Валентина Мальцева - КГБ в смокинге. Книга 1

— А ведь она не лжет…

Дальнейшее произошло настолько стремительно, что, даже обернувшись на родной голос через какую-то долю секунды, я увидела лишь окончание действия — чью-то взметнувшуюся руку, хруст и какое-то расчлененное, словно снятое в «рапиде» падение Матвея Тополева прямо к моим ногам. Юджин — улыбающийся, растрепанный, в распахнутой синей куртке, стоял на фоне вдребезги разбитого оконного стекла, как доброе новогоднее привидение, а мягкие хлопья снега, усыпавшие его плечи и волосы, только усиливали этот эффект.

Господи, я так ждала этого момента, так мучительно представляла себе свое освобождение, его возле себя, эту улыбку, в сравнении с которой все родины мира — не более чем контуры на географической карте… А дождавшись наконец, с ужасом почувствовала, что даже пальцем шевельнуть не могу!..

— Ты что, Вэл?! — улыбка на лице Юджина сменилась тревогой. — Ты ранена?

Не в силах сказать хоть что-нибудь путное, я кивнула.

— Куда ранена? — расстояние от окна до места моего мгновенного паралича Юджин преодолел в один шаг и сгреб меня в охапку. — Куда ты ранена, Вэл? Говори же, не молчи!..

— В голову и сердце.

— Ты шутишь?

— С любовью не шутят, родной…

31 декабря 1977 года

Все дальнейшее происходило так, словно меня положили на больничную койку, подключили к кислородному баллону, в кислород поддали немного наркотика и превратили происходящее в милый, нестрашный сон, когда знаешь, что ты сама, хоть и являешься не только свидетельницей, но и реальной претенденткой на малопочетное звание покойницы, можешь в любой момент проснуться целой и невредимой в собственной постели.

Впоследствии Юджин сказал мне, что именно тогда он всерьез опасался за мою психику.

А происходило вот что.

Усадив меня в кресло и набросив мне на плечи плед, Юджин достал из внутреннего кармана куртки плоскую посеребренную флягу, наполнил треть стакана янтарно-желтой жидкостью, сунул мне напиток в руки, сказав почему-то с грузинским акцентом «Пей до дна!» и открыл дверь. Последующие события я воспроизвожу со стенографической точностью, но без личных комментариев, поскольку не смогла бы тогда осмыслить даже задачку на два действия.

Первым в комнате показался как-то разом осунувшийся Аркадий. Его пальцы были сплетены на затылке, да и весь вид бравого ликвидатора оставлял, как говорится, желать. За Аркадием, на некотором расстоянии, в комнату вошел официант с пистолетом. Тот самый, которого один из легионеров буквально пару часов назад пнул ногой в корму и который ползал на коленях по полу номера Мишина. Официант протянул Юджину пистолет, затем кивнул на лежащего Тополева и спросил:

— Готов?

— Пока что нет.

— Ясно… — официант скосился на меня, сказал на прекрасном русском: «Привет, подружка!», потом поднял с пола веревки, коротким тычком заставил Аркадия принять вид буквы «Г», с неподражаемым изяществом стянул вместе руки и ноги легионера и, свалив его вторым тычком на диван, направился в ванную.

— Это… кто? — спросила я Юджина, когда дверь за официантом закрылась.

— А ты не узнала?

— Витяня?

— Витяня.

— И ты?

— И я.

— Вы… вместе?

— Мы вместе, Вэл. Ты и я.

— А он? Он… он убийца, Юджин! Он убивал людей.

— Я знаю, родная. Я все знаю.

— Но тогда почему?..

— Ты выпила до дна?

— Нет. Я не могу. Это похоже на лак для волос.

— И все же выпей. Этот лак употребляют свыше ста миллионов американцев. Даже по утрам. Ничего у тебя от него не слипнется.

— Что с нами будет, Юджин?

— Все будет о’кей.

— Американцы говорят так даже по пути в морг.

