об измене Кастанье, Жозе Бэроль слишком много думал. С непривычки он страшно устал. Много часов Жозе бился над проблемой, вставшей перед ним, когда все уходили от патрона: убьет ли он Полена, чтобы отомстить за Мариуса и Барнабе, или подчинится приказу? Сначала он пришел к выводу, что обязан уничтожить предателя, – такое решение он считал и справедливым, и полезным. Но потом Жозе подумал, что с ним станет, если остальные бросят его в наказание за ослушание, – а Бэроль панически боялся одиночества. У него хватало здравого смысла правильно оценить границы своих возможностей. Жозе понимал, что, оставшись один в этих безжалостных джунглях, он очень быстро погибнет. И к вечеру он передумал. Отказавшись от утренних планов мщения, Бэроль решил подчиниться приказу главаря и не предпринимать никаких шагов по собственной инициативе.

Чтобы немного развеяться, Жозе поехал в Гольф-Жуан полакомиться рыбным супом в «Веселом матросе». Юбер встретил его без особой радости.

– Привет, Жозе! Почему Полен не предупредил меня, что у вас здесь назначено свидание?

– Полен?

– Он здесь. Ты разве не знал?

– Нет. Он уже поел?

– Пока нет.

– Так накрой на двоих.

Появление Бэроля нисколько не встревожило Кастанье. Он настолько умнее Жозе… В глубине души Полен очень ценил силу Бэроля, испытанное мужество и преданность избранному им главарю, а потому ему бы хотелось переманить Жозе на свою сторону. И Полен решил, что сейчас самое подходящее время прощупать почву. Совместная трапеза предоставляла к тому немало возможностей, а насчет того, что Кастанье наговорил комиссару Сервионе, так он всегда в случае чего мог отказаться от своих слов или заявить, что ошибся…

После ужина Полен предложил прогуляться. Уже стемнело, но в мерцании звезд пронизанный благоуханием цветов Удивительно свежий воздух сам, казалось, светился. Мужчины свернули с дороги и стали подниматься по склону в сторону Валари. Шли они молча – каждый раздумывал, как бы половчее приступить к разговору о занимавшей его проблеме.

Первым решился Кастанье:

– Между нами говоря, Жозе, тебе не кажется, что патрон стареет?

Бэроль удовлетворенно вздохнул:

– Пожалуй…

Оба осторожно выбирали слова, боясь слишком рано проговориться. Шла своего рода дуэль, финала которой пока ни тот, ни другой не могли хорошенько представить.

– По-моему, ему пора уступить место другому.

– А ты представляешь, кто мог бы его заменить?