Ирина Волкова - Я, Хмелевская и труп

Блестяще выполнив заднюю подножку, китаец обрушил Муньоса на столик, где на тарелках скучала почти не тронутая латиноамериканцами тушеная змея в кислом соусе. Сломавшийся под весом управляющего столик сработал, как катапульта. Содержимое одной из тарелок подобно артиллерийскому снаряду врезалось в лицо Иррибаррена. Розовато-бурый кислый соус потек вниз по безукоризненно отглаженному снежно-белому костюму.

В этот момент в дверях «кабинета девяти Будд» появилась гейша-официантка в лазоревом кимоно. Издав серию тревожно-пронзительных воплей, которые я, не зная китайского языка, интуитивно расшифровала, как призыв: «наших бьют», девушка с боевым кличем «киай» взмыла в воздух, целясь ногой в деревянном тэта в левый висок Клаудио.

Террорист легким движением отклонился в сторону, ловко перехватив обеими руками щиколотку девушки, и резким рывком вздернул руки вверх. Тело китайской гейши, весящей, по крайней мере, в три раза меньше накачанного Иррибаррена, качнулось, подобно маятнику, и, ударившись головой о стену, гейша обмякла.

В этот момент в кабинет один за другим начали вваливаться китайцы в традиционных японских нарядах и в поварских колпаках. Среди них были смуглые коренастые крепыши и изящные хрупкие девушки. Китайцы издавали воинственные кличи и резво размахивали натренированными конечностями.

В образовавшемся столпотворении мне стало трудно различать на мониторе очертания Клаудио и Хосе. Я всерьез задумалась о том, чтобы вызвать милицию, и тут в «кабинет девяти Будд» ввалилась латиноамериканская группа поддержки.

В первый момент я задумалась, откуда тут взялись латиносы, а потом сообразила, что вряд ли такие опытные люди, как Муньос и Иррибаррен, отправились бы на свидание с незнакомым сомнительным типом без группы поддержки. Вероятно, они имели при себе спрятанные под одеждой микрофоны, и, когда ситуация накалилась, телохранители пришли им на помощь.

Пришло время сматывать удочки. Если кто-то из латиносов случайно обнаружит меня в подсобке со всей этой шпионской амуницией, мне явно не поздоровится. Я отключила мониторы, быстро побросала все оборудование в ящик и через заднюю дверь осторожно выбралась на улицу.

Я оглянулась по сторонам. Маленький переулок был безлюден. Видимо, все латиноамериканцы, наблюдавшие за рестораном, помчались вызволять своих шефов. Я с облегчением вздохнула и направилась к своей машине.

Я пристроила ящик с аппаратурой слежения на заднее сиденье и уже вставляла ключ в замок зажигания, когда кто-то постучал по боковому стеклу «Фиата». Луис с обаятельной улыбкой склонился к окошку.

– Надеюсь, ты позволишь составить тебе компанию? – произнес он.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

В моем голосе не чувствовалось особой радости.

– Я хотел задать тебе тот же самый вопрос, – заметил он и, обойдя вокруг машины, открыл дверцу и сел рядом со мной. – Я же просил тебя оставить в покое Муньоса и Иррибаррена, – укоризненно добавил он. – Зачем ты таскаешься за ними, как хвост за собакой?

– Я уже взрослая, – сказала я. – И имею право делать все, что хочу, так что ты не можешь указывать мне, что должна я делать, а что нет. Кроме того, я организовала все таким образом, что риск был полностью исключен, и мне удалось получить очень любопытную информацию.

– Какую? – заинтересованно спросил Луис. – И что еще ты организовала?

Я торжествующе рассмеялась.

– Ну уж нет. Дважды я не повторяю одну и ту же ошибку, – сказала я. – Один раз тебе удалось вытянуть из меня информацию. Ты использовал меня, как используют памперсы, а потом выбросил за ненадобностью.

– Ты сравниваешь себя с памперсами? – изумился колумбиец. – Ты что, действительно считаешь, что я тебя использовал и выбросил?

– Мне просто нравится это выражение, – пояснила я.

Мне не хотелось, чтобы Луис считал меня чересчур ненормальной.

– У меня есть один знакомый испанец, который утверждает, что у него комплекс «Клинекса» [13]. Он говорит, что женщины используют его в качестве объекта сексуальных домогательств, а воспользовавшись, выбрасывают его, как выбрасывают «Клинекс». Мне показалось, что «памперс» звучит в данном случае более драматично, чем «Клинекс».

– Интересные у тебя друзья, – заметил колумбиец. – Твой друг что, жиголо?

– Нет, он преподаватель физики, – ответила я, радуясь, что разговор отклонился от нежелательной для меня темы. – Но ему нравится петь танго.

– Тогда понятно, – кивнул головой Луис. – Тангеро обычно все со сдвигом.

– Ты на машине? – поинтересовалась я.

– А ты хочешь поскорее избавиться от меня? – задал встречный вопрос Луис.

– Это зависит от тебя, – ответила я.

– И что же я должен сделать, чтобы вернуть твое расположение?

– Рассказать мне все, что ты знаешь, и пообещать мне, что и впредь будешь рассказывать все, а также разрешишь мне заниматься расследованием вместе с тобой, – решительно заявила я.

– Вам больше не придется заниматься расследованием ни вместе, ни по отдельности, – послышался насмешливый голос с латиноамериканским акцентом. – Не двигаться. Руки держать на коленях, чтобы я их видел.

Я повернула голову и увидела у приоткрытого бокового окошка зловещего вида мужчину с пистолетом, нацеленным прямо на меня.

– По-моему, кто-то здесь только что утверждал, что организовал все таким образом, что риск был полностью исключен, – заметил Луис. – Теперь ты понимаешь, что я был прав?

– Это твоя вина! – огрызнулась я. – Уверена, что это ты притащил его за собой на хвосте.

– Заткнитесь и делайте то, что я говорю, – сказал латинос.

– Но я хочу знать, – настаивала я. – Для меня это принципиальный вопрос. За кем вы следили – за мной или за ним?

– Я же велел тебе заткнуться, – напомнил он. – Или ты хочешь схлопотать пулю?

– Полегче, Уго, – заметил Луис. – Не в твоих интересах устраивать здесь стрельбу.

– Все равно ее никто не услышит, – усмехнулся Уго. – У этого пистолета встроенный глушитель.

– То-то у него такая странная форма, – кивнула головой я. – Что это за модель?

– Не твое дело, – грубо сказал латиноамериканец. – Разблокируй заднюю дверь. Я собираюсь присоединиться к вам.

Я сделала то, что он просил.

– Не пристегивайте ремни. Только накиньте их на себя, как будто они пристегнуты, – приказал Уго. – Хорошо. А теперь трогайся с места и осторожно, не нарушая правил уличного движения поезжай в «Каса де брухос».

– Можете меня убить прямо сейчас, но я не тронусь с места, пока вы не скажете, за кем вы следили – за Луисом или за мной, – упрямо сказала я.

– Ненавижу баб. До чего упрямые твари. Даже пистолетом их не проймешь, – покачал головой Уго. – За ним я следил, не за тобой! Успокоилась? А теперь поезжай, наконец, а то я отстрелю твоему приятелю ухо.