Ирина Шанина - Поцелуй смеющегося Будды

Купюра достоинством в пятьдесят гонконгов оказалась веским аргументом в пользу срочной поездки в город. И началось третье за этот день водное путешествие инспектора. На палубе стояли бочки с рыбой, выглядящие достаточно неопрятно. Джонку качало на волнах, Чжу Пэнь подумал было, что надо спуститься в трюм, но запах, исходящий от бочек с рыбы, убедил инспектора этого не делать. Если так пахло на улице, то от трюмного запаха должны были сбежать даже крысы.

Неожиданно из трюма донеслись голоса. «Пассажиры?» — подумал Чжу Пэнь и, заткнув нос, осторожно начал спускаться вниз.

Сделав пару шагов, Чжу на минуту оторвал руку от лица, чтобы глотнуть немного воздуха. Лучше бы он этого не делал. Здешний воздух был так сильно насыщен разнообразными и весьма специфическими ароматами, что заползал в ноздри, как ватные тампончики, создавая удивительно неприятные ощущения на слизистой. Будь у инспектора насморк или даже гайморит, данный недуг позорно бы отступил, сраженный наповал ядреным запахом.

Атмосфера оказала эффективное воздействие практически на все органы чувств: глаза защипало, органы вкуса умоляли не пробовать то, что так воняет. Что касается осязания, то осязать в данный момент инспектор мог лишь собственное тело: прислонившись к стенке, он судорожно пытался перевести дух, точнее, выдавить из легких эту гадость, мало напоминающую воздух. Единственное, что еще сохранило способность нормально функционировать, — это слух.

— А я говорю тебе, что обязательно нужен красный горох, — услышал Чжу Пэнь жаркий шепот, доносящийся из трюма.

Ступеньки под ногами инспектора жалобно заскрипели, голоса внизу испуганно затихли. «Интересно, зачем может понадобиться красный горох?» — подумал Чжу Пэнь и решительно двинулся дальше по лестнице.

В полумраке трюма просматривались две фигуры: мальчик лет двенадцати на вид и странное существо неопределенного пола. Сначала инспектору показалось, что это тоже мальчик. Когда он всмотрелся, то усомнился в собственном выводе. Если это и был мальчик, то слишком толстый и женоподобный. Под свободной майкой даже угадывалась грудь. Чжу Пэнь подумал, что повсеместное распространение фаст-фудов отрицательно сказывается на подрастающем поколении. В его время таких толстяков среди подростков не было.

Пухлый мальчик первым заметил инспектора и ткнул своего друга, чтобы тот замолчал.

Чжу Пэнь решил перехватить инициативу, но для этого ему опять пришлось оторвать руку от носа и немножко (о, совсем чуть-чуть) подышать. Воздух радостно устремился в носоглотку инспектора, в горле немедленно запершило, и столь блистательный замысел потерпел фиаско, столкнувшись, как любят писать в договорах, с «обстоятельствами непреодолимой силы».

Тощий мальчишка вскочил на ноги и немедленно наехал на инспектора:

— Ты кто такой? — Судя по всему, на парня здешние ароматы не действовали.

Чжу Пэнь обалдел от такой махровой наглости, ведь это он, инспектор Пэнь, должен был задавать вопросы. Но когда он попытался донести свою точку зрения до оппонента, парень немедленно парировал:

— Мы вообще-то рыбу ловить идем, а ты нам мешаешь.

Логики в его словах не было никакой, но ошалевший от запахов и неожиданного напора инспектор согласился с тем, что прервал их беседу самым невежливым образом. Толстый мальчик в разговоре не участвовал, только кивал головой, выражая тем самым свое согласие с другом.

Причин прискребываться к мальчишкам у Чжу Пэня не было, потому он счет за благо ретироваться подальше от вонючего трюма и его неприветливых обитателей. Попытки разговорить владельца джонки также не дали никаких существенных результатов: оный владелец мастерски уклонялся от ответов на прямо поставленные инспектором вопросы, а если и отвечал, то, как правило, невпопад и не по делу.

Когда через полчаса посудина вышла из устья Сильвер-ривер, «капитан» вздохнул с облегчением и наотрез отказался брать с инспектора оговоренную ранее сумму. Так что любопытство Чжу Пэня принесло неожиданную экономию денежных средств. Итак, наш герой (а кто будет сомневаться в том, что рано или поздно каждый инспектор полиции имеет шанс стать героем) сошел на берег и вновь оказался на центральной площади Лантау, откуда отправлялись рейсовые автобусы в разные части острова. День неумолимо клонился к вечеру, солнце висело над горизонтом, как огромный медный таз. Чжу наскоро перекусил в заведении с интересным названием «Лодка мастера Лу Баня» и отправился на остановку.

В автобусе Чжу удалось занять место у окна, несмотря на обилие желающих посетить буддийскую святыню. Спутниками инспектора были в массе своей туристы, они весело переговаривались, рассаживаясь «по интересам» или по принципам личной симпатии. Водитель несколько раз заглядывал в салон, убеждая пассажиров как можно скорее занять свои места, так как, пока люди будут стоять, он не имеет права начинать движение. Наконец все расселись, двери плавно закрылись, и автобус тронулся.

Деревушка, в которой проживал Сань Ва, была не из богатых. Основным занятием местного населения в течение последних двадцати веков была рыбная ловля. Правда, за последние тридцать лет появился несомненный прогресс по части расширения рынков сбыта. Каждые полчаса паром привозил очередную партию туристов, желающих посетить монастырь. В ожидании автобуса путешественники обычно наведывались на маленький стихийный рыбный рынок, куда жители деревни исправно поставляли товар.

Дом Сань Ва представлял собой сооружение, наспех сколоченное из больших листов фанеры и на первый взгляд совершенно непригодное для постоянного проживания. Однако внутри оказалось довольно уютно, и даже туалет был не на улице, что окончательно меня покорило.

Теперь нужно было как можно скорее решить насущную проблему с едой. Мы сделали ревизию в буфете и обнаружили два пакета риса, упаковку рисовой лапши и большую бутылку соевого соуса. Не густо, но лучше, чем ничего.

Из крана на кухне текла какая-то желтая вода, имеющая к тому же весьма специфический привкус. То ли железа в ней было много, то ли другого какого металла. Я открыла кран на полную катушку, чтобы пропустить ржавую воду. Через четверть часа струя так и не изменила свой цвет, стало быть, неизвестная примесь придавала ей не только своеобразный вкус, но и приятный желтоватый оттенок.

Есть все равно хотелось, мы посовещались и решили варить лапшу, как продукт, не требующий длительного приготовления. Я набрала полную кастрюлю сомнительной жидкости и, стараясь не принюхиваться, поставила ее на огонь, твердо решив кипятить это безобразие не менее пятнадцати минут. Пока я возилась с лапшой, Сань Ва достал тарелки и палочки, вымыл их и красиво разложил на столе.