Шарль Эксбрайя - Заговор корсиканок

Фред являл собой типичный образчик соблазнителя. Стоило поглядеть на высокую стройную фигуру, черные кудри и голубые глаза – и не оставалось ни тени сомнений, что парню самой судьбой предназначено кружить девичьи головы. Сидя в кабинете Сервионе, Кабри с некоторой тревогой наблюдал, как комиссар устраивается в кресле, а его помощник Кастслле – на стуле, рядом. Полицейские, по-видимому, не собирались говорить, и парень первым пошел в наступление:

– Почему вы послали за мной, господин комиссар?

– Посмей только еще раз открыть рот, когда тебя ни о чем не спрашивают, и получишь пару таких затрещин, что вовек не забудешь! – не двигаясь с места, заметил Оноре.

Фред прикусил язык. Немного помолчав, Сервионе продолжал все тем же спокойным голосом:

– Если я еще не начал допрос, Кабри, то вовсе не для того, чтобы нагнать на тебя страху или сбить с толку… нет, на такие штучки мне плевать. Просто я пытаюсь совладать с огромным желанием тебя убить.

У бандита пересохло в горле.

– Меня убить? – недоверчиво повторил он. – Но за что?

– Чтобы отомстить за тех, кого ты прикончил сегодня днем!

Кабри изобразил на лице глубокое недоумение.

– О чем это вы толкуете, господин комиссар?

– Осторожнее! Советую не доводить меня до крайности!

– Но…

– Молчать! Дайте мне стакан воды, Кастелле…

Выпив воду, Оноре утер губы тыльной стороной кисти.

– У тебя есть какие-нибудь известия от Анаис? – почти ласково спросил он.

– От моей жены? Да…

– У нее все в порядке?

– Со здоровьем, я думаю, да, а вот на душе не так уж хорошо.

– Правда?

– Конечно. Жизнь в тюрьме – штука невеселая, а ей придется торчать там еще целых два месяца.

– Ну, теперь, когда ты сообщишь наконец новость, которой, надо думать, твоя жена ждала с большим нетерпением, ей сразу полегчает.

– Какую новость, господин комиссар?

– Что ты сдержал слово и отомстил офицеру полиции Антуану Пьетрапьяна.

– Как так?

– Съездив с дружками в ущелье Вилльфранш и застрелив его.

– Это не я!

– Гляди-ка, значит, ты в курсе? А в газетах еще ничего не писали.

Кабри с досадой подумал, что сделал промах.

– Вы не хуже меня знаете, господин комиссар, что такого рода слухи распространяются очень быстро…

– Вот только на сей раз ты перегнул палку, Фред… Зачем тебе понадобилось убивать еще и старого Доминика, и жену Антуана? Не хотел оставлять свидетелей, а?

– Уверяю вас, господин комиссар, вы ошибаетесь! Я тут совершенно ни при чем. А кроме того, у меня есть алиби!

– Так ты, помимо всего прочего, знаешь еще и точное время, когда это произошло?

– Я хотел сказать, что у меня есть алиби на весь день…

– Удивительно…

– Я ловил рыбу с друзьями неподалеку от Антиба… Выехали рано утром… Можете спросить Юбера, хозяина ресторанчика «Веселый матрос» в Гольф-Жуане. Он сам готовил нам буйабес [2] Провансальское рыбное блюдо. – Примеч. перев. … Могу добавить, что Мирей, жена Акро, после рыбалки отвезла нас в Гольф.

– Кого это – нас?

– Ну… Акро, Пелиссана, Бенджена, Бэроля…

– Короче, ты сейчас перечислил мне имена своих сообщников?

– По рыбалке – да!

Оноре наотмашь ударил бандита по лицу.

– Прекрати надо мной издеваться!

От удара на глазах Кабри выступили Слезы.

– Вы не имеете права! – возмутился он. – Инспектор – свидетель!

– Инспектор Кастелле был лучшим другом Пьетрапьяна и, думаю, был бы очень рад, если бы я на минутку отлучился и позволил поговорить с тобой наедине… И чем вы занимались целый день?

– Играли в шары, в белот… Юбер подтвердит.

