Людмила Милевская - Кикимора болотная

— Мама, ну не убивайся ты так, может, еще обойдется, может, еще и не наладится…

— Не наладится, как же! — продолжала возмущаться я. — Раз мне это во вред, значит, теперь уж точно наладится! Смотри, как он на нее уставился, как волк на ягненка. У-у, сводня! Мало тебе богатых невест? — Я уже нешуточно замахнулась на Тамару.

— Ах, дорогая, он точно влюбился с первого взгляда. Даже уже благодарил меня, — удрученно призналась она.

— С первого взгляда! — сквозь слезы рассмеялась я. — Конечно, как тут не влюбиться с первого взгляда, когда я тебе все уши прожужжала о достоинствах Жанны. Куда ж бедному парню было деваться? А тут еще и мордашка смазливая, и держится как принцесса! Сама я, дура, научила! Бьюсь об заклад: все то, что я так подробно тебе рассказывала, тут же передавалось этому Михаилу. Он с тобой откровенничает, ты с ним, а я страдай! Сию же минуту отбываем домой! Жанна!

Жанна! Мы уезжаем!

С этим воплем я ворвалась в беседку и потащила свою Жанну домой, но этим лишь все усугубила.

Одно дело молодому человеку влюбиться в девицу, и совсем другое дело, когда эту девицу у него отбирают. Тут уж любовь приобретает вселенские размеры.

Михаил, почуяв сопротивление, тряхнул гривой, как молодой лев, и грозно спросил:

— В чем дело?

— Дело в том, что нам пора, — рявкнула я, уповая на покорность Жанны.

Моя крошка послушно поплелась за мной. Точнее будет сказать, не поплелась, а помчалась, потому что улепетывала я с весьма приличной скоростью.

— Зря ты, Мама! — догнал меня отчаянный вопль Тамары. — Это дико и несовременно.

Домой мы приехали значительно раньше, чем намечалось. Евгений встретил нас легким недоумением.

— Так рано? Не понравилось?

— Понравилось, некоторым даже слишком, — бросила я и прямо в бальном наряде отправилась в ванную смывать с себя лицо. — — Чего это она такая сердитая? — поинтересовался он у Жанны.

Что было дальше, я видеть уже не могла, но, думаю, она покраснела и потупилась, эта скромница. В наше время бедные девушки выпрыгивают из себя, стараются, не покладая ни рук ни ног, подцепить хоть мало-мальски приличного жениха, а этой сразу бизнесмена подавай, семья которого дружна с самим этим, черт его знает с кем.

Ох, как я зла, как я зла! Вот и делай после этого людям доброй Когда я вышла из ванной, Жанны уже не было. Евгений отпустил ее домой, сославшись на то, что Санька спит, а другие дела подождут.

Мое розовое платье аккуратно висело на стуле. Мундштук и сумочка лежали на столике.

— Какая муха тебя укусила? — спросил Евгений, протягивая мне зажженную сигарету.

— Тамара подложила нам свинью. Она нашла Жанне богатого жениха.

Евгений по достоинству оценил мое сообщение и приуныл, но очень быстро оправился.

— Знаешь, — сказал он, — а я даже буду рад этому. До смерти надоело видеть, как в доме крутится чужая девчонка. Живешь, как на вокзале. В конце концов, я буду тебе помогать. Вот, к примеру, сегодня я перемыл всю посуду и постирал Санькины шорты. Пусть эта Жанна выходит замуж, и фиг с ней.

— Пусть выходит, — согласилась я. Ах, если бы это было так, но вышло гораздо хуже.

На следующее утро я проснулась от того, что Жанна(у нее был свой ключ) включила кофемолку. Возможно, она всегда поступала так, чтобы принести мне в постель свежесваренный кофе, но раньше я этого не замечала.

Или раньше меня это не раздражало. Видимо, у меня прорезался дар предвидения и я уже начала чувствовать, сколько неприятностей мне предстоит пережить из-за этой Жанны. Услышав зудящий звук кофемолки, я взвилась, накинула халат и понеслась на кухню, но, встретив приветливо-покорный взгляд прислуги, смягчилась.

— Я зашла в магазин и купила свежих сливок, — сказала она, после чего я уже не могла высказать своего раздражения и лишь хмыкнула.

— Эти сливки — чистое масло: я налью их вам в кофе, — продолжила Жанна, и уж тут-то я поняла, что все еще ее люблю.

— Сегодня я на два часа отлучусь: нужно забрать ваш костюм из химчистки и сдать туда ковер. Уже договорилась с соседом, он бесплатно подбросит.

Я растаяла окончательно.

— Жанна, зачем самой тащить тяжелый ковер? Позвони — приедут и заберут.

— И сдерут бешеные деньги. Нет уж, лучше отвезу сама, это несложно.

«Ну что взбеленилась, глупая, — подумала я. — Моя Жанна — человек, а не полезное домашнее животное. Пусть поступает как ей лучше, я же буду рада тому, что есть. В конце концов, она уже мне как дочь».

И жизнь наша потекла по-прежнему. Мы стали еще ближе и даже перешли на «ты», как настоящие подруги. Вечерами, когда Евгений уходил на дежурство, мы оставались одни. Жанна садилась в кресло и занималась мелкой починкой одежды Саньки: пришивала пуговицы, крючки и прочее. Я же устраивалась рядом и с великой охотой отвечала на ее вопросы.

— Хочешь знать, что было дальше, милая? А ничего: я была умна, поэтому он не мог время от времени называть меня глупышкой. Это сильно мешало развитию чувств.

A Жанна мотала на ус.

— И вы расстались?

— О да, но я недолго грустила. Гораздо раньше в моей жизни появился безумно красивый нахал. Его комплименты отличались удивительной пошлостью и безнравственностью, в силу чего могли способствовать лишь возбуждению моего полового инстинкта, с которым я и без того не знала, что делать. В том возрасте, естественно. В общем, мы прожили целую жизнь, не вставая с кровати.

— Не вставая с кровати? Сколько же длилась эта жизнь? — изумилась Жанна.

— Уж не помню: то ли месяц, то ли три. Потом я поняла, что это исключительно благодаря тому, что мы не вставали, в противном случае я не продержалась бы и недели.

— И вы расстались?

— Естественно. К тому же выяснилось, что он решительно не готов меня содержать, поскольку по статье вылетел с работы. Была в те времена такая кара.

— И ты осталась одна? — трепещущим голосом спросила крошка.

— Я?! Никогда! Мне ли заниматься такими глупостями? К тому времени новый роман уже громко стучал в мою дверь. Мой новый Ромео, конечно, был значительно старше меня, но зато с моим содержанием не возникало никаких проблем. Я, что называется, как сыр в масле каталась.

— Но что же случилось? Он умер?

— Умер? Боже меня упаси. Только трупов мне не хватало. Он вышел у меня из моды. Я смотрела, как поспешно волосы покидают его глупую голову, и соображала, через сколько лет его лысина положит конец нашим отношениям. Живот и лысина — это то, что я не переношу в мужчинах.

— А нельзя ему было заняться спортом и сделать операцию по пересадке волос? Он же был богат.

— Нет, милочка, нельзя.

— Почему?

— Потому что к тому времени в моей жизни появился «Аквафреш» — тройная защита от всей семьи. За границей я познакомилась с женатым менеджером очень крупной косметической фирмы, с которым могла быть только любовь. Он щедро осыпал меня ею, а заодно — тюбиками зубной пасты. Зубы мои сверкали, как жемчуг… Но Жанна! Почему ты спрашиваешь меня только об этом? Почему тебя интересует только любовь?