Наталья Александрова - Белые ночи с Херувимом

В воротах дремал невысокий дедок в спортивном костюме и высоких сапогах.

– Куда? – спросил он меня.

– К Вете Сокольской!

– Ах, к Елизавете Сергеевне? – уважительно проговорил привратник. – Проходите, она в манеже!

Манеж оказался самым большим помещением на территории конюшни.

Это было круглое бревенчатое здание с засыпанной песком ареной, по которой неторопливой рысцой бежала лошадь странного желтовато-коричневого цвета. На краю арены стояла Вета.

Узнала я ее мгновенно – она совершенно не изменилась за прошедшие годы, была все такой же худой, гибкой и в то же время твердой, как ветка дерева или кавалерийский хлыст.

– Привет, Ветка! – окликнула я одноклассницу.

Она повернулась ко мне и широко улыбнулась:

– Привет, Вася! Вот, смотри, – это моя Звездочка! Правда, красавица? Только она сейчас не в парадном виде. Вообще-то она светло-серая, но как только я ее вымою – норовит тут же изваляться в песке и приобретает вот такой необычный цвет.

– Все равно очень красивая! – одобрила я.

При этом я не кривила душой. Вообще лошади – удивительные животные, почти такие же замечательные, как собаки. Ну а похвалить хозяину его четвероногого любимца – это святое дело и кратчайший путь к сердцу. Скажем, если кто-то хвалит Бонни – этот человек сразу кажется мне симпатичным и обаятельным, а если посмеет его обругать – он становится моим заклятым врагом…

– У тебя своя собственная лошадь? – спросила я уважительно. – Значит, врачи живут вовсе не так плохо, как говорят!

– Да нет, – Вета грустно улыбнулась. – Денег вечно не хватает! А то, как я приобрела Звездочку, – это отдельная история.

Звездочка сошла с круга, подошла к Вете и потянулась к ней мягкими губами.

– Ну что, солнышко, сахарку хочешь? – Вета достала из кармана кусок сахару и протянула на ладони. Лошадь осторожно взяла сахар губами и аппетитно захрустела.

– Дело в том, что я подрабатывала врачом в этой конюшне. Деньги мне платили небольшие, но зато делали скидку на пользование манежем и лошадьми. А тут Звездочка заболела, да так тяжело, что здешний ветеринар решил ее усыпить. А я говорю: подождите, я ее попробую выходить! Ну, хозяин конюшни мне и говорит: выходишь – она твоя.

Конечно, я с ней много возилась. Сама понимаешь, за больной лошадью ухаживать труднее, чем за больным человеком. Месяца два от нее не отходила, но выходила… Тут хозяин уже и не рад был, что пообещал мне ее отдать, но слово не воробей. Так что теперь Звездочка – моя собственная. Конечно, содержать ее тоже недешево, но мне здесь по-прежнему делают скидку.

Тут Вета спохватилась, что говорит только о себе и о своей любимице, и спросила, чем я занимаюсь и как живу.

– Замуж не вышла?

– Была там, замужем, – ответила я неохотно. – Да вовремя развелась, еле ноги унесла. И воспоминания о замужестве у меня остались самые мрачные. Больше пока не тянет. А у тебя как на этом фронте?

– А как ты думаешь? – Вета усмехнулась. – Какой мужчина потерпит, что я все свободное время пропадаю в конюшне и разговариваю только о лошадях?

– Да, ты, пожалуй, права…

– А работаешь кем? – продолжила Вета расспросы.

– Ты не поверишь – частным детективом.

Я решила не темнить и говорить все как есть. Не такой Вета человек, чтобы ей можно было врать.

– Ничего себе! – Вета посмотрела на меня с уважением. – Наверное, интересная работа?

– Да нет, ничего интересного! – вздохнула я. – Рутина, как и везде. В основном приходится следить за неверными мужьями и женами. Я ведь и к тебе вообще-то по делу приехала…

– Ну вот, так я и думала! А я-то тебе чем могу быть полезна?

– Вот чем. У вас в конюшне в начале ноября открывали программу для больных детей. Приезжал профессор Морель, об этом событии писали в газетах…

– Да ничего подобного! – оборвала меня Вета.

На лице ее проступила застарелая обида.

– Что значит – ничего подобного? Что, не было у вас такого мероприятия?

– Да нет, программа такая у нас есть, и мы на ее открытие приглашали представителей газет и телевидения, но никто не приехал, кроме какой-то крошечной газетки…

– «Утреннее какао», – подсказала я.

– Вот-вот! И больше никого, ни одной живой души. Им ведь интересно мероприятие, только если на нем присутствуют какие-нибудь звезды шоу-бизнеса или просто светские знаменитости. А больные дети никого не интересуют. А мы надеялись привлечь к этой программе внимание, найти спонсоров или просто добрых людей… Ведь святое дело, а без помощи общества оно не выживет!

– Понятно… – протянула я. – Значит, никаких знаменитостей, никаких крупных чиновников или богатых бизнесменов в тот день у вас не было.

Похоже, Татьяна Капустина приезжала сюда без особой цели, просто чтобы сделать обычный репортаж. Так что я зря потратила полдня. То есть, конечно, не зря, одноклассницу повидала…

– Какие чиновники? – Вета махнула рукой. – Какие бизнесмены? Нас даже с поляны выгнали, на которой мы хотели провести открытие программы! Там какой-то олигарх свой день рождения отмечал…

– Олигарх? – Я сделала стойку. – Какой олигарх?

– Да я в них не разбираюсь. Какой-то миллионер. Видите ли, ему понадобилась та же поляна, так что его охрана нас без разговоров выгнала. Пришлось разместиться здесь, в манеже.

– Слушай, а кто может знать имя того олигарха? – вцепилась я в Вету.

– Ну вот, и тебя тоже только олигархи интересуют! – расстроилась моя одноклассница.

– Да я же тебе говорила – мне это по работе нужно выяснить!

– Ну, если по работе… спроси в «Аджарском дворике», они наверняка знают – они для того праздника кавказские блюда готовили, шашлыки и всякий прочий холестерин.

– «Аджарский дворик»? – переспросила я. – А что это такое?

– А это летний ресторан, он налево от нас, на углу.

– Спасибо тебе, – сказала я, – рада была повидаться.

– И я… – Она улыбнулась. – Знаешь, ты мне всегда в школе нравилась. Девчонки все какие-то шебутные, глупые, все о мальчишках да о тряпках. Книг никто не читал, поговорить не с кем… А ты вроде спокойная такая была, серьезная… С тобой бы мы подружились. Но ты на контакт никак не шла, я и отступилась…

– Жаль… – протянула я, – ну встретимся еще, мне бежать надо!

– Дело прежде всего, – кивнула Вета, – я понимаю.

«Аджарский дворик» оказался симпатичным заведением, огороженным невысоким плетнем. На просторной площадке были расставлены простые деревянные столы, между которыми сновали официанты в черкесках и мягких кавказских сапогах. Несмотря на будний день, большая часть столов была занята компаниями деловых мужчин среднего возраста. За одним столом на четыре голоса пели какую-то красивую песню на незнакомом мне языке.