Сервионе поглядел на инспектора:

– Кастелле, наведите справки об этом Юбере и выясните, с чего это он так любезно предоставляет алиби убийцам.

– Но, послушайте, – взвился Кабри, – почему вам непременно понадобилось взвалить эти убийства на меня? У вас нет свидетелей!

Комиссар заколебался. Если он заговорит о Базилии, не исключено, что бандит сломается, а если нет, то старуха и малыши окажутся в смертельной опасности. Кабри – крепкий орешек. И Оноре это знал.

– Нет, к несчастью, свидетелей у меня нет.

Фред с облегчением перевел дух, но каким бы легким ни был этот вздох, комиссар все же уловил его и окончательно уверился в виновности Кабри.

– Тебе чертовски повезло, что свидетелей нет, – буркнул он, желая окончательно усыпить бдительность противника. – Тем не менее я не сомневаюсь, что Пьетрапьяна убили ты и твои дружки.

– Послушайте, господин комиссар…

– Нет!

– Вы же не станете держать меня под замком только потому, что вам взбрело в голову, будто я убийца вашего…

– Уходи!

– Я… я могу уйти?

– Я же сказал: убирайся!

– Спасибо, господин комиссар!

В тот момент, когда Кабри уже взялся за ручку двери, Оноре невозмутимо посоветовал:

– В ближайшие дни постарайся как можно больше насладиться жизнью, Фред. Повеселись хорошенько перед тюрьмой.

Парень попробовал хорохориться.

– Ну, я еще не там! И вообще мне ничто не грозит, если, конечно, вам не вздумается сажать невиновных!

– Да, пока ты не в тюрьме, но можешь на меня положиться – я отправлю тебя туда. И окажешься ты в камере очень надолго, я думаю даже, до конца твоих дней, и сократить срок сможет только палач, коли ему вздумается потолковать с тобой особо, как-нибудь на рассвете…

Выходя из полицейского участка, Фред Кабри облизывал пересохшие губы и мучительно раздумывал, уж не совершил ли он, случаем, одну из тех ошибок, которые бандитам, желающим жить спокойно, делать никак нельзя…

– Это будет нелегко, шеф… – коротко заметил Кастелле, как только Кабри оставил их вдвоем.

– Ну и что? Отправляйся за Консегюдом.

В преступном мире побережья Гастон Консегюд считался вполне преуспевающей личностью. Теперь для него и речи не могло быть о том, чтобы ввязываться в темные истории, где риск очень велик, а прибыли ничтожны. Вместе со своей женой Жозетт, давно удалившейся от дел, он жил на очаровательной, хотя внешне отнюдь не роскошной, вилле в Мон-Борон. Консегюд вел спокойную жизнь богатого рантье, тщательно избегая каких бы то ни было скандалов. Соседям и в голову не приходило, что на совести этих тихих на вид супругов множество преступлений, и все считали их коммерсантами на покое. Кабри и его подручные никогда даже носа не совали на виллу «Отдохновение» – вся банда встречалась в определенный день в задней комнате кафе на улице Гарибальди.

Консегюд с самого начала был против поездки в ущелье Вилльфранш, тем более что убийство полицейского – самая страшная ошибка, какую только может допустить человек, живущий вне закона. Но Гастон старел, и кое-кто уже начал поговаривать, что вся его слава – в прошлом. А Консегюд с его непомерным честолюбием не желал сдавать позиции. Потому-то, вопреки советам Жозетт, он до сих пор не расстался с прежней жизнью. Ради сохранения власти и авторитета он и организовал карательную операцию, как того требовал Кабри, жаждавший отомстить за жену. Как и его сообщники, Эспри, Барнабе и Мариус, Фред не отличался особым умом. Кроме того, ему недоставало хладнокровия, необходимого главарю банды. Короче, у парня раздражение всегда брало верх над здравым смыслом. Только один из всех этих ограниченных убийц пользовался уважением Гастона – Полен Кастанье, ловкач, в котором, по мнению босса, угадывались кое-какие признаки грядущего «величия». А кроме того, еще и везунчик… Неожиданная болезнь матери избавила его от участия в экспедиции в ущелье Вилльфранш. Он-то и позвонил патрону рассказать о безумных кровавых последствиях воскресной прогулки убийц.