— На то они и американцы.

— Ты меня успокаиваешь?

— Я тебя люблю. Очень.

— Ты бы мог вынести из моего номера всех посторонних и повторить это еще раз?

— Еще как!

— Так чего же ты ждешь?

— Кого.

— Ну кого?

— Твоего школьного друга.

— Зачем?

— Вэл, у меня к тебе огромная просьба.

— Да!

— Ты не спрашиваешь даже, какая именно?

— Все равно да!

— Дай мне полчаса.

— Они твои.

— И помолчи.

— Ты хам!

— Но обаятельный, правда?

— Правда. Ты обаятельный хам!

— Спасибо!

— На здоровье!

— Воркуете? — теперь не узнать Витяню было просто невозможно: в элегантном смокинге, крахмальной манишке и темно-синей, в мелкий-мелкий горошек, «бабочке», Мишин напомнил мне о том вечере в Доме кино, с которого он увез меня в своем «мерседесе». — Ну-с, сэр, я к вашим услугам!

— Прекрасно… — лицо Юджина приняло совершенно незнакомое мне выражение. Мне показалось, что он сразу повзрослел, подтянулся, стал далеким. — Прошу вас, Виктор…

Они уселись в креслах друг против друга, оставив меня в одиночестве разглядывать их обоих.

— Если позволите, я резюмирую? — предложил Витяня.

— Прошу вас.

— Все условия нашей сделки выполнены, не так ли?

— Да.

— Более того, я пошел на некоторые изменения результатов операции по вашей личной просьбе, так?

— Так.

— Вы имеете то, что хотели иметь.

— Да.

— В таком случае давайте рассчитаемся.

— Только одна деталь, — Юджин поднял руку с вытянутым указательным пальцем.

— Какая еще деталь?

— Что вы намерены делать с этим господином? — Юджин кивнул на бездыханное тело Тополева.

— Привести его в чувство, обложить подушками и преподнести бокал с шампанским, когда пробьет двенадцать.

— Могу ли я попросить вас о дополнительной услуге?

— Об услуге, не предусмотренной нашим договором? — уточнил Витяня.

— Мое личное участие в обезвреживании вашего коллеги, — Юджин вновь кивнул на Тополева, — также не было предусмотрено договором.

— О’кей! — Витяня прикурил сигарету из моей пачки. — Слушаю вас.

— Господин, которого вы так заботливо уложили на диван моей невесты (если бы тогда я имела возможность записать эту фразу на магнитофон, то прокручивала бы ее всю жизнь!), должен пополнить список, который мы обговаривали перед сделкой.

Витяня кивнул.

— Что же касается этого, — Юджин в третий раз кивнул на распластанного Матвея, — то у меня возникла идея. Я дам вам пластиковый пакет и сопроводительную записку. Этого господина необходимо отвезти в Амстердам — по адресу, который я вам также дам.

— Вы имеете в виду тело этого господина? — Витяня спросил так непринужденно, словно речь шла о доставке на вечеринку ящика пива.

— В комплекте с душой.

— Зачем вам душа грешника?

— А вам?

— Хорошо! Это ваша последняя просьба?

— Да.

— Мы рассчитаемся до того, как я ее выполню?

— Как вам угодно.

— Я предпочел бы сейчас.

— Нет проблем… — Юджин извлек из внутреннего кармана куртки длинный конверт. — Здесь вы найдете все, что вам нужно. Но… — Юджин холодно взглянул на Витяню. — Рискуя показаться назойливым, хочу напомнить еще раз, что никогда более вы не должны попадать в поле зрения моей конторы. Никогда! Места вашего постоянного пребывания определены теми странами, на проживание в которых вы имеете право в соответствии с документами в конверте. В случае если вы будете строго соблюдать условия этой договоренности, вашей жизни ничто не угрожает. Хочу напомнить вам также, что по условиям нашего договора мы не будем вмешиваться в ситуацию, если ваши бывшие коллеги захотят встретиться с вами…