Джанет Иванович - Лужоная глотка

Хукер мельком взглянул на меня.

– Выглядишь, как Бинз, когда тот видит килограммовый кусок мяса, оставленный без присмотра на столе.

– По крайней мере, я не соплю громко и не пускаю слюней.

– Пока нет, – парировал Хукер, – но с тебя станется.

– Здесь, на складе, мы в относительной безопасности, – сказала я Хукеру. – Может, выкатим «шестьдесят девятый» да взглянем на него одним глазком.

Хукер ухмыльнулся.

– Так и знал, что ты не сможешь устоять.

Я забралась в трейлер через задние двери-купе. Втроем с Хукером и Проглотом мы вытащили два больших ящика с инструментами с прохода на трап и волоком спустили их на складской пол.

Все вместе мы забрались на трап, поднялись на второй ярус, выкатили главный болид, поставили для устойчивости подпорки и вновь опустились вниз. Потом столкнули машину с трапа на пол, и я, напялив первые подвернувшиеся под руку перчатки, открыв ящики с инструментами и выдвинув задвижки капота, приготовилась приступить к работе.

Мы выпустили Бинза поразмять лапы, и тот бегал вокруг, дурачась в надежде, что кто-нибудь поиграет с ним. Хукер вынул из ящика полотенце для рук и швырнул его Бинзу, который тут же разодрал ткань в клочья.

– Он просто большой щенок, – пояснил Хукер.

– Поглядывай, чтобы он не сожрал гаечный ключ или гайку. А я тем временем позаимствую из тягача комбинезон.

Первый шкаф, проверенный мной, оказался пустым. Тогда я распахнула дверцу второго, и оттуда вывалилось завернутое в целлофан тело. Оно было согнуто, колени прижаты к груди. Тело было мужским. Совершенно голым. И целиком скрыто под многочисленными слоями пищевой пленки. За исключением жутко перекошенного лица и открытых невидящих глаз, обернутый целлофаном труп больше напоминал килограммов восемьдесят просроченного куриного филе, упакованного для распродажи в супермаркете.

Я отскочила назад, врезавшись в шкафчик по другую сторону узкого прохода. Из желудка поднялась волна тошноты, а в глазах на мгновение потемнело. Мне казалось, я кричу, но в действительности я лишь открыла рот, не в силах издать ни звука.

Хукер заглянул внутрь:

– Паука увидала? – Затем он перевел взгляд на лежащую на полу завернутую в целлофан груду того, что раньше было человеческим телом. – Что, черт возьми, это такое?

Я стояла, затаив дыхание, слишком напуганная, чтобы сдвинуться с места.

– Думаю, п-п-покойник. Я открыла шкаф, а он вывалился оттуда.

– Ага, точно.

– Тебе лучше подойти и взглянуть, потому как я всерьез полагаю, что этот парень мертв, и хочу убраться отсюда, вот только ноги не слушаются.

Хукер встал рядом со мной, и мы оба уставились на тело. В широко распахнутых глазах застыло удивленное выражение, а посреди лба виднелась большая дырка от пули. Мужчина был лет пятидесяти, крепкого телосложения, с коротко подстриженными темными волосами. Голый и окровавленный, он выглядел весьма гротескно. Настолько, что, по сути, казалось даже, будто нет в нем ничего человеческого, и когда первый шок прошел, он стал напоминать нам киношную бутафорию.

– Дерьмо, – ругнулся Хукер. – И впрямь мертв. Ненавижу мертвецов. Особенно если у них дырка от пули во лбу, и лежат они в только что угнанном мной тягаче.

Я покосилась на Хукера и заметила, что он покрылся испариной.

– Ты ведь не собираешься блевать, падать в обморок или еще что-нибудь в том духе, правда?

– Профессиональные гонщики не падают в обморок. Мы настоящие мужики. Хотя я чертовски близок к тому, чтобы выблевать свой завтрак. Настоящим мужикам это не возбраняется.

– Может, тебе лучше присесть?

– Звучит неплохо, вот только мне слишком хреново, чтобы двигаться. Но это еще не самое плохое. Ты знаешь, кто это?

– Нет. А ты?

– Конечно, из-за целлофана лицо как-то перекосило, но думаю, это Оскар Уэво.

Я зажала уши ладонями.

– Я этого не слышала.

Внутрь ввалился Проглот.

– Срань господня! – воскликнул он. – Это, случаем, не Оскар Уэво? Сраная господня срань!

– Кому-то придется вывести меня отсюда, – призналась я. – Меня сейчас стошнит.

Хукер подтолкнул меня к выходу, и все мы бросились наружу и встали посреди склада, жадно глотая воздух. Проглота начало трясти. Так сильно, что я слышала, как стучат у него зубы.

– Вот же п-п-паршиво, – проклацал он.

Мы с Хукером согласно кивнули. И впрямь паршиво.

– Кто мог желать смерти Оскара Уэво? – спросила я у Хукера.

– В этот список войдет, наверное, несколько десятков тысяч человек. Он был блестящим бизнесменом, но, как я уже говорил, беспощадным соперником. И нажил множество врагов, – ответил он.

– Мы должны позвонить в полицию.

– Милочка, мы стоим перед тягачом, который только что угнали и варварски взломали. А на полу валяется мертвый мужик – владелец той самой тачки, что обошла меня на чемпионате. Мало того, еще и двое служащих «Стиллер» вляпались в какое-то по-настоящему опасное дерьмо.

– Думаешь, Оскар Уэво и есть тот самый груз на миллиард долларов?

– Вполне вероятно.

Пару минут мы молчали, пытаясь осознать размеры свалившейся на нас катастрофы.

– Меня м-м-мерзкая д-д-дрожь берет, – проговорил Проглот. – А м-м-мы не м-м-можем просто затолкать Оскара н-н-назад в шкаф?

Снаружи донеслось хлопанье дверцы машины, и мы с Хукером и Проглотом застыли на месте. Спустя мгновение на боковой двери щелкнул замок, и в склад вошли Фелиция Ибарра и ее приятельница Роза Флорез. Роза работает на одной из сигарных фабрик на Пятнадцатой улице. Ей за сорок. Она на полголовы ниже меня и на двадцать фунтов (7,5 кг – Прим. пер.) тяжелее. И хотя я предпочитаю думать, что с фигурой у меня все в порядке, по сравнению с Розой я выгляжу как мальчишка.

Бинз издал счастливое «гав», сорвался с места и, пыхтя, как товарный поезд, устремился к дверям. Он притормозил перед Фелицией, толкнул ее передними лапами в грудь, и Фелиция с восседающим сверху Бинзом очутилась на полу.

Хукер свистнул, достал из кармана собачью галету и бросил ее через комнату. Бинз вздернул голову, широко распахнул глаза и, потеряв к Фелиции всякий интерес, словно она была вчерашними новостями, рванул на поиски печенья.

- Ты ему нравишься, - обрадовал Хукер Фелицию, помогая ей подняться на ноги.

- Вот свезло-то, - заметила она. – Это ведь собака, верно?

Роза крепко обняла нас с Хукером.

- Просто зашли поздороваться. Мы вас совсем с тех пор не видим.

Она бросила взгляд через плечо Хукера и во все глаза вытаращилась на тяжеловоз.

- Обожежмой, это один из тех самых грузовиков НАСКАР? Тех, в которых держат машину? Как он работает? Куда вы ее ставите?

- Машина находится наверху, - пояснила я ей. – Там гидравлический пандус. На нем тачку поднимают и помещают в специальный отсек на верхней площадке.