Ирина Шанина - Поцелуй смеющегося Будды

Не могу сказать, что столь наглядное свидетельство моей бешеной популярности среди здешних служителей закона меня обрадовало, хотя, с другой стороны, это ставило нас на одну доску с толстяком Чу.

Только, в отличие от нас, его НЕ показывали в выпусках новостей, он был гораздо умнее и не разбрасывал свои коробочки с краской где попало. Тем временем лучший сюжет закончился, начались международные новости. Про Россию (слава богу!) не было ничего. Не удивляйтесь, в начале 90-х общество наше было крайне нестабильным. Некоторая часть населения, выбравшись из «кооперативных штанишек», уже начала делать хорошие деньги, закладывая основы будущего благосостояния, другая, еще не изжившая в себе революционную романтику, по-прежнему верила, что «светлое завтра» возможно… При условии, что мы будем мужественно бороться за него на баррикадах. Так что, отправляясь даже на пару недель в заграничные поездки, нельзя было знать наверняка, какая власть будет в стране по возвращении. Поэтому все жители России, оказавшись за ее пределами, каждый вечер смотрели программы новостей, от души надеясь, что в очередном выпуске не будет сюжета из Москвы. Самым неприятным вариантом развития событий была бы трансляция легендарного балета «Лебединое озеро» — под эту тревожную музыку мы пережили не одну попытку государственного переворота.

Международные сюжеты закончились, на фоне физической карты мира появилась симпатичная китаянка, поплыли значки, понятные в любой точке земного шара: тучка с капающим дождиком, солнышко, тучка со снегом — каждый выпуск новостей завершался прогнозом погоды. Помощник толстяка щелкнул пультом, экран потух.

В комнате воцарилось молчание. Сидящий за столом парень смотрел на нас с живым интересом, впустивший нас желтозубый тоже повеселел. По крайней мере, мы оказались не самозванцами, а настоящими закоренелыми преступниками, можно сказать, «серийными убийцами». Старичок с безумными глазами, похоже, находился сейчас в стране грез, и ему там было хорошо. Я несколько приободрилась и даже посмотрела Чу прямо в лицо. Несколько минут я буравила его «пронзительным» (как мне казалось) взглядом, на что он никак не реагировал. В какой-то момент я даже решила, что он заснул, но уже в следующее мгновение поняла, что ошиблась.

— Ты убила всех этих людей и теперь хочешь скрыться от полиции?

Я еще раз удивилась тому, какой высокий голос спрятан в этом тучном теле, и по возможности спокойно ответила:

— Я никого не убивала. Меня подставили.

— Все так говорят, а потом выясняется, что все же они убили…

— Она никого не убивала, — вмешался Сань Ва.

Толстяк Чу даже не удостоил его взглядом:

— Ты иностранка, у тебя на хвосте висит полиция, мне не нужны неприятности с властями. Вам не следовало приходить сюда.

Не повышая голоса, он что-то скомандовал по-китайски. Наверное, типа «пленных не брать». Наши шансы выйти живыми из этого дома оценивались как один к тысяче. Оно, конечно, правильно, что «информация — мать интуиции», но это высказывание вошло в обиход сравнительно недавно, а вот кучу пословиц и поговорок на тему «горе от ума» и «многая знания — многая печали» человечество придумало задолго до того. Уверяю вас — четкое осознание факта, что через пару минут вас начнут убивать, не способствует хорошему настроению. Я приготовилась подороже продать свою жизнь и нанести максимальный ущерб если не самому Чу, то его помощникам и офису. Видимо, Сань Ва тоже почувствовал неладное, потому что он громко крикнул:

— Анна, расскажи ему про «Поцелуй смеющегося Будды»…

После этих слов в комнате повисла мертвая тишина. Даже опиумный старец перестал хихикать, а желтозубый, сделавший пару шагов в нашу сторону, замер на полпути. У сидящего за столом парня глаза неприлично округлились, а толстяк Чу даже привстал со стула (героическое усилие с его стороны, учитывая, какую борьбу ему пришлось вести с силой земного притяжения).

Воспользовавшись паузой, Сань Ва дернул меня за рукав (видимо, чтобы привести в чувство) и со значением повторил:

— Расскажи ему про камень.

Я прокашлялась, чтобы собраться с мыслями, и спросила Чу:

— Вы когда-нибудь слышали легенду про «Поцелуй смеющегося Будды»?

Местный дон корлеоне настолько был ошеломлен неожиданным поворотом в разговоре, что отреагировал далеко не сразу. Некоторое время он тупо смотрел на меня, как будто я была не я, а ожившая статуя Будды. Наконец до него дошел смысл заданного мной вопроса, и он кивнул. Я тоже кивнула в ответ и продолжила:

— Все знают, что камень так и не прибыл в монастырь Го Линь, потому что остался в руках темных сил.

С этим утверждением не стал спорить ни один из присутствовавших в комнате джентльменов; в знак согласия все они кивнули. (Кстати, если вы когда-нибудь обращали внимание, то практически во всех фильмах с Джеки Чаном его «сослуживцы» так вот и кивают, раньше я думала, что это загадочный китайский кинематографический прием. Происходящее убедило меня, что это просто особенности национального поведения). Вдохновленная успешным началом своего выступления, я продолжила:

— Так вот… В этом деле я оказалась случайно. Несколько дней назад среди бела дня ограбили банк рядом с отелем «Интернэшнл»…

В лице Чу что-то неуловимо изменилось, и я поняла, что об ограблении банка он узнал не из выпуска новостей.

— Мы с друзьями возвращались в отель. Когда началась перестрелка, мы испугались и попытались спрятаться в магазинчике, за пуленепробиваемыми жалюзи…

Я рассказала им все. Ну, почти все… Почти, потому что я не сообщила, куда я прятала алмаз. Согласно моей версии, камень у меня отобрал старец, живущий на вершине пика Виктория. А меня несколько дней держали в плену, пока не пришла помощь в лице Сю Ин. Ей якобы удалось во второй раз выкрасть бриллиант, и мы бежали. Когда я дошла до того, что мы приехали к ее дедушке, сторожу пляжа, Чу резко прервал меня:

— Он у тебя?

Я отрицательно покачала головой:

— Сю увезла его в город, чтобы спрятать там понадежнее. Она обещала сделать мне документы, по которым я смогла бы выехать из страны, вернуться домой.

— Ты знаешь, где спрятан алмаз?

Так, вот теперь я вступала на очень тонкий лед. Нужно максимально тщательно взвешивать свои слова, от этого зависит наша жизнь.

— Она мне не говорила, но я думаю, что это можно вычислить. Только нам надо отдохнуть.

— Сейчас вас отведут в комнату, а я тем временем проверю все, что ты нам тут наплела. Если все подтвердится, то я подумаю, что делать с вами дальше.

Я тихонько сжала руку стоящего рядом Сань Ва. Наконец-то передышка! Пусть ненадолго — но за последние дни мы научились ценить редкие минуты покоя. Чу отдал распоряжения, и нас вновь вывели в коридор. На этот раз дорогу нам показывал тот парень, что сидел за столом вместе с Чу. В отличие от желтозубого, этот тип явно не любил болтать, шел быстро, не оборачиваясь, мы еле успевали за ним. В конце коридора оказался лифт, почти грузовой — в Москве я таких никогда не видела, а вот в голливудских боевиках сколько угодно. Лифт представлял собой платформу с двумя решетчатыми стенками. Вместо двери также была решетка. Соратник Чу резким движением открыл перед нами дверь. Я цепко посматривала по сторонам, намечая пути возможного отступления в случае чего. Путей не было.