Пьер Сувестр - Король — узник Фантомаса

Но почему в таком случае, спрашивал себя Жюв, леди Белсом не выходит на прямой контакт с тем, кого она считает Фантомасом? Не находя ответа на этот вопрос, комиссар начал сомневаться в своей последней версии. А что если, устав от преступного союза с Королём ужаса, раскаиваясь в содеянном, леди Белсом стремилась порвать этот союз? Что если она пыталась установить контакт не со своим ужасным любовником, а с ним, Жювом? Может быть, с её стороны не было никакой ошибки и она знала, кого спасала? Заручившись признательностью Жюва, она получила бы могучего союзника на случай, если бы ей предстояла борьба с Фантомасом, который, конечно, никогда не простил бы ей отступничества.

Глядя в сгустившийся за окном мрак, Жюв произнёс не без торжественности:

— Да будет так, леди Белсом! Никто не сможет сказать, что Жюв повёл себя неблагородно по отношению к женщине! Если только вы этого хотите, я заключу с вами союз. И тогда, Фантомас, посмотрим, кто кого!

Поезд мчался всю ночь, и около семи часов утра в предрассветном тумане возникли угрюмые очертания северных предместий Парижа. Вскоре пыхтящий локомотив остановился под стеклянными сводами Северного вокзала.

Выскочив из вагона, Жюв бросился в конец состава, надеясь встретить леди Белсом. Но та уже успела исчезнуть. Полицейский только успел увидеть, как она садилась в роскошный автомобиль, который тут же отъехал. «Ба! — подумал Жюв. — Я же знаю, где её найти… А сейчас мне надо спешить: сегодня истекает срок, когда я должен арестовать того, кого господин Аннион считает — и весьма основательно — мнимым Фридрихом-Христианом… Надеюсь, Фандор по-прежнему играет эту роль… Надо срочно разобраться и разработать дальнейший план действий! Итак, скорее в министерство внутренних дел!»

Вскочив в фиакр, он крикнул кучеру:

— Улица Соссэ, одиннадцать!

— Что же дальше, господин Викар?

— Это всё, господин Аннион…

— Но вы не сообщили мне ровным счётом ничего! Как же так? Вы возглавляете отдел политической полиции, а сведения о том, что происходит в «Рояль-Паласе», даю вам я!

Растерявшийся от начальственного окрика, Викар пробормотал:

— А что в «Рояль-Паласе»? Там ничего особенного не происходит…

— Ничего особенного? — продолжал бушевать господин Аннион. — Хорошо же у вас поставлена информация! Мы попали в сложнейший переплёт, министру ежеминутно грозит запрос в парламенте, а вы говорите…

— Я не отрицаю, что положение сложное, я только говорю, что ничего нового…

— Мне ясно, что вы не уделяете этому делу должного внимания! Прошло уже восемь дней с отъезда Жюва в Глоцбург, и до сих пор от него нет никаких вестей! А ведь он испросил у меня неделю… Таким образом, он уже опоздал на 24 часа! Раз он ничего не сообщает, значит, он ничего не обнаружил… И мы должны рассматривать ситуацию так, как рассматривали её раньше!

— Я не совсем вас понимаю…

— Что же тут понимать?.. Неделю назад мы получили информацию, что в «Рояль-Паласе» под видом короля Фридриха-Христиана скрывается самозванец, подозреваемый в убийстве Сюзи д'Орсель. Однако Жюву удалось меня убедить, что Фридрих-Христиан — настоящий король… Арест подозреваемого был отложен на неделю, до возвращения Жюва… А его нет как нет! Вот я и говорю: мы возвращаемся к исходной точке… В Париже живёт король, подозреваемый в убийстве, что грозит острейшим политическим кризисом, а сыскная полиция и её политический отдел не мычат и не телятся! Общественное мнение возбуждено. Почитайте газеты, не только радикальные, но и умеренные! Дня не проходит, чтобы там не появились выпады против правительства и полиции, которые из страха перед дипломатическими осложнениями не решаются арестовать высокопоставленного убийцу! Вместе с префектом полиции, господином Лепином, мне удалось предотвратить массовые манифестации. Но лишь на время… Не сегодня завтра произойдёт взрыв возмущения!

— Всё это весьма досадно, — согласился Викар, — Но так было и вчера, и позавчера… Ничего нового не случилось…

— Случилось!.. Не считая того, что опасен каждый новый день промедления, что Жюв как в воду канул, произошло то, что Фридрих-Христиан написал в министерство иностранных дел, требуя встречи с Президентом Республики! По правилам протокола глава иностранного государства, даже если он находится в Париже неофициально, имеет право нанести Президенту визит вежливости. Вот король и решил такой визит нанести!

— Ну и что?

— Как «что»? На что это будет похоже, если Президент примет короля, которого общественное мнение считает убийцей? Этот Фридрих-Христиан, ободрённый бездействием нашего правительства, ведёт себя чрезвычайно дерзко. За время, прошедшее после убийства Сюзи д'Орсель, он уже мог двадцать раз пересечь границу и вернуться восвояси… Это и нам развязало бы руки… Так нет же! Он продолжает сидеть в Париже, да ещё выставляет себя на всеобщее обозрение! Нашёл подходящий момент для встречи с Президентом!

Господин Аннион прервал свою гневную тираду, чтобы взять с подноса визитную карточку, которую протянул ему служитель.

— Я же сказал, что никого не принимаю! — проворчал он.

Но, взглянув на визитку, резко переменил тон:

— Просите! Просите немедленно! А вы останьтесь! — бросил он Викару. — Речь пойдёт о вещах, имеющих отношение к Фридриху-Христиану…

Служитель, приоткрыв дверь, громко объявил:

— Господин комиссар полиции Жиро! Мадемуазель Мари Паскаль!

Вошедший первым комиссар Жиро низко поклонился сначала господину Анниону, затем господину Викару. Мари Паскаль робко остановилась у порога.

— Я вас слушаю, господин Жиро, — проговорил господин Аннион, сразу переходя к делу. — Прошу садиться, мадемуазель. В чём дело?

— Дело очень важное, — начал комиссар Жиро. Со своими воинственными усами на добродушной физиономии, которой он старался придать суровое выражение, он напоминал типичного полицейского из детских книжек с картинками. — Дело очень важное!

Жиро мялся, поглядывая на Викара, и господин Аннион понял причину его колебаний.

— Мы вас слушаем, — повторил он, — я, директор сыскной полиции, и господин Викар, шеф политического отдела.

Ободрившийся Жиро продолжал:

— Присутствующая здесь мадемуазель Мари Паскаль явилась ко мне и сообщила столь необычайные сведения, что я решил просить её повторить рассказ в вашем присутствии… Из её рассказа вытекают столь серьёзные выводы, что я не решаюсь сделать их самолично…

Господин Аннион, не терпевший длинных предисловий, обратился непосредственно к Мари Паскаль:

— О чём речь, мадемуазель?

В страшном волнении девушка поднялась со своего места, как будто была не в состоянии говорить сидя, и подошла вплотную к письменному столу господина Анниона.